Я медленно сел на стул. Есть мне не хотелось. В душе — пусто, тело — полно усталости, как после тяжелого боя, глаза щипало, будто сыпанули песку. Автоматически допил я свой кофе.
Я вышел из темного парадного и зажмурился от яркого весеннего солнца. Теплый ветерок приятно обдувал мне лицо. Я чувствовал себя отлично. Вот уже четыре месяца, как я работаю с Сэмом, и все эти четыре месяца удача мне не изменяет. Были выиграны отборочные бои чемпионата страны среди любителей, и для того, чтобы попасть в финал, мне оставалось одержать еще одну победу. Трудно, конечно, но в успехе я не сомневался.
Полной грудью вдыхал я свежий весенний воздух. Верхняя пуговица рубашки давила, я расстегнул ее. Последнее время все воротнички мне были малы. Эх, только бы убедить отца, что бокс для меня — это лишь способ добывать деньги… Но он не желает этого признавать и все сваливает на Нелли, все боксеры для него — ублюдки. Я стараюсь не встречаться с ним, но когда это не удается, как сегодня утром, он не упускает возможности поскандалить.
Когда я выходил из дома, отец читал газету.
— Я сегодня задержусь, мама, — сказал я.
— Еще один бой? — встревоженно откликнулась она.
— Да, полуфинал, в большом зале «Гроув» в Бруклине, — с гордостью ответил я. — Потом финалы в «Гарден-холле» — и перерыв до следующего года.
— Обещай, что будешь осторожен, — попросила она.
— Не беспокойся, мама, все будет нормально.
Отец оторвал глаза от газеты и заговорил с матерью так, будто меня не было в комнате:
— Не беспокойся, Мери. Ни черта с ним не случится. Ты только послушай, что о нем пишут газеты: «Дэнни Фишер — новая знаменитость Ист-Сайда с зарядом динамита в каждом кулаке — собирается подняться еще на одну ступеньку в чемпионате. Сегодня он встречается в полуфинале с Джо Пассо. Фишер, которого прозвали „Молотилка со Стентон-стрит“ за четырнадцать нокаутов в предварительных боях, находится в центре внимания всего спортивного мира. Ходят упорные слухи о том, что он по достижении совершеннолетия собирается перейти в профессионалы…» Или вот еще, мать, слушай, нет, ты только послушай! «Спокойный, немногословный белокурый парень Дэнни Фишер на ринге превращается в холодного безжалостного убийцу, который обрушивается на своего противника, как кузнечный молот. Автор этих строк считает, что Фишер, несомненно, является подлинным открытием сезона. Болельщики, которые соберутся сегодня в „Гроув“, не будут разочарованы. Они увидят хладнокровного белокурого громилу; если он всерьез примется за своего соперника, того унесут на капитальный ремонт».
Отец с отвращением отшвырнул газету и посмотрел на маму.
— Прекрасные слова, характеризующие твоего сына. «Убийца, громила, костолом…» Да, мы можем гордиться нашим детищем.
Расстроенная мама перевела взгляд на меня.
— Дэнни, неужели это правда, что о тебе пишут?
— Нет, мама, — попытался я успокоить ее, — это ведь все репортерские штучки. Газета является спонсором чемпионата. Вот они и распинаются, чтобы привлечь побольше публики.
— Все равно, сынок, будь, пожалуйста, поосторожней.
Отец презрительно фыркнул.
— Да чего ты, мать, боишься? Ничего с ним не случится… — Он обернулся ко мне, и я услышал первые за все утро слова, обращенные ко мне: — Катись отсюда, молотилка, за доллар ты готов убить кого угодно!
На этот раз он достал меня.
— Да, отец, за доллар я готов на все что угодно, лишь бы ты мог сидеть здесь и греть задницу, живя на мои «кровавые» деньги! — С этими словами я хлопнул дверью и выскочил на улицу.
Когда я повернул за угол, меня окликнул Спит:
— Салют, Дэнни! На минутку…
— Не могу, Спит. Опаздываю, — бросил я, не останавливаясь.
Спит догнал меня и возбужденно схватил за руку.
— Дэнни, мой босс хочет поговорить с тобой.
— Кто? Филдс? — удивился я.
— Да-да, мистер Филдс, — скороговоркой выпалил Спит, почему-то оглядываясь по сторонам. — Я сказал ему, что знаю тебя, и он попросил привести тебя к нему.
Спит многозначительно кивнул на строгую вывеску на двери соседнего дома, где золотом было выведено: «Платежное агентство Филдса».
— Ну хорошо, — согласился я без особого энтузиазма.
Филдс был большим человеком в округе, и отмахиваться от его приглашения было бы необдуманно. Занимаясь игорным бизнесом и спекуляциями на бирже, участвуя в политической борьбе, он мог испортить жизнь любому. Я помнил, с какой завистью парни из нашей компании восприняли известие о том, что дядя Спита, работавший у Филдса, уговорил своего патрона взять к себе нашего мокрогубого в качестве рассыльного. Спит гордо показал нам свидетельство о приеме на работу в фирму Филдса и заявил, что уходит из школы. Он хвастал, что, как и мистер Филдс, со временем станет большим человеком, пока мы тут копаемся в дерьме. Потом он исчез, но, встретив его, я бы не сказал, что он процветает. Был он все в тех же потрепанных джинсах, засаленной рубашке и грязных стоптанных туфлях на босу ногу.
Спит провел меня в контору, мы прошли небольшой зал, по периметру которого располагались маленькие зарешеченные окошечки, как в банке. У задней стены, перед дверью, сидел вышибала, который даже не оторвался от «Плэйбоя», когда мы прошли мимо в комнату. Здесь обычно делались ставки, работал тотализатор. И сейчас несколько мужчин что-то записывали мелом на большой черной доске. Они, как и вышибала, не обратили на нас внимания. Спит провел меня по лестнице на второй этаж, почтительно остановился перед дверью, на которой была надпись «Управляющий». На робкий стук из-за двери раздался рык:
— Входите!
Мы вошли, и я буквально застыл на пороге от изумления. Да, я был наслышан о великолепии кабинета мистера Филдса, но, честно говоря, не верил. Теперь-то я понял, что это был не треп. Комната была прямо из фильмов о той, другой, жизни, — в нашем бедном районе она была явно не к месту.
К нам не спеша направился здоровяк с лицом цвета жженого кирпича, обладатель необъятного живота и таких громадных блестящих туфель, каких я никогда прежде не видывал. Одного взгляда было достаточно, чтобы с уверенностью сказать: это — Макси Филдс. На меня он даже не взглянул.
— Кажется, тебе, Спит, было сказано: меня не беспокоить! — сердито проворчал он.
— Но, мистер Филдс, — испуганно пролепетал Спит, — вы приказали мне привести к вам Дэнни Фишера… как только я увижу его. Вот он.
— Так это ты — Дэнни Фишер? — Недовольство Филдса исчезло так же быстро, как и появилось.
Я кивнул.
— Меня зовут Макси Филдс, — протянул он мне руку.
У него было обволакивающе-теплое рукопожатие, слишком теплое. Чем-то он мне сразу не понравился.
— Ладно, Спит, свободен, — кивнул он моему провожатому.
Спит моментально исчез.
— Давно хотел с тобой познакомиться, Дэнни Фишер. Я много слышал о тебе, особенно в последнее время. — Он тяжело опустился в широкое мягкое кресло. — Может, выпьешь?
— Нет, спасибо, — отказался я, а сам подумал: «Может быть, он и не такой уж плохой мужик?» — У меня сегодня встреча, — добавил я вслух.
— Да-да, я видел тебя на ринге на прошлой неделе. Ты здорово работаешь, парень. Сэму повезло…
— Вы его знаете? — удивился я.
— Я знаю всех и всё, малыш, — с улыбкой ответил он. — Ничего не происходит без моего ведома. Для Макси Филдса не существует секретов, запомни это! — Филдс сделал широкий жест рукой. — Садись, Дэнни. Мне надо с тобой поговорить…
— Извините, мистер Филдс, мне надо бежать, я опаздываю на тренировку.
— Я тебе сказал, садись, — раздельно проговорил он.
Я послушно сел. Он рассматривал меня некоторое время, потом повернул голову и крикнул куда-то в пространство:
— Ронни! Принеси что-нибудь выпить! — и, переведя взгляд на меня, снова спросил: — Так ты действительно не хочешь ничего выпить?
Я решительно помотал головой и улыбнулся. Мне почему-то не хотелось злить его. Молодая поразительно красивая женщина внесла в комнату поднос. Как и все здесь, кроме меня, разумеется, она принадлежала к другому, высшему, недоступному миру. Она подошла к Филдсу, и тот сгреб с подноса высокий стакан с виски. Пока он расправлялся с виски, она с любопытством посматривала на меня. Я же не мог отвести от нее глаз. Филдс заметил это и рассмеялся. Он похлопал ее по бедру, как цыган лошадь.
— Ладно, Ронни, можешь идти, — проговорил он сквозь смех. — Ты отвлекаешь молодого человека, а мне нужно с ним кое о чем поговорить.
Она послушно повернулась и молча вышла из комнаты. Я чувствовал, что краснею, но не мог не проводить ее взглядом. Когда дверь за ней закрылась, я встретил понимающую улыбку Филдса.
— У тебя неплохой вкус, малыш, но тебе еще придется много поработать, чтобы позволить себе таких девок. Эта, например, стоит двадцать долларов в час.
— И даже если они только подносят выпивку? — наивно спросил я.
От его смеха, казалось, затряслись стены и качнулась богатая люстра над моей головой.
— А ты шутник, Дэнни, — выдавил он между приступами смеха. — Ты мне положительно нравишься.
— Спасибо, мистер Филдс.
Вдруг он разом согнал с лица улыбку и спросил серьезно:
— Так ты выиграешь сегодня, малыш?
— Надеюсь, мистер Филдс, — осторожно ответил я, не зная, к чему он клонит.
— Я думаю, ты выиграешь, — так считают многие. Есть мнение, что ты станешь чемпионом.
Я улыбнулся, польщенный. Пусть отец меня ни в грош не ставит. Есть люди, которые думают иначе.
— Думаю, — продолжил он, — если на тебя поставят, то не будут в проигрыше. Мои ребята сообщили мне, — он сделал вид, что не заметил моего удивления, — на тебя уже поставили более четырех тысяч, я, например, не могу себе позволить потерять такие деньги. Но теперь, когда я познакомился с тобой, я вижу, что выбор сделан правильный — мои клиенты не будут в убытке.
— Вот уж не думал, что ставки делаются даже на таких новичков, как я, — признался я.
— Мы принимаем ставки на все. Это наш бизнес. Здесь не бывает ни слишком малых дел, ни слишком больших. Либо есть прибыль, либо ее нет… Вот такие дела, Дэнни. Со временем ты обо всем узнаешь, — с этими словами он хлопнул меня по колену своей лапищей и снова крикнул: — Ронни! Дай-ка еще стаканчик! Что-то мне сегодня жарко.