Снова редкие хлопки. Мэр Браун посмотрел на слушателей так, словно ждал более бурную овацию, но все равно поклонился в ответ, быстрым взглядом проверив, кто его поддерживает: фон Нейман из Винтертура, Деккер-Шталь из Дортмундского конгломерата и пара десятков закаленных боями мэров, правящих в пригородах-жнецах. Браун дал знак соблюдать тишину – не дожидаясь, пока аплодисменты затихнут сами собой.
– Кое-кто считает, что я слишком смело высказываюсь. Но у Манчестера есть агенты в землях Зеленой Грозы, и все они уже которую неделю докладывают одно и то же: генерала Нагу можно списывать со счетов. Его алеутская куколка убита, и старый дурак потерял волю к жизни. Целыми днями сидит один у себя во дворце и кроет последними словами своих богов за то, что отняли у него возлюбленную. Лишившись Наги, Гроза осталась без руководства. Джентльмены… ах да, и леди, – сейчас самое время перейти в наступление!
Снова аплодисменты, на этот раз более дружные.
В разных местах зала звучат выкрики: «Хорошо сказано, Браун!» и «К празднику Луны будем в Тяньцзине!»
Кригсмаршал фон Кобольд решил, что услышал достаточно.
Он встал и рявкнул, как на плацу:
– Это бесчестно, герр Браун! Было бы бесчестно воспользоваться горем Наги! Мы здесь, на передовой, знаем истинную цену войны! Не просто деньги, а человеческие жизни! Человеческие души! Наши дети из-за любви к войне превращаются в дикарей! Мы должны сделать все возможное, чтобы обеспечить прочный мир!
Кое-кто его поддержал, но гораздо больше кричали, чтобы он сел, и помалкивал, и прекратил пораженческие разговорчики. Фон Кобольд и не догадывался, сколько его коллег готовы с удовольствием слушать воинственные призывы Брауна. Неужели за несколько месяцев перемирия успели забыть, что такое война? Они в самом деле думают, что из нового витка боевых действий кто-то может выйти победителем? Ничуть не умнее Вольфа! Кригсмаршал гневно озирался, чувствуя себя дураком. Его бросило в жар. Даже собственные штабные офицеры как будто стыдились его вспышки. Он начал проталкиваться мимо длинного ряда кресел к ближайшему выходу.
– Джентльмены! – говорил тем временем Эдлай Браун. – Я надеялся обсудить сегодня не столько план сражения, сколько своего рода меню. Перед нами лежат земли Зеленой Грозы, а защищает их измотанная, плохо вооруженная армия. Крупные оседлые города, такие как Тяньцзин и Батмунх-Гомпа, бесчисленные леса и залежи полезных ископаемых, которые варварские отродья не пожелали разрабатывать, – все они только и ждут, чтобы их съели. Остается единственный вопрос: как мы разделим добычу? Какой из городов что будет поглощать?
Старый кригсмаршал, борясь с тошнотой, шагнул за двери. Отзвуки восторженного рева, сердитых выкриков и яростных споров неотступно следовали за ним по коридорам муниципалитета. Не стихли, даже когда он вышел в парк, но здесь, по крайней мере, воздух был свежий и веял прохладный ветерок. Фон Кобольд сбежал по ступеням и, пригнувшись, прошел под охранным барьером, который установили люди Брауна, чтобы держать зевак на расстоянии. Толпа уже разошлась, только несколько человек еще сидели на газонах. На металлических дорожках валялись бумажные колпаки и плакаты вперемешку с опавшими цветами. Ветер подхватил брошенную кем-то газету с фотографией Нимрода Пеннирояла на первой странице. «Какая чушь!» – подумал фон Кобольд. Мир вот-вот вновь сорвется в хаос, а газетчиков интересуют только последние сплетни об этом нелепом писаке…
Кригсмаршал зашагал по траве к обзорному балкону. Остановился у поручня и глубоко вздохнул, глядя на восток, где высились бронированные стены его города, а за ними начиналась нейтральная полоса. Три недели прошло с тех пор, как Вольф покинул Мурнау. Что-то он сейчас делает? Где обретается его мерзкий пригород? И что с ним станет, если снова начнется война?
– Фон Кобольд? – раздался сзади чей-то голос. – Кригсмаршал фон Кобольд?
Он обернулся и увидел нахального, кричаще одетого незнакомца с рыжими бакенбардами. Вид у молодого человека был слегка безумный. Кобольд почти пожалел, что оставил своих офицеров в зале совета. Но нет, он не позволит себя напугать какому-то паршивому хорьку!
Он вытянулся в полный рост и ответил:
– Я фон Кобольд.
– Варли, – представился незнакомец, протягивая руку.
Кригсмаршал не нашел предлога, чтобы ее не пожать.
– Напстер Варли, – продолжал тот, сияя улыбкой. Золотой зуб сверкнул, точно гелиограф. – Я думал – заскочу на минутку, выступлю на вашей конференции, но меня не впустили. Я рядышком околачивался, ждал, пока все закончится, чтобы кого-нибудь перехватить по пути к дирижаблю, гляжу – вы здесь бродите. Повезло, скажите?
– Вы так считаете?
– Точно вам говорю, герр Кобольд!
Он выговаривал «херр Кобольд». Кригсмаршал поморщился.
– Видите ли, сэр, я воздушный торговец – по части разных диковинок. И сейчас у меня на борту имеется одна маленькая диковинка, вот именно то самое слово. Только и ждет подходящего покупателя. И как я вас увидел, сэр, в одиночестве посреди парка, так и сказал себе: «Напстер, – говорю, – боги торговли тебе его послали, чтоб ты мог подойти и обрадовать господина кригсмаршала, какая выгодная сделка его поджидает прямо над головой, в Воздушной Гавани».
– В Воздушной Гавани?
Фон Кобольд глянул в подветренную сторону. Там, в нескольких милях от Манчестера, над тучей городского дыма виднелся парящий город. Вот уж куда его никто не заманит! Вольный порт наверняка гнездо моховицких шпиков и тайных убийц. Он попятился от Варли и зашагал к зданию муниципалитета, бросив через плечо:
– Не знаю, что вы там продаете, мистер Варли. В любом случае меня это не интересует.
– Еще как интересует, сэр! – возразил торговец, поспешая за ним. – Наверняка заинтересует, когда узнаете, что это. Большое влияние может оказать на ход военных действий. Я всего лишь стараюсь помочь по мере сил, сэр.
Фон Кобольд остановился. О чем толкует этот странный тип? Нечистоплотные кладоискатели постоянно являлись с Поверхности, предлагая предметы олд-тека, которые якобы наверняка остановят войну. По большей части это были шарлатаны, но кто знает…
– Если вы считаете, что эта вещь может иметь значение, обратитесь к властям, – сказал он. – Здесь, в Манчестере, или в Мурнау. Они решат, что с ней делать.
– Да, но вряд ли они мне компенсируют затраты и хлопоты, а, сэр? А мне стоило немалых хлопот раздобыть эту вещицу, так что и вознаграждение требуется немаленькое.
– Но если вы добропорядочный муниципальный дарвинист и притом считаете, что эта вещь может нам помочь…
– Я, сэр, если можно так выразиться, во вторую очередь муниципальный дарвинист, – ответил Варли, – а в первую очередь – деловой человек.
Он пожал плечами и вполголоса прибавил непонятное:
– Эх, подушки-думочки! Права была Бабуля! Не думал я, не гадал, что так трудно будет найти покупателя…
Фон Кобольд снова шагнул было прочь, но торговец ухватил его за рукав:
– Вы хоть гляньте, сэр!
Он протягивал какую-то фотографию. Фон Кобольд из гордости не носил очки при посторонних и потому не мог рассмотреть, кто изображен на снимке. Он оттолкнул Варли, но настырный торговец впихнул снимок ему в нагрудный карман и льстиво проговорил:
– Вы, наверное, пожелаете прийти и обсудить вопрос цены, сэр. Мой дирижабль стоит у Тринадцатого причала, Главное кольцо Воздушной Гавани. Варли моя фамилия, сэр. Начальная цена – десять тысяч блестяшек…
– Ну знаете!.. – начал возмущенный Кобольд, но его прервал голос адъютанта, капитана Эшенбаха.
Молодой человек быстро сбежал по ступеням муниципалитета, а Варли при виде него шмыгнул в ближайшие кусты и мгновенно исчез.
– Он вас побеспокоил, кригсмаршал? – спросил Эшенбах, поравнявшись с Кобольдом.
– Нет. Полоумный какой-то, и больше ничего.
– Пойдемте в зал, господин кригсмаршал, – сказал Эшенбах. – Там обсуждают планы сражения. Решают, какому городу какой участок вражеской территории атаковать. Браун от имени Манчестера застолбил стационарную крепость под названием Передовое командование, Дортмунд заберет все, что восточнее Хазакского моря. Если вы не поторопитесь, нам ничего не достанется. Было бы обидно остаться не у дел…
– Остаться не у дел?
Фон Кобольд прищурился, высматривая в окрестностях Варли. Тот пропал без следа – если только не находился сейчас на борту во-он того воздушного шара-такси, отчаливающего от посадочной площадки на краю яруса.
– Значит, все только ради этого? – спросил фон Кобольд. – Чтобы люди вроде Эдлая Брауна могли устроить на землях Зеленой Грозы грандиозный фуршет? А почему бы не позволить им жить спокойно?
Эшенбах нахмурился. Он очень старался понять – и не мог.
– Сэр, они же моховики!
Фон Кобольд зашагал ко входу в муниципалитет.
– Бедный Нага, – пробормотал он.
Поднялся по ступеням и направился в зал – сражаться за долю своего города, напрочь забыв о фотографии, которую Напстер Варли сунул ему в карман.
Глава 25Тео в Воздушной Гавани
Под вечер в небе вокруг Воздушной Гавани кипело оживленное движение. Все знали, что Эдлай Браун привел Манчестер на восток с единственной целью – вновь начать войну, и воздушные торговцы спешили урвать как можно больше выгоды, прежде чем отправиться на запад в поисках более безопасных рынков. Между городами и парящим городом сновали фрахтовые дирижабли и перегруженные воздушные шары, а высоко над ними, словно стая скворцов, кружили вечно бдительные Летучие Хорьки. Но летчики Орлы Дубблин высматривали боевые корабли Зеленой Грозы – они и внимания не обратили на задрипанный «Ачебе-100», который, пыхтя, прилетел с запада и занял место у одного из самых дешевых причалов.
Дирижабль назывался «Тень бессознательного», его давным-давно захватили в боях еще с прежней Лигой и переоборудовали в торговое судно. Не бог знает что, но это было лучшее, что Эстер смогла себе позволить после продажи пескохода. Пока летели из Африки, Эстер не переставая ворчала, что газовые ячейки подтекают, а двигатели грохочут так, что оглохнуть можно, и всячески поносила торговца подержанными дирижаблями, что продал ей этот летающий