— Помогите! — крикнула Рэйко в отчаянной надежде, что поблизости есть сыщики Сано, которые придут ей на выручку.
— Когда ты вчера наблюдала, что я делал с Окицу, тебе хотелось того же, правда? — прошипел актер задыхаясь. — Ну так получай! Ты умрешь счастливой.
Рэйко почувствовала, как в нее уткнулся твердый член. Она вонзилась ногтями в руки Кохэйдзи, но он держал крепко, он был слишком силен. Рэйко тошнило от перегара и жара чужого тела. Она в ужасе завизжала, когда актер повалил ее на пол. Этого она боялась больше всего — повторения кошмарной сцены во дворце Короля Дракона. Красивое жестокое лицо Кохэйдзи растворилось, принимая странные, безумные черты Короля Дракона. Мысль о Макино, беспощадно забитом насмерть, сверкнула в помутившемся сознании Рэйко.
Главного старейшину убил Кохэйдзи? Мужчина, насилующий ее, — убийца, которого они с Сано искали?
Кохэйдзи разорвал на ней юбки. Паника и тошнота ослабили сопротивление Рэйко. Но инстинкт самосохранения не дал опустить руки. Желание снова увидеть мужа и ребенка, твердая решимость не сдаваться прибавили ей сил. Она подалась вперед и головой ударила Кохэйдзи в лицо. Во лбу взорвалась боль. В глазах на миг потемнело. Кохэйдзи вскрикнул, и она тут же пришла в себя. Тошнота прошла, в голове было ясно. Рэйко увидела, как отшатнулся Кохэйдзи. Кровь текла у него из носа и рта.
— Эй, любишь жесткие игры? — улыбнулся Кохэйдзи, слизывая кровь с разбитых губ. — Я тоже.
Когда он снова на нее взобрался, Рэйко с силой ударила его в пах. Кохэйдзи взвыл от боли, откатился прочь и свернулся калачиком, зажимая промежность. Рэйко вскочила на ноги. Тамура скорчил зверскую рожу и встал между ней и дверью с мечом наготове.
— Держи ее! — взвизгнула Ясуэ.
Рэйко заметила рядом угольную жаровню. Подхватила ее и швырнула в Тамуру, попав по коленям. Тамура зашатался. Сажа и живые красные угольки вылетели из жаровни. Одежда Тамура начала чернеть от огня там, куда попали угли. Он выронил меч и принялся хлопать по себе руками, сбивая пламя. Рэйко бросилась к двери.
— Остановите ее! — крикнул Тамура, кашляя в клубах дыма.
Окицу упала в обморок, но Ясуэ и Агэмаки метнулись за
Рэйко. Агэмаки поймала беглянку за рукав. Рэйко схватила вдову за руку, провела кругом и отбросила. Агэмаки кубарем полетела на пол. Ясуэ устремилась на Рэйко, раскинув руки, каркая, словно обезумевшая ворона. Рэйко подняла лакированный поднос и ударила им старуху в лицо. Та свалилась без сознания. Тамура снова держал в руках меч. Рэйко опрометью вылетела в дверь.
— Она уходит! — надрывно завопил Кохэйдзи.
Несясь по коридору, Рэйко слышала за собой топот Тамуры. Она вырвалась из дома и по ступенькам скатилась в сад. Деревья, кусты и валуны были однотонными силуэтами на фоне темно-серебряного неба в поздних сумерках. На Рэйко обрушился ледяной дождь, холод тотчас сковал тело.
Тамура позвал патрульных, затем крикнул Рэйко:
— Тебе не сбежать! Из эдоского замка ты живой не выберешься.
К счастью, Рэйко не надо было выбираться из эдоского замка — она летела домой, в чиновничий квартал, всего через пару улиц. Откликнулись патрульные, их поспешный топот приближался. Рэйко нырнула между зданиями, свернула за угол, ощупью пробираясь почти в полной тьме. Во дворе приметила согнутую сосну. За ней маячила внешняя стена поместья. Рэйко подтянулась на нижних ветвях и полезла вверх сквозь холодные, колючие иголки. Вскарабкалась на стену, свесила ноги с другой стороны и прыгнула вниз.
В личных покоях своего поместья Сано с Хиратой пили в кабинете горячий чай. Снаружи храмовые колокола сзывали священников, монахов и монахинь на вечернюю молитву. С наступлением темноты утихли далекие выстрелы. Сторожевые псы оставили Сано, чтобы доложить обстановку властителю Мацудайре и канцлеру Янагисаве, но их люди не покинули дом. Через отодвинутые перегородки, которые разделяли несколько комнат, примыкающих к кабинету, Сано наблюдал, как служанки кормят Масахиро ужином. Рядом сидели двое бандитов. Маленький мальчик не смеялся и не болтал, как обычно, и он, и служанки хранили серьезное молчание. Сыщики стояли в коридоре, готовые защищать обитателей поместья от непрошеных гостей. В доме царила зловещая атмосфера.
— Что ты узнал? — тихо спросил Сано Хирату, чтобы не услышали бандиты в детской и снаружи.
Хирата так же тихо рассказал о своих встречах с Тамурой и Кохэйдзи.
— Потом я проверил их алиби на время убийства Даемона. Актеры в Накамура-дза сказали, что прошлой ночью Кохэйдзи отсутствовал в театре больше часа. Он не говорил им, куда и зачем уходит.
— Значит, он лгал, что всю прошлую ночь был на репетиции, — подытожил Сано.
— Да. У него хватало времени убить Даемона, — согласился Хирата. — И у Тамуры алиби слабое. Его люди подтвердили, что он отлучался в военный лагерь, но, думаю, они лгали.
— Ты проверил, видел ли его кто-нибудь в лагере?
— Когда я туда приехал, все солдаты уже были на поле боя. Но ни Тамура, ни Кохэйдзи ничего не добавили к прежним показаниям. И нет никаких улик, которые бы привязывали одного или другого к убийству Даемона.
На Сано давил груз разочарования и усталости, смешанной со страхом за Рэйко.
— С женщинами то же самое. — Сано поведал Хирате результаты своих допросов. — Агэмаки по-прежнему утверждает, что проспала убийство Макино. Окицу присовокупила историю о Даемоне, который якобы стоял над телом Макино с орудием убийства в руках, но, по-моему, она это выдумала.
— Сама или с чьей-то помощью? — уточнил Хирата.
— Подозреваю, что последнее, и даже догадываюсь с чьей.
Хирата кивнул. Сано продолжил:
— Остаток вечера я проверял, где были женщины прошлой ночью. Носильщики паланкина Агэмаки говорят, что сначала возили ее по городу, а потом завернули в чайную. Агэмаки отправилась пить, а они заскочили в игорный дом за углом. Через час отвезли ее домой. Чайная недалеко от Символа Ослепления.
— Агэмаки могла улизнуть туда, пока носильщики играли, — заметил Хирата.
— Я допросил хозяина чайной. Агэмаки их постоянная посетительница. Она на какое-то время выходила — владелец решил, что в уборную, — сказал Сано. — Позднее я наведался в Символ Ослепления, несмотря на недовольство сторожевых псов. Владелец не признал Агэмаки ни по имени, ни по моему описанию. Если Даемон встречался с ней, она позаботилась о маскировке. Но вот что интересно: служанка видела там девчонку, похожую на Окицу.
— Значит, Окицу могла быть любовницей Даемона, — сделал вывод Хирата.
Девушка приехала в паланкине. Вошла в одну из комнат — служанка не уверена, что к Даемону. Зато уверена, что девушки уже не было, когда Даемона нашли мертвым и подоспела полиция.
— Что говорят носильщики Окицу?
— Прошлой ночью они возили ее в четыре разных дома, — ответил Сано. — Во все из них она заглядывала ненадолго. Они не знают, что Окицу делала, и не могут точно указать здания.
Эдо походил на лабиринт с одинаковыми домами, в которых запросто запутается даже искушенный горожанин.
— Завтра я прикажу сыщикам проследить путь вместе с носильщиками, может, те вспомнят, куда заходила Окицу. Лучшее, что мне сегодня удалось, так это измотать Отани и Ибэ походом по городу и не совершить под их давлением преждевременный арест. — Сано выдохнул сквозь сжатые зубы. — Сейчас я как никогда уверен, что женщины скрывают от меня подробности смерти Макино. А их алиби на ночь убийства Даемона так же подозрительны, как у Кохэйдзи и Тамуры. Но если есть хоть какие-то улики против них, мне еще предстоит их найти.
— Я уже кое-что нашел, — признался Хирата и рассказал о втором доме Даемона. — Закончив с Тамурой и Кохэйдзи, я съездил туда посмотреть. С виду там пусто, но я не стал заходить внутрь. Решил, что лучше сначала доложу тебе.
— Хорошо, — одобрил Сано. Он приободрился в надежде на новый источник зацепок. — Ты принял мудрое решение.
Хирата предпочел посоветоваться с ним, прежде чем действовать, а значит, самодисциплина для него не пустой звук.
— Я хотел бы осмотреть дом, но вопрос — как?
Они с Хиратой взглянули на головорезов, которые не спускали глаз с Масахиро. Отани и Ибэ ни за что не позволят Сано исследовать ниточку, которая связана с Даемоном и может привести к властителю Мацудайре или канцлеру Янагисаве. А если Сано улизнет из дома без них, им доложат.
Тут в коридоре послышались легкие шаги и отрывистое, хриплое дыхание. В кабинет ворвалась Рэйко. Глаза у нее были безумные, волосы и одежда растрепались.
— Рэйко-сан! — воскликнул Сано. Он был так рад видеть жену, что вначале не заметил ее состояния. — Слава богам!
Он подпрыгнул и заключил ее в объятия. Рэйко тряслась от холода, с нее текла вода. Приглядевшись, Сано понял, отчего сыщики так и не смогли найти ее в поместье Макино: Рэйко настолько хорошо замаскировалась, что они ее просто не узнали. Теперь радость Сано сменилась тревогой.
— Что случилось? — вопросил он.
Рэйко задыхалась после безумной гонки по чиновничьему кварталу и не могла вымолвить ни слова. Пытаясь отдышаться, она прижималась к Сано, обрадованная, что снова рядом с ним, снова дома. Тут она услышала голосок Масахиро:
— Мама!
Маленький мальчик уже бежал к ней из примыкающей комнаты. С радостным криком Рэйко отстранилась от мужа и кинулась к сыну, но при виде двух незнакомых самураев в детской встала как вкопанная. Масахиро врезался в Рэйко и обхватил ее за колени. Обнимая сына, Рэйко недоуменно повернулась к Сано и Хирате.
— Кто эти люди? — спросила она. — Что они здесь делают?
— Я объясню, — пообещал Сано, однако вначале осторожно отнял у нее Масахиро. — Иди готовься ко сну, Масахиро. Мама придет к тебе позже.
Мальчик ушел с няньками. Двое незнакомцев последовали за ними. Сано усадил Рэйко возле угольной жаровни в своем кабинете и закутал в теплое одеяло. Хирата налил чашку чая. Пока Рэйко цедила горячую, бодрящую жидкость и грела руки о чашку, Сано вводил ее в курс дела. Рэйко потрясенно слушала.