Она взмахнула рукой, схватила пролетающего мотылька и бросила смятое тельце в сачок ближайшему беспризорнику.
Тот сказал:
– Спасибки, тетенька!
– Значит, нужно сдаться? – спросил Тео, дождавшись, пока мальчишка отойдет.
Эстер молчала, рассматривая другую сторону Главной улицы.
– Миссис Нэтсуорти?
– Нет, – еле слышно ответила Эстер.
Она не смотрела на Тео. Эстер не отрывала взгляда от человека, который только что вышел из дверей большого облезлого здания с вывеской «Отель „Эмпиреи“».
Эстер, не глядя, нашарила руку Тео и ободряюще сжала.
– Нет, – повторила она. – Сдаваться не нужно. Просто нужно найти того, кто может нам дать огромную кучу денег.
Глава 26Разорен!
Совещание на борту Манчестера затянулось. Правители городов «Тракционштадтсгезельшафта» никак не могли договориться обо всех деталях будущего наступления. Все бы им наступать, думал кригсмаршал фон Кобольд, выбираясь из гондолы своей воздушной яхты и тяжелыми шагами направляясь домой, в ратушу. Его жена, напуганная слухами о возобновлении войны, улетела в Париж на лайнере «Вероника Лейк»[26]. Кригсмаршал по ней не скучал. В последние годы они так редко виделись, что она стала казаться ему совсем чужой. Довольный, что не придется еще один вечер провести вместе с ней в слишком пышно украшенных и слишком сильно надушенных официальных покоях, он поднялся на самый верхний этаж, в маленькую комнату, которую занимал в отсутствие жены и Вольфа. Белизну голых стен нарушает только портрет сына, и взгляд невольно обращается к окнам – за ними на фоне заката мелькают черные силуэты летучих мышей. Небо расчерчено инверсионными следами летательных аппаратов.
«Такой мирный вечер», – думал кригсмаршал, вынимая из карманов бумаги и бросая их на кровать. А утром придется подписать приказ, который снова погрузит его город в войну. Молодых людей призовут на огневые точки, подготовят к бою дирижабли и тупорылые пушки… Женщин и детей уже отправили на запад, в мирные города. К ночи закроют броню. Возможно, пройдет не один месяц, прежде чем он снова увидит вечернее небо из окна своей комнаты.
Кригсмаршал повесил мундир и взялся за телефон над туалетным столиком. Сообщил экономке, что будет сегодня ужинать у себя, попросил принести хлеба, холодного мяса и стакан пива. Возвращаясь к двери, чтобы проверить, не запер ли ее случайно, он бросил взгляд на кровать и заметил, что из кучи бумаг на него смотрит чье-то лицо.
Он взял в руки фотографию, недоумевая, как она попала в стопку нудных машинописных страниц со стенограммой брауновской речи. Женское лицо. Наконец он вспомнил – этот снимок Варли сунул ему в карман в парке. За сегодняшними неприятностями кригсмаршал совсем позабыл о жуликоватом торговце. Теперь вспомнил и пришел в ярость. Подумать только – работорговец орудует в нескольких милях от Мурнау! Город фон Кобольда никогда не имел никаких дел с работорговлей, у них считалось долгом чести освобождать рабов во всех съеденных городах. Как этому Варли в голову пришло, что он, фон Кобольд, захочет купить несчастную изможденную девушку со снимка!
Держа в руке фотографию, он снова шагнул к телефону и принялся гневно крутить ручку. Наорал на перепуганную телефонистку, требуя немедленно соединить его с начальником службы безопасности. Пока ждал ответа, он нацепил очки и внимательнее посмотрел на фотографию. Девушка явно с востока, грязная, вся в синяках, огромные глаза полны страха. Лицо кажется смутно знакомым, хоть фон Кобольд и не мог сообразить, где видел его раньше. Маленький беззащитный рот, кривые зубы…
И вдруг он вспомнил! Разведка присылала снимки со свадьбы генерала Наги. Невеста в красном наряде. Густые черные брови, выступающие скулы. И этот рот.
В трубке затрещало.
– Герр кригсмаршал! Что случилось?
Кобольд запнулся, не сводя взгляда с фотографии.
– Ничего, Шиллер, – негромко проговорил он. – Не имеет значения.
Он мягко вернул трубку на рычаг, взял в ящике туалетного столика пистолет, пристегнул тяжелую боевую саблю и надел свою любимую кевларовую броню, когда-то присланную врагом. Обычно кригсмаршал обходился без доспехов, но сейчас показалось уместным, чтобы подарок Наги защищал его, когда он будет спасать жену генерала.
Поверх всего накинул пальто и сбежал вниз по лестнице, мимо горничной, которая несла ему ужин.
– Прошу прощенья, милочка, – сказал он ей. – Планы изменились.
Но пиво взял и, прихлебывая на ходу, спустился на свою личную швартовочную площадку. Механики как раз уводили на ночь в ангар его яхту – «Die Leiden Des Jungen Werthers»[27].
– Отставить, ребята! – крикнул он и, отшвырнув пустую кружку, подошел к ним. – Она мне сейчас понадобится.
– На ночь глядя, господин кригсмаршал?
– Топлива в баках не так много осталось.
– Мне много и не надо, – ответил фон Кобольд. – Всего лишь долететь до Воздушной Гавани.
– У нас нет постояльца с такой фамилией, – сказал служащий отеля «Эмпиреи».
Пыльный аргоновый шар жужжал и мигал, освещая истертые ковры на полу и табачного цвета стены. Лестница уходила вверх, во тьму.
– Уютное местечко, – буркнул Тео.
Эстер перегнулась через стойку регистрации. Сквозь вуаль ее почти безносый профиль выглядел жестким, как сжатый кулак. Тео испугался, что она сделает что-нибудь ужасное нахальному молодому человеку за стойкой, но она только сказала:
– Вы уверены? Нимрод Пеннироял. Он писатель.
– Дамочка, я знаю, кто он! – ответил дежурный все с той же дурацкой улыбкой. – Все слыхали о Пеннирояле. Но у нас такие не останавливались.
– Я только что видела, как он отсюда вышел, – сказала Эстер. – Толстый такой. Старый. Лысый.
– Это просто господин Унтерберг, – ответил дежурный. – Торговец из Мурнау, живет в номере сто двадцать восемь. Сказал, что пойдет в управление порта, чтобы… А, вот и он!
Эстер и Тео обернулись. Дверь вестибюля открылась, впуская шум развеселых компаний в барах на Главной улице, несколько заблудившихся мотыльков и нужного человека. Он сбрил бороду, нацепил синие очки и сменил свою роскошную одежду на скверно сшитый костюм в полоску, обычный для воздушных торговцев, но Эстер и Тео сразу его узнали.
– О великий Поскитт! – ахнул человек, заметив, что они идут ему навстречу. – О Клио! Ох ты ж Нора!
– Мы хотели бы немножко поболтать, – объяснила Эстер.
Она ожидала, что он начнет вопить, звать полицию и городскую стражу Воздушной Гавани. В конце концов, когда они виделись в прошлый раз, Эстер хотела его убить и остановилась только потому, что мягкосердечная дочь ей помешала. Но сейчас Пеннироял, казалось, больше боялся не ее, а дежурного за стойкой. Он с тревогой глянул через ее плечо на молодого человека (тот смотрел на них разинув рот и вытаращив глаза) и прошипел:
– Здесь нельзя разговаривать!
– Тогда у вас в номере, – сказала Эстер.
Пеннироял не спорил. Он взял у изумленного дежурного ключ, махнул Эстер и Тео рукой, чтобы следовали за ним, и начал подниматься по лестнице. Эстер чувствовала, что упускает что-то важное. Она в жизни не встречала такого самодовольного человека, как Нимрод Пеннироял. Почему он выдает себя за другого?
Номер 128 находился на верхнем этаже. Скошенный потолок, из крана капает вода в грязную металлическую раковину, повсюду пустые винные бутылки. Пеннироял рухнул в плетеное кресло у окна. Эстер пропустила Тео в комнату и пинком захлопнула дверь.
– Если вы ищете Тома и Рен, – хнычущим голосом проговорил старик, – так они уже несколько дней как уехали. Отправились на север, по заданию одного типа, Вольф Кобольд его зовут.
– Том и Рен были здесь? – спросил Тео.
Эстер явно растерялась от неожиданных новостей. Несколько секунд она молча смотрела на Пеннирояла, потом начала было что-то говорить, снова замолчала и, наконец придя в себя, рявкнула:
– Мы здесь не за этим! Пеннироял, нам нужны деньги.
Пеннироял засмеялся совсем не весело – словно залаял тюлень, страдающий бронхитом.
– Деньги? Вы пришли ко мне за деньгами? Ха! Сразу видно, Эстер, что вы не любительница чтения. Неужели не слышали?
– О чем?
– Зачем я, по-вашему, прячусь в этой трущобе?
Нагнувшись, он вытащил мятую газету из-под кровати, где валялись пустые бутылки и грязные носки. Ткнул газету в руки Эстер и Тео и проговорил с горечью:
– Видите? Я разорен! Разорен! И все из-за вашей дочурки!
Газета называлась «Зерцало». Бóльшую часть первой полосы занимало фото Пеннирояла. Под его самодовольно улыбающейся физиономией громадные черные буквы кричали:
Рассказывает наш специальный корреспондент в Мурнау Сэмпфорд Спайни
(стр. 1–24)
Тео взял газету и быстро пролистал несколько страниц.
– «Многие специалисты давно уже подозревали, что археологические изыскания „профессора“ Пеннирояла не выдерживают критики… – прочел он вслух. – Так и не было найдено доказательств, подтверждающих рассказы Пеннирояла о его приключениях в Америке и Нуэво-Майя»…
Тео заглянул в конец статьи и удивленно вскрикнул, увидев изображение Рен. Снимок был совсем крохотный, и со времени их последней встречи она что-то сделала с волосами (или просто во время съемки стояла на каком-то склоне?), но это точно была она. Тео пробежал глазами пару абзацев под фотографией и тревожно покосился на Эстер, прежде чем прочитать их вслух:
– «Мистер Томас Нэтсуорти, почтенный воздушный торговец, на самом деле не кто иной, как муж Эстер Шоу, чью смерть Пеннироял трогательно описывает в заключительных главах своего бестселлера „Золото хищников“. Фанаты этой книги, возможно, удивятся, узнав, что миссис Шоу была жива и здорова во время прошлого праздника Луны, когда они расстались с мужем, а также – что у супругов имеется очаровательная дочь, мисс Рен Нэтсуорти (15 лет), которая говорит о Пеннирояле: „Он любит иногда немножко преувеличивать“.