Но для психологических целей ведения мрачной битвы вольнодумцам было недостаточно того, что различные силы, представленные разными людьми, сошлись, чтобы добиться отмены Миссурийского компромисса. Им нужен был один злодей, несущий полную ответственность, и этим злодеем стал Дуглас. По их мнению, недостаточно, чтобы он проводил ошибочную или неразумную политику; он должен был совершить свое злодеяние ради подлой и злой цели. И, кроме того, недостаточно, чтобы его действия пошли на пользу рабству; он должен предстать как один из группы прорабовладельческих заговорщиков. Поэтому свободные поработители сделали Дугласа единственным архитектором закона Канзаса-Небраски; они сделали его мотивом президентские амбиции; и они сделали отмену закона 1820 года преднамеренной попыткой превратить регион Небраски в оплот рабства. Самих участников борьбы не стоит сильно винить, ведь это признанная тактика политического конфликта. Но ведущие историки конца XIX века придерживались мнения, что Дуглас единолично спланировал принятие закона Канзас-Небраска как часть плана по достижению президентского кресла. Когда обвинения в партизанской войне стали выводами исторической науки, внимание было отвлечено от некоторых важных вопросов: В какой степени Дуглас действительно владел ситуацией? Какие факторы, кроме президентских амбиций, побудили его принять решение об отмене? Намеревался ли Дуглас добавить Канзас-Небраску к области рабства?
Если эти свидетельства что-то и доказывают, то только то, что Дуглас на самом деле не владел ситуацией. Конечно, он показал себя чрезвычайно способным тактиком. Он руководил всей законодательной кампанией, а влиятельные члены сенатской клики и даже президент служили его лейтенантами. Он создал и обеспечил большинство, которое вырвало победу у поражения. Но в более широком смысле он потерял инициативу, поскольку не смог помешать своим политическим союзникам определить цель, а своим политическим противникам - вопрос, на котором он победил. Начиная с
Он не мог не принять прямолинейный законопроект об организации территории, ради прямолинейной цели - строительства Тихоокеанской железной дороги, - он сел на мель Миссурийского компромисса, и в попытке снова подняться на плаву его склонили к тактике непрямых действий, которую его критики называли изворотливостью или обманом. Он был человеком, чья сила обычно заключалась в прямоте, и его двусмысленность в этот момент показала, в каком затруднительном положении он находился. Сам факт того, что он воздерживался от утверждения прямой цели отменить Миссурийский компромисс, был его собственной перевернутой данью той мере, которую он отменял. Это указывало на то, до какой степени Атчисон и другие принуждали его к этому. Рой Ф. Николс хорошо сказал: "В разгар катаклизма мы видим, как Дуглас рушится и мечется, попав, как камень в поток лавы".40
Но почему он был так уязвим перед этим давлением, которое на него оказывалось? Старейшая и самая слабая причина, которая когда-либо приводилась, но которая до сих пор бальзамируется в истории, заключается в том, что он пытался заручиться поддержкой южан для выдвижения своей кандидатуры на пост президента. Это обвинение, однако, всегда можно использовать для объяснения мотивации любого поступка в любое время любого человека, который всерьез упоминался в качестве кандидата в президенты. Но в конкретном плане оно не очень подходит к обстоятельствам. Дуглас уже пользовался определенной благосклонностью южных демократов, и нет никаких свидетельств того, что ему пришлось предлагать им какие-то особые стимулы, чтобы заручиться их поддержкой, или что отмена Миссурийского компромисса была услугой, о которой они просили. На самом деле один из трагических аспектов отмены компромисса заключается в том, что, хотя он был предложен южанам в качестве своеобразной приманки, южане не настаивали на нем и, по сути, не отреагировали на эту идею, когда Дуглас впервые представил ее. Только после того, как лидеры антирабовладельческого движения осудили Дугласа как орудие рабовладельческой власти, сторонники рабства выступили в его поддержку. В этом ироничном, но вполне реальном смысле Салмон П. Чейз внес большой вклад в создание поддержки Дугласа со стороны прорабовладельцев, просто обвинив его в том, что он ее заслуживает.41
Другое объяснение, которое иногда предлагают, заключается в том, что Дуглас был в...
под влиянием Атчисона. Если это означает, что Дуглас добровольно спонсировал то, что, как он знал, будет непопулярной мерой, чтобы помочь Атчисону, то можно только сказать, что это тот случай, который трудно доказать, для него нет доказательств, и он неправдоподобен. Несомненно, Дуглас недолюбливал Бентона и надеялся, что Атчисон уничтожит его в Миссури, но из этого вовсе не следует, что Дуглас был готов поставить под угрозу собственную карьеру, чтобы повлиять на политические события в соседнем штате. Если это означает, что Дуглас действовал непроизвольно, реагируя на политические рычаги Атчисона, то, вероятно, так оно и есть, но в свою очередь возникает вопрос, почему законопроект о Небраске был настолько важен для него, что он готов был сунуть шею в петлю, чтобы добиться его принятия.42 Здесь мы возвращаемся к вопросу о Тихоокеанской железной дороге. Неоспоримым фактом является то, что Дуглас был глубоко заинтересован в проекте Тихоокеанской железной дороги, как лично, так и политически, начиная с 1844 года. Если он сам не объявил о своем намерении использовать Канзас-Небраску в качестве ступеньки для реализации железной дороги по центральному или северному маршруту, то это потому, что он не мог этого сделать, не признав, что приманил свой законопроект мясом отмены Миссурийского компромисса, чтобы заманить южан поддержать его план по завоеванию Тихоокеанской железной дороги для своего собственного региона. Если бы он заявил о своей цели, это означало бы его поражение. Однако важным фактом, который часто игнорируется историками, является то, что на следующей сессии Конгресса после принятия законопроекта о Канзас-Небраске основной деятельностью Дугласа было спонсирование законопроекта о Тихоокеанской железной дороге. Этот законопроект предусматривал строительство трех железных дорог, идущих на запад из Техаса, из Миссури или Айовы и из Миннесоты. Такое предложение было бы осуществимо только после организации региона, включающего территории Канзаса и Небраски. В Палате представителей этот законопроект был сокращен поправками до предложения об одной дороге, идущей на запад из Айовы или Миссури. Если бы он прошел Палату представителей в таком виде, что, возможно, и было целью Дугласа, его можно было бы затем передать в Сенат и принять там, и в этом случае Акт Канзаса-Небраски принес бы немедленные плоды в виде Тихоокеанской железной дороги по центральному маршруту. Но после того как закон был принят в Палате представителей, он был повторно рассмотрен и провален с перевесом в 105 голосов против 91. Впоследствии Дуглас добился принятия своего первоначального законопроекта о трех дорогах в Сенате, и он остался единственным законопроектом о Тихоокеанской железной дороге.
ПРОДВИЖЕНИЕ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ И ЕГО ПРОДОЛЖЕНИЕ 1 7 1
прошедших через обе палаты Конгресса до Гражданской войны. Возможно, непризнанной трагедией в карьере Стивена А. Дугласа стало то, что после первоначального успеха в обеих палатах он потерпел поражение при голосовании за повторное рассмотрение в нижней палате и с таким небольшим перевесом потерял свою великую цель, предпосылка для достижения которой стоила ему таких усилий и таких жертв в 18 54 году.43 В любом случае, то, что ему не удалось добиться принятия законопроекта о Тихоокеанской железной дороге, не должно ослеплять историков, поскольку эта цель долгое время оставалась одной из его главных задач.44
Хотя Дуглас исторически страдал от обвинений в подлых мотивах, он, вероятно, еще больше страдал от неявного предположения, что его мера была равносильна простой капитуляции Небраски перед рабством. Это предположение часто высказывается даже без вопроса о том, каким на самом деле Дуглас считал эффект от отмены Миссурийского компромисса. Безусловно, отмена устраняла исключение рабства, и, конечно, это вызывало возражения у антирабовладельцев. Но отмена ни в коем случае не была предложением предоставить рабству право голоса в Небраске. Скорее, это было предложение отменить одну форму контроля, а именно исключение Конгресса, которое, по общему мнению, было неконституционным в любом случае и которое фактически было признано неконституционным Верховным судом три года спустя, и заменить его другой формой контроля, а именно местным регулированием через демократический процесс. Такой контроль, по мнению Дугласа, означал, что народ Небраски сделает территорию свободной. Во время принятия Компромисса 1850 года он заявлял: "У нас есть огромная территория, простирающаяся от Миссисипи до Тихого океана, которая быстро заполняется выносливым, предприимчивым и трудолюбивым населением, достаточно большим, чтобы образовать по меньшей мере семнадцать новых свободных штатов, половина из которых, как мы можем ожидать, будет представлена в этом органе в течение нашего дня. ... Я думаю, что могу с уверенностью предположить, что каждый из них будет свободной территорией и свободным штатом, независимо от того, запретит ли Конгресс рабство или нет". В 1854 году и на протяжении всей своей карьеры он продолжал верить, что применение принципа народного суверенитета сделает все территории свободными. Но в дополнение к
В случае с Небраской он также считал, что эта территория дополнительно защищена тем фактом, что климат и физико-географические условия будут служить барьером для рабства. Во время дебатов по Небраске он написал в одну из газет Нью-Гэмпшира, что каждый разумный человек знает, что предлагаемая отмена - "вопрос, не имеющий практического значения", поскольку, по его словам, "все честные люди, понимающие предмет, признают, что законы климата, производства и физической географии исключили рабство из этой страны".45