— Конечно, мой генерал, — отвечаю я по-английски. — Слушаю и повинуюсь.
Мы выходим в Нассау, а самолёт летит дальше в Майами. В аэропорту нас встречает Ева. Никто никаких каверзных вопросов не задаёт, тем более, мы свои в доску, карибские аборигены. Здесь таких мутных чуваков, как мы, наверное, половина. Едем в гостиницу, селимся и двигаем на ужин. Багама, багама мама… Тепло, пряно, шикарно.
— Друзья, хотели бы вы здесь встретить старость? — спрашиваю я. — Это просто идеальное место для выхода на пенсию. Впрочем, надеюсь, ко времени этой самой пенсии у нас и у самих будут такие же райские места. Пусть не круглогодично жаркие, но всё равно приятные. Развитые и популярные.
— Почему бы и нет, — улыбается Ева. — Здесь очень даже неплохо.
Де Ниро не отвечает и по его напряжённому взгляду я догадываюсь, что ему наверное больше понравилось бы встречать старость, находясь в Кремле. В шапке, отороченной соболем, с золотым шаром в одной руке и с золотым же жезлом в другой.
Ресторан Ева выбрала дорогущий, так что мне приходится раскошелиться. Ужинаем, как буржуи, с шампанским, моллюсками, омарами и белоснежными скатертями. Никаких попыток выйти из-под присмотра Злобина я не предпринимаю. Из номера никуда не звоню.
Утром согласно плану двигаем к Лански.
— Моисей Исакович, — подмигиваю я незаметно для остальных. — Вы не забыли мою просьбу о наличных?
Он сначала делает удивлённое лицо, а потом врубается.
— Нет-нет, не забыл. Сколько вы там хотели, двадцать тысяч?
— Пятьдесят, — как бы напоминаю я.
— Ах, да-да. Не беспокойтесь, всё готово.
Мы усаживаемся за большой стол и начинаем подписывать гору бумаг. Их приходится внимательно изучать, и на это уходит куча времени.
Лански советует нам оформлять не просто продажу акций, а организовать целую череду покупок и продаж, чтобы, по возможности, удлинить путь от первого владельца до последнего. Но Де Ниро не желает ждать несколько месяцев для осуществления такой длительной последовательности. Думаю, он просто беспокоится, что компания может не дойти до конечного покупателя и пропасть где-нибудь по дороге.
Помимо переоформления мы даём команду на организацию банка.
— А вот, кстати, мой сын, — знакомит нас адвокат со своим отпрыском. — Давид.
— Очень приятно, Давид Моисеевич, — киваю я.
Он похож на отца, только ощутимо моложе.
— Давид прекрасный юрист, но недавно защитил докторскую и в области управления финансами. Сейчас он заканчивает обустройство офиса в Цюрихе. Так что если вы захотите чтобы ваш банк был представлен в Швейцарии, он сможет вам помочь.
— Разумеется, — говорю я, бросая взгляд на Злобина. — Мы уже этого хотим. Но мы готовы сделать и ещё более серьёзное предложение, да Леонид Юрьевич?
— Да, — кивает он.
— Мы хотим, чтобы Дэйвид возглавил московский офис банка. Как вы понимаете, работа будет весьма интересная в плане обогащения… новым опытом.
В общем, мы всё подписываем, совместно обедаем, забираем кэш и улетаем обратно в Доминикану, а оттуда летим на гидросамолёте и пересаживаемся в лодку. Отдых тот ещё, прямо скажем. Двое суток в пути почти безо всяких остановок.
— Зато кучу дел переделали, правда же? — радуется заметно расслабившийся и повеселевший Де Ниро. — Завтра денёк поваляемся на пляже, отдохнём, восстановимся и отправимся в обратную дорогу. На Москву.
— Ага, — соглашаюсь я. — Поздравляю вас, товарищ Абрам, с успешным завершением операции
— И я вас, товарищ Перец, — усмехается он.
— Теперь мы оба, крутые перцы. Да вот только не проще было Лански в Москву вызвать? А то риск неоправданный, на мой взгляд.
— Ничего, — кивает Абрам Де Ниро. — Нужно было самому всё увидеть.
Думаю, ему просто очень хотелось окунуться во всю эту буржуазную роскошь и, заодно, понять, где, с кем и как иметь дело, в случае моей нечаянной кончины. Жизнь она такая, что угодно может случиться. Это я понимаю.
Не успеваю я переступить порог своего дома и как следует прижать к себе Наташку, раздаётся звонок.
— О, ты дома уже? — спрашивает Цвет.
— Есть такое дело, — усмехаюсь я. — Только что зашёл.
— Понял, нормально. Короче. С приездом и есть разговор. Я приду минут через десять. Кофеёк свари пока.
— Кто это? — хмурится Наташка, когда я задумавшись опускаю трубку.
— Ага, Цветик хочет заглянуть…
Это что-то новенькое, он был у меня раз или два всего, а тут вдруг только я на порог и он уже спешит.
— Наташ, а ты, может, смотаешься в «Берёзку»? — подмигиваю я с улыбочкой. — Купишь там деликатесов каких-нибудь, чтоб мы могли с тобой придаться порокам, не исключая чревоугодия.
— Понятно, — поджимает она губы. — Сплавить хочешь? Когда он придёт?
— Минут через десять.
— Вообще-то все деликатесы уже припасены, но так и быть, оставлю вас наедине с Цветиком. Пошепчитесь. Но ненадолго. Даю вам максимум полчаса, понял?
Дело тут не в секретности, на самом-то деле, просто какие-то такие неправильные времена начались, что не знаешь, кому можно верить, а кому нет. Так что пусть уж лучше Наташки дома не будет.
Она уходит, а я прошу своих парней быть на чеку и хорошенько проверить гостя.
— Что за кипишь? — спрашивает Цвет, заходя ко мне домой. — Твои пацаны меня обшманали всего, только палец в одно место не засунули.
— Слушай, извини. У них протокол изменился, а я и забыл про это дело, — как бы неловко оправдываюсь я.
— Протокол, — качает он головой. — Зачем им слова ментовские, а? По-другому нельзя сказать? А то ишь, протокол. Ладно слушай…
— Проходи в комнату, присаживайся…
— Да ладно, — машет он рукой. — Пошли на кухню, ближе к холодильнику.
— Ну… хорошо… Пошли. Извини, у нас не прибрано только.
Войдя на кухню, я задёргиваю шторы.
— Чтобы записывать труднее было, — пожимаю я плечами, усмехнувшись.
— Ну, блин, у тебя кругом протокол, — качает головой Цвет. — Ладно, короче, мы тут малость поприкалывались пока тебя не было, Телеку рекламу сделали, типа он спец серьёзный, врубаешься? Ну, что снайпером в Афгане был и всё такое.
— Для чего? — уточняю я.
— Ну, ты чё! Для того! Не въезжаешь что ли? Или забыл там среди горячих Кубинок, что тут азеры стрелка ищут. Ну, вот мы его и выставили стрелком. И сегодня заявочка пришла, приглашают его на беседу. Сработала реклама.
— Трудоустроить хотят?
— Во-во, трудоустроить, — ухмыляется Цвет. — Товарищи из Баку, походу, подъехали. У них там кадров, видать, не хватает.
— Помню, не забыл.
— Короче, Юсик поможет его… ну…
— Успокоить бдительность, что ли?
— Во-во. Хорошо излагаешь, комсомол. В общем, на завтра у нас запланировано мероприятие, усёк? Юсик подстрахует, а мы этого чувачка накроем.
— Ну… хорошо, только надо всё предельно аккуратно сделать, чтобы он не заподозрил неладное. Если это вдруг Поварёнок, его довольно трудно перехитрить. Он отлично осведомлён, что мы с тобой работаем в паре, сечёшь? Если хоть намёк будет на то, что Телек твой человек, сразу уйдёт. Уйдёт и на дно заляжет, догадавшись, что я за ним охочусь.
— Да ясно мне всё. Поэтому и приехал, чтобы перетереть. Ты сам-то не хочешь поучаствовать?
— Да не хотелось бы палиться, понимаешь?
— Резонно, — кивает он.
— Но людей я пошлю. Сообщи заранее, где и во сколько будет встреча.
— Тогда уж и людей не стоит, — хмыкает Цвет. — Если клиент такой подозрительный, может стремануться, сечёшь?
— Секу. Ты пей-пей, кофе-то. Пирожными угощайся. Рому хочешь?
— Какие пирожные! — смеётся он — Кубинку мне привёз?
— Сам съездишь как-нибудь. Они там все ждут тебя, как принца на белом коне. А где и когда будет встреча мне сообщи всё-таки. Не забудь.
— Ладно, — усмехается он. — Сообщу. Предварительно на завтра забились.
Цвет уходит, Наташка приходит. Приходит и кормит меня борщом.
— Всё-таки, — заявляю я отодвигая пустую тарелку, — с борщом никакие лобстеры и устрицы не сравнятся. Это уж точно! Особенно с твоим!
— Ну, ладно, — смеётся она. — Я рада. И тогда, я побежала, я ведь с работы отпросилась. Ты ложись, отдыхай, а вечерком расскажешь про райские места и… и про заморских красавиц.
— Договорились, соглашаюсь я.
Соглашаюсь, но, когда Наташка уходит, спать я не ложусь. Я принимаю душ и отправляюсь в ГлавПУР. Скачкова на месте не оказывается, зато Белоконь, уже вполне освоившийся, занимается оперативными вопросами.
— Василий Тарасович, здравия желаю.
— О! — восклицает он. — Куба либрэ! Привет. Давно приехал?
— Только что, можно сказать.
— С приездом.
— Спасибо, — улыбаюсь я. — Ну, как вы тут?
— Нормально, — пожимает он плечами. — Командировку мне продлили. Вхожу в курс дела.
— Но по голосу кажется, что вы не вполне довольны тем, что делаете.
— Так и есть, — как от зубной боли морщится он. — Так и есть, Егор. Вот все кругом говорят, что дело наше верное и нужное…
— А разве нет? — удивляюсь я.
— Да так-то оно так, — неохотно соглашается он. — Но вроде как… вроде как не вполне по закону, тебе не кажется?
— Не по закону? — переспрашиваю я.
— Да… Финансирование формирований идёт криво. Опять же операции по пресечению преступного элемента очень своеобразные были…
— Но зато всё по справедливости. Что важнее, закон или справедливость?
— Ты, наверное, хочешь пофилософствовать, — пожимает плечами Белоконь. — Да только это не ко мне. Я не мыслитель, не Вольтер. Для меня и справедливость, и закон — одно и то же. Без разницы.
Я ничего не говорю в ответ, только киваю. Решаю не давить. Пусть поварится в собственном соку и примет решение самостоятельно. Вскоре появляется Скачков и мы переключаемся на ближайшие задачи. Алиев пошёл навстречу и теперь в республике предстоит целая прорва дел. Мы обсуждаем план ближайших мероприятий, подключаем Новицкую и начинаем готовиться к экспансии в Азербайджан.
Между делом я звоню Виктору и прошу организовать то, о чём говорил раньше. Он сразу въезжает, о чём речь и обещает всё устроить.