– В подштанники-то мы не посмотрели… – пробормотала Годана, быстро глянув на Зденьку. – И догола она никогда при нас не раздевалась. И моется она всегда одна, в своей бочке.
– То есть Тэхон действительно может быть мужеского полу, – подытожил Руслан.
– Не может! – отрезала Зденька. – Да, угловатая и костлявая. Да, плечи у неё широковаты для девочки. Шея толстовата. Но это просто особенность сложения. Когда мы её осматривали, в лифе точно была грудь, а не тряпки. Тряпки так не колышутся. Так мог колыхаться еще кулек с зерном, но внутри ничего не шуршало.
– Но там могло быть что-то другое, – вдруг сказала Годана. – Мы же не смогли заглянуть – Тэхон повернулась и руку себе на грудь положила… и еще так ногу подогнула удачно, что и в подштанниках ничего не было видно.
– Да какой из неё парень?! – взорвалась Зденька. – Она же всё время мази для рук и лица изобретает, за волосьями ухаживает, цветочки собирает. У парней смолоду пальцы жесткие, толстые и врастопырку, а у неё рука мягонькая, пальчики всё время сложены. Парни при ходьбе плечами машут, как ветряные мельницы, а она ручки на животе складывает, идет плавно, плечики ровные. Парней когда зовешь, они всем телом оборачиваются, а Тэхон, как девушка, сначала голову повернет. Это мужика обмануть можно, он на женские ужимки не смотрит, а женский глаз не проведешь!
– Искусный лицедей, которого обучала женщина, мог заморочить голову и нам… – заметил глава.
Зденька горячо замахала руками.
– Это вы мне тут голову морочите! Годана, в самом-то деле, что мы, мальчика от девочки не отличим? Штаны обязательно снимать надо? У Тэхон уже женские дни приходили, я своими глазами кровь на тряпках видела! Знаете, как она смутилась?
Руслан потер лоб, подумал и хмыкнул:
– У него могла кровь носом пойти.
– Так пойти, что трех локтей ткани не хватило? – не унималась Зденька. – Девица Тэхон! Девица!
Арант посветлел. И правда, если уж Зденька даже женские дни заприметила, не могла Тэхон быть мужчиной.
Глава Крома, не найдя возражений, повернулся к Аранту.
– А вы чего молчите?
– Чего я сразу? – тот отшатнулся. – Я человек простой. Грудь есть, голос нежный – значит, баба! Да она наверняка просто пошутила! Я… это… поговорил с ней, чтобы усердие в учебе проявила, сказал, что замуж не возьму.
– Поплавали бы вы с хаоситами в море невесть сколько, так шарахались бы не только от мужчин, но и от всех! – зло припечатала Зденька. – Да она, дай Равновесие, лет через десять на мужиков без содрогания посмотрит! А тут вы со своими разговорами о детях и замужестве! Вот у неё рассудок и помутился.
– Что мы тут с ума сходим, в самом деле? – раздраженно сказала Годана. – Просто надо снять с Тэхон одежду и посмотреть!
– Да, – согласился Руслан задумчиво. – Но кто это будет делать? Женщина? А если Тэхон говорит правду? Женщине нельзя видеть голого мужчину, если это не её муж. Мужчина? Ему тем более нельзя, особенно если Зденька права. Так мы только навредим ей еще больше. Зденька, ты меня убедила. Не похожа Тэхон на юношу. Но что нам делать с её заявлением?
– Давайте просто подыграем бедняжке! – предложила Зденька. – Рано или поздно правда наружу выплывет. А тем временем девочка поймет, что её тут никто не обидит, успокоится, а там, глядишь, и влюбится в кого-нибудь… И войдет в Равновесие.
– Разумное предложение, – протянул глава Крома. – Так и сделаем. Арант, ты еще не передумал брать её в жены?
– Я… – тот замялся. – Я-то да, но как тут… Когда такое? А вдруг Тэхон на самом деле того… парень?
– А ты сначала подружись и посмотри, – посоветовал Руслан. – Ты у нас со всех сторон жених завидный, в любовных делах опытный, с девушками общался много. Придумай испытания на мужественность, в общем. Тэхон как раз с вами в Приморье хочет. Поработайте вместе, там и выяснится, мальчик это или же нет. Если нет, то Равновесие девочке мы восстановим и поженим вас. Если юноша, то и говорить нечего.
Зденька и Годана согласно закивали. Арант же застонал: в такие переделки ему попадать еще не приходилось.
Глава 7
Через три часа после нашего разговора Руслан вызвал меня и сказал:
– Тэхон, ты говорила… говорил, что готов помочь. Я побеседовал с Арантом. Он согласился взять тебя в Приморье.
Я сначала подумал, что ослышался.
– Простите?
– Ты с Арантом едешь в Приморье, – повторил глава Крома.
Запавшие глаза смотрели пристально и настороженно. Улыбка неестественно широко растягивала его губы, отчего казалось, что слова цедились почти в муке. На желтоватых зубах играли отблески от горящей свечи, и утонувшее в густых тенях лицо выглядело особенно жутким. Он словно ждал, что я начну возражать и отнекиваться.
Ха, нашел дурака! Кто мне помешает сбежать из Приморья, когда я найду способ вернуться домой?
– Замечательно! Именно с Арантом я и хотел поехать! – улыбнулся я.
Хотя, конечно, выходить куда-то за пределы Крома Порядка было очень страшно. Меня отправляли не куда-нибудь, а в самое сердце эпидемии! А я даже понять не мог, как люди заражались: через бытовые предметы? Через кровь и слюну? Или вообще воздушно-капельным путем?
Ну, ничего. Я был привит от большинства болезней. У меня был отличный иммунитет. Сделать маску, очки из медной проволоки и стекла пришить на ткань. Сшить перчатки… А там, глядишь, до Приморья я и не доеду. Сбегу по пути или найду благовидный предлог, чтобы свернуть к трактиру – и всё!
От такой покладистости Руслан даже несколько растерялся.
– Да? И не будешь возражать?
– Нет, конечно! Я ведь сам хотел туда напроситься! – удивился я. – Мы же отправимся вместе с Пересветом Людотовичем, да?
– Нет. Он не поедет. Нет нужды. В тамошнем Доме Порядка снадобницей заведует его брат. Но ты зайди к нему. Он передаст тебе записи по… – собеседник побледнел и потянул себя за воротник. – По лечению этой… болезни…
Я забеспокоился – больно вид у главы Крома был чахлый.
– Да, конечно, я зайду… Вы в порядке?
Руслану было уже не до меня. На него накатил новый приступ астмы, и бедняга согнулся в кресле, шаря по столу руками в поисках заветного пузырька с маслом. Через три секунды, когда дрожащие бледные руки вцепились в подлокотники, а в мутном взгляде главы появилась паника, я понял, что пузырек где-то затерялся.
– Пересвет… Мне… нужен… – выдавил Руслан между свистящими выдохами.
Я представил, сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до снадобницы и обратно. По всем прикидкам выходило, что Руслан успеет задохнуться. Я решительно повернулся к окну, распахнув ставни. В комнату ворвался свежий ветер, принесший восхитительный хвойный аромат.
– Я не успею, Руслан Станиславич. Как же вы умудрились дожить до своих лет с таким отношением к здоровью? – я укоризненно покачал головой и, зайдя хрипящему главе за спину, положил руки ему на плечи.
Профессию фармацевта-исследователя я осваивал как в России, так и в Корее, где акупунктура входила в общий курс народных средств. К иглоукалыванию и теории ци я относился довольно скептически, но вот массаж точек действительно помогал при астме. Аборигены, конечно, были крупнее меня, но в остальном анатомия у нас была одинаковая.
Почувствовав, как мои пальцы пробрались под воротник, глава попытался дернуться, но я бесцеремонно усадил его обратно и надавил на точки.
– Тихо, Руслан Станиславич. Дышите медленно. Вдыхайте коротко, выдыхайте спокойными… э-э… выдохами.
Он был в таком состоянии, что ему не оставалось ничего, кроме послушания. Я с силой разминал точки у ключиц, пока спазм не прошел. Руслан выкашлял сгусток мокроты в платок и бессильно растекся по креслу, осоловело моргая огромными изумленными глазами. Хрипы в его груди еще не стихли, но дыхание стало чуть свободнее.
– Помогло…
Я только усмехнулся, продолжая массировать точку под шеей. Ему бы анализы сдать и подобрать схему лечения… Но, во-первых, негде, во-вторых, нечем, в-третьих, не моя специализация.
– Вам надо лечь. Я схожу за вашим маслом.
Руслан с трудом встал, покачнулся – и я присел, когда он навалился на моё плечо. До кровати в соседних покоях мы добрели буквально по стенке.
– Что это? Как это ты так – пальцами? – пробормотал он, рухнув на постель, едва я сдернул покрывала.
На фоне белой подушки землистая бледность его лица выделилась еще сильнее.
– Искусство акупрессуры, – ответил я. – Ваша болезнь происходит из-за того, что ваши… э-э… легкие вот здесь, – я провел пальцем по своей груди, – забиваются слизью, и внутренние мышцы, которые… эм… двигают легкие, перестают правильно расслабляться. Я нажал на точки – и мышцы расслабились. Вы выкашляли слизь. Легче?
– Легче, – согласился Руслан и, прокашлявшись еще раз, завозился на постели, поворачиваясь набок.
Было заметно, что ему невыносимо захотелось спать: он медленно моргал, цедил зевки, отчего речь становилась невнятной.
– Мне сказали, ваша болезнь появляется только летом. Это правда?
– Да, – сонно ответил он. – В основном в середине лета. К осени обычно проходит, но я еще простудился…
Я задумчиво глянул в окно, обвел взглядом комнату. Как-то странно. Если астма приходилась на сезон, значит, природа у неё была аллергической, и тогда обострения были бы весной. Но речь зашла о середине лета. Сейчас же вообще разгар местного августа. На что аллергия? Что тут витало в воздухе?
– Принеси мне моё лекарство, – попросил Руслан.
Я встал. В корейской медицине для купирования приступов астмы применялись ингаляции дымом эфедры, годилась и элементарная китайская камелия, да вот досада: тут такое не росло – слишком холодный климат. Местные камелию даже в чае пока не пробовали.
– Пузырек во втором ящике, – прилетел мне в спину хриплый шёпот. – Я вспомнил.
Я принес лекарство, накапал на платок, и глава с облегчением уткнулся в него лицом. Хрипы постепенно стихли.
– Благодарю.
– Обращайтесь, – я убедился, что приступ прошел, а затем встал с кровати и поклонился. – Отдыхайте, Руслан Станиславич, а я пойду.