67
Дверь в комнату Романы внезапно открылась.
— Дим, ты что, не мог постучать? А если бы я была голой?
— Лана не вернулась? — беспокойно произнес Димитрий.
— Нет. Она сказала, что вернется поздно.
— Послушай, Романа, сейчас два часа ночи! Микаэль с Лювной давно приехали, и с тех пор в Институте творится что-то странное. Наверняка что-то случилось.
— Что могло случиться?
— Руководство собралось в кабинете Антона, там все о чем-то спорят. Произошло что-то непредвиденное, я тебя уверяю.
— Тебе не удалось ничего разузнать?
— Попробуй тут разузнай, все как с цепи сорвались. У меня было предчувствие, а теперь, когда она не вернулась, я уверен, что операция сорвалась.
Он бросился к двери.
— Ты куда?
— Поговорю с Микаэлем.
— Я с тобой, — сказала Романа, набрасывая куртку.
Придя в себя, Лана обнаружила, что она привязана к стулу. Сколько времени провела она в таком состоянии? Ни малейшего понятия. Все тело ломило, лицо пылало, должно быть, ее здорово поколотили. Но не все ли равно, если план удался? Несмотря на плачевную ситуацию, она ощутила прилив гордости: она, такая слабая и до недавних пор трусливая, сумела защититься, осмелилась сражаться. И план, разработанный ею, сработал.
Внезапно девушка ощутила, что страшно замерзла; одновременно с этим пришло чувство голода, жажды и крайней усталости. Сознание ее затуманилось, и она снова погрузилась в беспамятство.
Димитрий влетел в кабинет Микаэля без стука. У того собралась вся группа. Перед ними на столе лежали карты, какие-то листки и фотографии.
— Где Лана? — ледяным тоном спросил Димитрий.
Столь резкое вторжение вызвало у шефа замешательство.
— Да кем ты себя возомнил? Марш отсюда!
— Что случилось с Ланой? — продолжал тот настаивать, сжав челюсти.
Тут вмешалась вошедшая вслед за Димитрием Романа.
— Мы беспокоимся, Микаэль, — сказала она примирительным тоном. — Вы ведь вернулись без нее.
— Понимаю, но сейчас… дайте нам поработать.
— Она… умерла? Ранена? — не выдержал Димитрий.
— Да пошел ты! Вон из комнаты!
На помощь пришла Лювна:
— Не умерла, Димитрий. Но мы потеряли ее след.
— Люв! Ты не обязана перед ним отчитываться!
— Но ты же видишь, они вне себя от беспокойства.
— Потеряли след? — повторил Димитрий, холодея от ужаса.
— Мы угодили в ловушку, и Лану похитили.
— Ты не должен был привлекать ее к операции! — возмутился юноша. — Она пришла сюда недавно, у нее нет соответствующей подготовки, а ты втянул ее в такое опасное дело!
— Не тебе меня учить! — раздраженно выкрикнул Микаэль.
Димитрий рухнул на свободный стул.
— Ладно, допустим… Возможно, у меня есть решение.
— Что ты хочешь сказать? — удивленно спросила Лювна.
— Перед отъездом я дал ей мой медальон.
Это известие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Микаэль вскочил на ноги.
— Активировал?
— Да. За минуту до того, как отдать.
— Но… почему ты это сделал?
— Засомневался в успехе операции, — он посмотрел в глаза Микаэлю и прибавил: — Ты же знаешь… мое пресловутое шестое чувство.
Начальник Службы экстренной помощи сделал вид, что пропустил последнюю ремарку мимо ушей, но остальных членов группы она привела в недоумение.
— Почему тогда не было сигнала на наших экранах? — удивился член группы, ответственный за звук.
— Я принял меры: сменил частоту, чтобы вы не узнали, что медальон у нее.
Микаэль покачал головой:
— Передатчик — это тебе не жучок. Он подает сигнал, когда его приводят в действие, оказавшись в трудном положении. Батарейка рассчитана на семь часов автономной работы, и только. Лана исчезла спустя три часа после нашего выезда из Института. Если они увезли ее из бара меньше чем через два часа после ее прихода туда, шанс у нас есть. В противном случае…
— Дайте компьютер, — потребовал Димитрий. — Мне нужны ваши коды для подключения к Сети. Попробую отследить координаты последних сигналов.
Лану заставили очнуться, плеснув в лицо стакан холодной воды.
— Итак, мы решили поиграть в героиню? — нехорошо усмехнулся Яс.
— Да пошел ты к черту! — проговорила она, с трудом шевеля распухшими губами.
— Дружок твой далеко не уйдет. Наши сейчас прочесывают деревню, да и всю округу.
— Поживем — увидим.
— Да пойми ты, мерзавка, мы не собираемся играть в игры. Тебе от этого будет только хуже.
Он подошел ближе.
— Салеб от твоего поступка в ярости. Он отдал тебя в наше полное распоряжение. То есть мы можем делать с тобой все, что захотим. Сейчас мой друг пошел в медпункт, наложить швы на щеку. Вернется через несколько часов. А уж я-то знаю, на что он способен. Я могу ему помешать, если скажешь то, что я должен узнать. Ну же… кто тебя отправил?
— Никто.
Он сел рядом.
— Зачем ты их покрываешь? Думаешь, они того стоят? Вместо того чтобы действовать самим, посылают на опасное задание девчонку!
— А вы разве не делаете то же самое? Вербуете мальчишек и посылаете на верную смерть, а сами отсиживаетесь в укромном уголке на природе!
Лицо ее мучителя снова обрело злобное выражение. Он протянул руку и потрепал Лану по щеке.
— У нас с тобой разный взгляд на эти вещи, уж точно.
Яс потянул ее за ухо.
— Например, пирсинг… мне он кажется отвратительным.
Точным движением он ухватился за кольцо и вырвал его. Мочка разорвалась. Лана взревела от боли.
— А ведь это даже кстати, заметь. Не буду ломать голову над тем, как заставить тебя говорить. Буду вырывать один за другим эти кусочки металла, пока не скажешь то, что должна. У тебя они повсюду, и чем больше будешь сопротивляться, тем больнее будет, тем уродливее ты станешь потом. В конце концов твоя смазливая мордашка превратится в окровавленный кусок мяса.
В этот момент телефон истязателя зазвонил. Он ответил, придя в большое возбуждение, и тут же закончил разговор.
— Подумай над этим пару минут, — сказал он и вышел.
Лана расплакалась. Рваная ранка болела так сильно, что изнурила ее окончательно. Она чувствовала, как по шее сползала вязкая горячая струйка жидкости. Садизм, с которым он вырвал из уха сережку, говорил о многом: в пытке он пойдет до конца. На мгновение она представила свое изуродованное шрамами лицо, разорванные уши. Даже если она выживет, на кого она станет похожа? И еще подумала о Димитрии: она уже никогда не сможет ему понравиться.
Ясно мыслить, найти способ вырваться из ловушки, придать себе мужества — но как? Думая о Дилане? Он годами терпел издевательства, подобно многим другим воспитанникам. Надо думать о них. Об их страданиях. О том, что они вынесли из этих мучений. Способность к сопротивлению. Ни в коем случае не сдаваться, ничего не бояться. Сосредоточиться только на этих мыслях, рассмотреть все возможные варианты действий и найти выход.
Услышав, что они возвращаются, и стараясь не думать о том, что сейчас последует, девушка сделала несколько глубоких вдохов, словно перед спортивными соревнованиями, чтобы выровнять дыхание и замедлить сердечный ритм. Она постаралась ощутить контуры своего тела, обратив ужас в готовность к сопротивлению, чтобы не сломаться и не доставить им удовольствия увидеть ее слабой.
— А у меня для тебя есть сюрприз, — сообщил ее палач, входя в комнату.
— Что, вернулся твой приятель? — ответила она, придав голосу твердость.
— Нет… твой!
В помещение вошли двое, державшие за плечи Кевина. Вид у него был жалкий, все лицо в крови. Он едва стоял на ногах и тяжело дышал. Они швырнули его на матрас, точно узел с тряпьем.
— Кевин! — закричала в отчаянии Лана. — Что вы с ним сделали?
— То же, что скоро сделаем и с тобой.
На губах Яса мелькнула гаденькая улыбка. Он обратился к своим подельникам:
— Вы только послушайте: ублюдок был хахалем этой шлюхи. Потом бросил ее и отдал на откуп дружкам. Те попользовались ею всласть, однако девица оказалась незлопамятной! Она решила вытащить его отсюда и вернуть домой! Вы что-нибудь понимаете во всей этой истории? Разве это не доказывает, что Земля начала вертеться в обратную сторону?
Один из двух, толстый, бритоголовый, с испорченными зубами, сально захохотал. Другой, с еще детским лицом, тоненький и высокий, опустил глаза вниз, очевидно смущенный тем, что видел и слышал. Лана это мгновенно взяла на заметку. Может, он не одобрял того, что здесь практиковали?
— Это ты вертишься не в ту сторону, — парировала она. — Называешь себя верующим, а сам пытаешь девчонку! На деле ты подрываешь основы своей религии — истинным мусульманам было бы за тебя стыдно! Если твой бог существует, тебе придется держать перед ним ответ за содеянное!
В ярости Яс, протянув руку, схватился за вторую сережку и вырвал ее из уха девушки. Лана закричала.
— За кого ты себя принимаешь, чтобы говорить со мной в таком тоне? — зарычал он.
Глаза Ланы залили слезы, они мешали видеть окружающих, однако ей показалось сквозь пелену, что тот, что помладше, отвернулся, шокированный жестом Яса.
— Ну-ка успокойся! — обратился он к истязателю.
— Хочешь, чтобы я успокоился? Но ты же слышал, как эта неверная пытается разъяснять мне основы моей религии!
— Да что она может понимать в нашей борьбе? И кто ты такой, она тоже не знает. Мы должны пойти и все обсудить. Ну, пошли отсюда.
Как ни странно, палач подчинился. Они все вместе покинули комнату.
— А ты пока готовься все нам выложить. Иначе узнаешь, что значит выражение «поджаривать на медленном огне».
Несколько минут спустя после их ухода Кевин открыл глаза, увидев возле себя Лану.
— Прости, — пробормотал он. — Меня поймали. Ничего не вышло, прости.
— Не важно, — ответила она, продолжая плакать. — Мы хотя бы попытались.