Глава третья
Реальность
Тупая боль от падения с кровати заставила его пробудиться. Ксюша неохотно приподнялась в постели и сонно посмотрела на распластавшегося по холодному, деревянному полу и державшегося за локоть Диму. Он, шипя от боли, примостился рядом на краю кровати и бросил на нее виноватый взгляд. Ксюша пододвинулась ближе и мягко обняла Диму за плечи. Без слов она поняла, как ему сейчас плохо, и что вновь снились кошмары. Лечащий врач все твердил о влиянии крайнего психологического расстройства, которое сложно точно классифицировать, на сновидения, и влияние снов на это самое расстройство. Недавно он попал в страшную аварию: упал с мотоцикла и головой повредился о столб. К счастью, Дима выжил и не был парализован. От физических травм в виде многократных переломов руки оправился относительно быстро, а вот психическое расстройство осталось с ним до конца жизни. Сначала, сразу после выписки, никто и заподозрить не мог травму, но, когда появились первые приступы галлюцинаций, все стало слишком очевидно. Дима лечению не противился, все прекрасно понимая. Ему пришлось посетить узкопрофильного врача. Специалист остановил свое заключение на кататонической шизофрении, хотя и не отрицал более сложную форму заболевания, но, сказав «время покажет», отпустил Диму на домашнее лечение. Прописали таблетки и различного вида терапии и релаксации, но, увы, как выяснилось позже, ничего из этого толком и не помогало. Это поняли только через полгода, когда начался новый, до того невиданный приступ. Диму пришлось положить на неделю в психиатрическую больницу. Приступ длился четыре дня в крайней степени сложности, но благо удалось избежать более тяжких последствий. В итоге инвалидность и пожизненные косые взгляды в свою сторону.
Иногда приступы длились часами, а иногда и днями. Не каждый мог это заметить. Ксюша, привыкшая к болезни возлюбленного, спокойно определяла момент наступления галлюцинаций, когда Дима впадал в прострацию и совершенно не понимал, кто он и где находится. Она просто находилась рядом и смотрела, чтобы он с дуру не натворил всяких глупостей в выдуманном им же мире. Так и жили. Жили счастливо и радостно. Несмотря ни на что они всегда были вместе.
– Снова кошмары? – спросила Ксюша, повиснув на нем сонным ребенком.
– Угу, – глухо пробурчал Дима и потянулся к блистеру с таблетками. В этом не было никакой необходимости, но он решил просто перестраховаться. – Мне приснилось, что лежу на кровати…
– Погоди! – Ксюша отпустила его и вынула из-под подушки “Айфон”. Врач настоятельно рекомендовал все сны записывать, чтобы в дальнейшем их обсудить со специалистом. – Продолжай, – сказала она и нажала на кнопку запуска диктофона.
– Мне показалось, что я лежу на кровати, ну… в детской вернее. Я видел, как из двери показалась непонятная, конусообразная фигура с ужением к верху как шея. У нее вместо лица была серебряная маска… ну такая, печальная и грустная. На стене, – он зачем-то махнул в ее сторону рукой. – Прямо передо мной висела картина: водопад и лес… зимний, все в холодных тонах, или так было из-за лучей бледной луны. Я не могу сказать, – он остановился, явно пытаясь вспомнить, что же случилось дальше. – Затем… затем выплыла откуда-то из-под кровати такая же фигура, только на ее лице уже была маска радости и золотого цвета. Они просто смотрели и не двигались. Я заворочался и вот… упал, – он легонько усмехнулся и посмотрел на Ксюшу: она плакала бесшумно и спокойно, просто серебряные слезы тихо стекали по румяным щекам.
Ксюша остановила и сохранила запись «13.04.2022. Маски». Он видел ее слезы, но никогда не замечал. А плакала она часто, понимая, что как прежде уже никогда не будет. По своей сути он беспомощен, случись не дай Бог что, так он же пропадет. Без помощи посторонних он может потеряться и есть риски развития приступов в постоянные видения. Ему строго необходимо наблюдение и уход, а ей хотелось жить как другие живут, но Ксюша выбрала путь иной, потому что всем сердцем любила его и без него не могла представить жизни. Подруги всегда над ней смеялись, мол «найди себе хотя бы нормального парня, глупышка», «перестань с ним сюсюкаться, он уже не маленький», «он тебе всю жизнь испоганил своими бедами, а ты в этом не виновата!». Теперь из подруг у нее осталась только одна Катя, пустившая корни в Йошкар-Оле и на протяжении всей болезни их поддерживала.
Утром они пили кофе и смотрели свежий выпуск новостей, в котором рассказывалась нестабильная ситуация на мировой политической арене. Помимо специальной военной операции нарастали и другие конфликты на Ближнем Востоке. «Положение явно схоже с тысяча девятьсот пятнадцатым годом, когда обстановка на европейском фронте заставила открывать новые точки столкновения, – подумал Дима, сделав глоток горького кофе. – Искали новые пути, чтобы разобраться с главной и более важной проблемой, но, даже не догадываясь, что тем самым они порождали другие, мелкие и зудящие ожогами крапивы проблемы, мешающие всему. Теперь и сейчас так.»
– Горький, – сипло произнес Дима, снова отпив кофе. – Сахар не положила?
– Ой! – подскочила Ксюша. – Извини, с Катькой заболталась!
Девушка встала со стула, чтобы дотянуться до сахарницы, стоявшей на кухонной тумбе, но забыла про разлитое несколько минут ранее молоко. Она коротко взвизгнула и с высоты собственного немалого роста ударилась затылком об острый угол стола – что-то влажно и мерзко хрустнуло, и бездыханное тело Ксюши повалилось на пол. Она продолжала извиваться в предсмертных судорогах, теряя последние мгновения жизни, прежде чем осталась неподвижной на холодном линолеуме. Лишь мраком под головой расползлось черное пятно теплой крови.
– Сахар не положила, – одними губами произнес Дима, не обратив никакого внимания на смерть любимой.
Он переступил тело Ксюши, словно так и должно быть, и потянулся к сахарнице. Добавив горку белой сладости в горький кофе, продолжал бесстрастно смотреть в планшет. Резко вскочил, обеспокоенно поднимая Ксюшу на стул и спрашивая, не ушиблась ли она. Получив в ответ положительное молчание, он взял швабру и размазал по светлому линолеуму густеющую кровь с молоком. Он не догадывался, что впал в глубокий приступ, отделивший его полностью от действительности.
А Ксюша, засохшая до корочки, наполовину сгнившая, осталась сидеть в той же позе, в которой он ее тогда и оставил. Она не бросила его, как он думал раньше. Она была с ним до самого конца, до ее смерти она любила его и оставалась верна только ему. Ксюша никуда не уходила. Она продолжала заботиться о нем и все так же любила его всем девичьим сердцем. Она просто умерла, а больное сознание, видимо подумав, что ей лучше будет уйти, чем умереть (и оно было право), решило обрисовать всю абсурдную ситуацию именно так, как никогда не было и никогда бы не произошло.
Это дом родителей. Дима и Ксюша сюда приехали, потому что мать и отец попали в аварию и погибли, когда ехали на обследование. Сознание исказило и это, перевернуло все, переписав историю иначе. Все они погибли еще до взрыва в небе ядерных ракет. А были ли они? Ксюша не хотела оставлять его одного, поэтому решила поехать вместе с Димой, не зная, что это станет ее роковой ошибкой. Ох! Да если бы каждый знал, когда и где он умрет!
«Он погубит тебя, Сенечка!» – сулила Ксюше верная и лучшая, но уже бывшая, подруга Оксана, невзирая на то, что Дима стоял рядом и все прекрасно слышал, а главное понимал. Неплохая девушка со своими положительными чертами. Несмотря на миловидную и симпатичную внешность она никак не могла обрести вторую половинку, но это, скорее всего, из-за острого характера стервы. «Оксана завидовала во всем своим подругам и моей Сене в том числе,» – думал Дима. Он был прав. Она часто сплетничала за спинами подруг, а в лицо ехидно улыбалась, давясь сильнейшей завистью. Всей душой Дима ее ненавидел, пока не увидел зареванную Оксану однажды вечером после пар в университете. Ей тогда сообщила мама, что ее любимая собачка Яша умерла. Только тогда Дима узнал, что Оксана была ярой зоозащитницей и до смерти любила всех животных в скопе, находя в них ту самую недостающую нотку теплоты и понимая. «Мы все Инь и Янь. В нас нет только белого или черного. Все мы серые как пепел лесного пожарища, только есть люди светлее, а есть темнее. Даже Гитлер отдавал долг своей Отчизне и едва не ослеп на полях сражений. Просто по итогу он оказался мрачнее своих современников. А какого оттенка серого я?» – рассуждал Дима тогда, сидя на скамейке рядом с курящей Оксаной.
В новостях проскочила фраза: «Внимание! Экстренное включение!», и запустился эфир с обеспокоенным ведущим:
Иран нанес ракетный удар по военным объектам Ирака, а также по базам США, расположенным в данном регионе. Имеются кадры с камер очевидцев, подтверждающие применение Тегераном баллистических ракет мощностью около пятидесяти килотонн по стратегическим целям. Белый дом пока воздерживается от комментариев в связи с чрезвычайным происшествием. Президент России созвал экстренное совещание в Кремле, заявив о готовности к ответному применению ядерного оружия в случае любой угрозы в адрес Российской Федерации…
И спустя минуту на телефон градом посыпались многочисленные сообщения от МЧС и мобильных операторов, а с динамиков планшета послышалась сирена и сообщение, перебиваемое помехами: «По сообщениям из Пентагона, США подтвердили решение о ядерной атаке в сторону России и Китая в (Помехи…) утра по восточному времени. Президент США (Помехи…) заявил, что страна находится на пороге войны и что будут приняты все необходимые меры для защиты национальной безопасности. (Помехи…) Москва и (Помехи…) подтвердили факт ядерной атаки, заявив, что это было необходимо для защиты своих интересов и суверенитета. (Помехи…) Мировые лидеры призвали к спокойствию и призвали стороны конфликта к переговорам. Генеральный секретарь ООН заявил, что организация сделает все возможное (Помехи…) разрешить ситуацию и предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. (