— Пусть Керуват станет гарантом этого договора, и, если одна из сторон нарушит условия, да падёт на неё гнев богини! — закончил Жореф. — Ну что, дорогая Кенира, настало время рассчитаться и расстаться. Надеюсь, это наша последняя встреча.
Девушка отсчитала четыре сотни курзо и отдала Жорефу. Тот небрежно сунул деньги в карман и обратился к Нризу:
— Я приказываю тебе следовать за своей новой госпожой, помогать ей добраться до границы и слушаться её приказов. Ты меня понял?
— Да, конечно, — кивнул Нриз.
— Тогда иди и быстрей собирайся в дорогу. Это тоже приказ. Госпожа Кенира, дайте руку. Сделку нужно завершить.
Жореф поднял ладонь и над ней по очереди взлетели два светящихся символа, в которых Нриз распознал печати Поводка. Кенира и Жореф обменялись рукопожатием и печати погрузились Кенире в руку. Как только ладони разомкнулись, лист договора засветился ярким светом и истаял мелкими искорками.
— Ты чего застыл, идиот! — шикнул Жореф. — Бегом! И не забудь про седло!
— Отдадите седло просто так? — удивилась девушка. — Мне казалось, что вы запросите за него дополнительные деньги.
— Я что, выгляжу настолько мелочным? — неубедительно возмутился Жореф.
— Именно настолько, — подтвердила девушка.
— Не забывайте, госпожа, мы заключили договор именем Керуват. Мать Торговли чтит не букву, а дух договоров. И этот дух гласит: я должен сделать всё, чтобы вы добрались до границы, не попавшись, а вы — чтобы никто и никогда не узнал мою постыдную тайну.
Услышав эти слова, Нриз едва не расхохотался. Если бы Жореф действительно так уж хотел помочь, он бы ни за что не продал Рахара. И уж точно не нагрузил бы эту Кениру балластом в его, Нриза, лице.
— Эй, Нриз! Тебе что, нужен пинок, чтобы начать двигаться? Бе-е-гом!
Чувства, переполнявшие Нриза состояли из сложной смеси негодования, обиды, злости и яркой обжигающей ненависти. Нриз ненавидел Жорефа, продающего его как какое-то никчёмное животное. Он ненавидел братьев, мешавших ему целый день. Ненавидел эту страну, ненавидел приграничье, ненавидел город, название которого он даже не потрудился узнать. Но больше всего он ненавидел свою новую… нет, он никогда не будет использовать слово «хозяйка».
Если у Жорефа были хоть какие оправдания — в конце концов он исполнял приказ Хозяина и возможности отказаться просто-напросто не имел, то у этой Кениры выбор был. Каковы бы ни были её обстоятельства, она могла проявить твёрдость духа и не пересекать грань, отделяющую обычного человека от законченного мерзавца. Впрочем, если кто-то её объявил в розыск, то сделал это неспроста, а значит, тяжкие проступки и раньше отягощали её совесть.
Как бы ему ни хотелось постоять и обдумать сложившуюся ситуацию, но приказ Жорефа требовал не только «собираться», но и делать это «быстрее». Нриз хищно улыбнулся — этот глупец так и не понял, что трактовать приказы можно по-разному. К примеру, понятие «собраться» могло включать в себя очень многое.
Нриз затащил очнувшегося Рахара в загон, подхватил лопату и снова врезал по нужной точке. Убедившись в послушании и покладистости зверя, он с трудом снял со стенных крючков седло и водрузил на широкую спину. Затянув крепления и подпруги, он осмотрел огромные седельные сумы и расплылся в довольной улыбке. Именно то, что ему нужно.
Привязав Рахара, Нриз сорвался с места и побежал в свою комнатушку. Он стянул с кровати простыню и одеяло, расстелил на полу и начал бросать туда свои нехитрые пожитки. На простыню полетели туалетные принадлежности, включая бритву, нож, который он так и не вернул Куршалу, небольшая дубинка, сделанная из обломанного черенка лопаты специально для Рахара, а также проволока, оставшаяся после создания артефакта. Подумав, он отломил от мотка проволоки два кусочка и сунул в карман. Затем открыл ящик комода и достал оттуда шило, бечеву и связку ремней кожаной упряжи, которую Жореф когда-то велел починить, но не додумался обозначить чёткие сроки выполнения приказа. Последним на простыню полетел «Жезл Всемогущества», пусть Нриз и сомневался, что в ближайшее время понадобится включать или выключать свет. Чуть поколебавшись, Нриз кинул в общую кучу и подушку.
Наконец, проверив, чтобы в комнате не осталось ничего ценного, Нриз свернул одеяло в тугой свёрток и стянул его сверху ремнями упряжи. Выбежав наружу, он подскочил к забору и, убедившись, что его никто не видит, перекинул свёрток на улицу.
Затем он побежал на кухню, приготовившись снова уговаривать Ильгу и выпрашивать у неё на прощание хоть что-нибудь покушать. Но к счастью, в данный момент на кухне никого не было, лишь на плите медленно кипела огромная кастрюля да в большом котелке тушилось что-то непонятное. Нриз мелко хихикнул. Он исполнит приказ «собраться в дорогу» со всем тщанием и старательностью, пусть Жореф в этом даже не сомневается!
Нриз подскочил к буфету и вытащил из ящика большой кухонный нож, металлическую ложку и черпак. С помощью полотенца он приподнял на котелке крышку, убедился, что каша с мясом практически готова, и засунул столовую утварь прямо в булькающее варево. Накрыв котелок крышкой, он примотал её к ручкам полотенцем. Поболтав котелок, он убедился, что крышка не спадает, после чего снял с плиты и потащил наружу, обжигая руки об горячую скобу. Возле забора Нриз снова оглянулся и выкинул котелок наружу, молясь всем богам и богиням, чтобы тот приземлился правильной стороной и не расплескал содержимое. Затем он вернулся на кухню, вытянул из разделочной колоды небольшой топорик и отправил вслед за котелком.
Приказ «собраться» был практически выполнен, но достаточного удовлетворения Нриз так и не почувствовал. Всё, что он забрал, было мелочью, которая Жорефа не заставила бы даже поморщиться. Нриз же хотел получить окончательный расчёт, заставив заплатить за все долгие месяцы страданий. К счастью, способ ощутимо ограбить Жорефа всё же существовал. Причём, позволяющий сделать это, оставшись в рамках распоряжения «собраться в дорогу», но при этом не нарушив ранее отданных приказов, среди которых был и «не воровать». На всякий случай Нриз несколько раз прогнал в голове модель грядущих событий — увы, забрать должок деньгами не вышло бы никак, пусть он и знал, где у Жорефа находится сейф.
— Дорога же дальняя, верно? — вслух спросил Нриз самого себя. — А животные в дороге болеют! И поэтому необходимы лекарства!
Прислушавшись к себе, Нриз довольно кивнул — пусть такие доводы были хлипкими и не выдерживающими никакой критики, но тем не менее сработали.
Он направился к складу по пути вынимая из кармана кусочки припасённой проволоки. Склонившись над замком, Нриз перешёл в режим усиленной работы сознания. Перед внутренним взором предстала структура замка, руки Нриза, двигаясь чётко и уверенно, изогнули проволоку нужным образом, всунули в замочную скважину и провернули под точно просчитанным углом. Раздался щелчок. Нриз потянул за ручку и открыл дверь. Он зашёл в тёмное помещение и, полагаясь только на память, направился к отдельному закрытому шкафу. Замок шкафа сдался всего лишь через пару мгновений.
Нриз заглянул внутрь, вытащил большой продолговатый футляр и приоткрыл. Внутри располагались ряды пробирок с разноцветным содержимым.
— Эй, Нриз, ты чего возишься! — раздался с улицы приглушённый крик Жорефа.
Нриз захлопнул футляр, ухватил с полки мешочек с большим стеклянным шприцом и иголками, и выскочил на улицу, захлопывая за собой дверь.
— Я уже закончил! — прокричал он, подбегая к Рахару.
Быстро сунув футляр с эликсирами и шприц в седельную сумку, Нриз привычно врезал животному по затылку, отвязал его от привязи, после чего торопливо двинулся к Жорефу и своей новой спутнице. Увидев запыхавшегося Нриза, Жореф недовольно качнул головой и проворчал:
— Возишься, как древесный червь! Тебе точно надо сбросить вес!
— Мой вес — не твоё дело, — выпятил подбородок Нриз. — Ты мне теперь не указ!
Несмотря на грубый тон, Жореф ни капли не обиделся:
— Это уж точно! Не просто не указ, но и вообще не имею к тебе никакого отношения! Про то, что нас связывало раньше, ты не сможешь рассказать никому, да тебе никто и не поверит. Теперь ты не моя забота, а распоряжения твоего хозяина я выполнил в точности! Прислушайся Нриз, чем это так пахнет?
— Чем тут может пахнуть? — скривился Нриз. — Как обычно, говном, кожей и вонючим зверьём!
— И этим тоже, — покладисто кивнул Жореф. — Но ты не понял самого главного! Пахнет свободой! Теперь я, наконец-то, свободен! Окончательно и по-настоящему! Прощай! Вали отсюда! Больше мы никогда не увидимся!
— Не скажу, что был рад познакомиться, — ответил Нриз. — И желание тебя не видеть — взаимно.
Жореф лишь оскалился в довольной улыбке и повернулся к Кенире.
— Госпожа, вам надо поторопиться, — сказал он. — Это в наших общих интересах, чтобы вас не поймали.
— Прощайте, — сказала Кенира. — Я-то уж точно нашему знакомству не рада. И это желание — видеть вас в последний раз — полностью разделяю. Нриз, пожалуйста, пойдём.
Нриз ухватил Рахара за повод и, не оглядываясь, повёл к воротам. Кенира двинулась за ним лёгкой походкой. Выйдя на дорогу, Нриз оглянулся по сторонам, вручил удивлённой девушке повод и бросился к забору. Порыскав в траве, он нашёл своё свёрнутое одеяло, топор и лежащий на боку котелок. Увы, крышка приоткрылась и часть содержимого вылилась на землю. Чтобы не пропадать еде, Нриз зачерпнул разлитую кашу ладонями и засунул в рот. Скрипя землёй на зубах, он вынужден был признать, что каша ещё не готова, хотя, конечно, по вкусу не идёт ни в какое сравнение со звериным варевом. Закончив с едой, он вытер рукавом рот, поправил на котелке крышку, зацепил топором скобу, взял под мышку свёрток и, пошатываясь, поковылял к ожидающей Кенире.
Засунув одеяло и топор в седельные сумки, Нриз отвязал полотенце от крышки котелка, перемотал им скобу и поднял котелок с земли. В ответ на вопросительный взгляд Кениры он пояснил: