Ночью их разбудила гостья, которую Рен ожидала меньше всего.
– Рен? – позвал тихий голос.
Она открыла глаза и увидела рядом с клеткой Лавинию Чилдермас. Та держала в руке электрический фонарик. В тусклом синеватом свете лысая голова светилась, как будто инопланетная луна. Рен вскочила, снова оцарапалась о пружину и услышала, как в соседней клетке зашевелился Тео.
– Рен, дорогая, ты не спишь?
– Вроде не сплю. А что случилось? Папа?
– Нет, дитя, он не вернулся.
– Тогда…
– У нас новый лорд-мэр, – сказала Лавиния. – Чрезвычайный комитет избрал его сегодня вечером.
– Вы же были заместителем мистера Помроя. Я думала…
– Комитет решил, что было бы неправильно выбрать мэром инженера, – спокойно ответила доктор Чилдермас. – Они все еще помнят Магнуса Крома. А поскольку надвигается война, они предпочли кандидатуру с опытом в области безопасности…
– Не может быть!
– Рен, теперь мистер Гарамонд – лорд-мэр Лондона. Сыграл на страхах комитета и добился, что его поддержали. К сожалению, он многих настроил против тебя. По-моему, большинство лондонцев убеждены, что вы с папой и Тео как-то причастны к нападению птиц и к смерти несчастного Чадли.
– Но…
– Ш-ш-ш! Рен, я думаю, они тебя простят. В конце концов, ты – дочь лондонца. Но Гарамонд собирается внести предложение убить Тео, и, судя по разговорам в столовой за ужином, большинство комитета его поддержит. Он заявляет, что нельзя позволить антидвиженцу жить здесь и вызнавать наши секреты.
– Он псих!
– Может быть, немножко. Явная паранойя. Бедный Гарамонд… Когда включилась МЕДУЗА, ему было столько же, сколько тебе сейчас. Он выжил, потому что сидел в тюрьме в Подбрюшье. Магнус Кром его туда засадил за то, что он сочувствовал противникам Движения. На следующий день после катастрофы он повел группу выживших на восток, думая, что им помогут антидвиженцы, которыми он так восхищался. Но солдаты, которых они встретили на равнине, их просто расстреляли в упор. Бедный Гарамонд притворился мертвым. Только тем и спасся – его не заметили под трупами его друзей.
– Можно понять, почему он не доверяет антидвиженцам, – сказал Тео.
– Но это не повод убивать всех подряд! – возмутилась Рен. – И уж точно не повод для остальных позволять ему такое!
– Согласна, – отозвалась доктор Чилдермас. – Но они напуганы. Птицы, война, новое оружие… Даже перспектива покинуть развалины после того, как столько лет здесь жили, кажется пугающей. А когда люди боятся, иногда на поверхность выходит худшее в них. Поэтому я вас выпущу. Тео наверняка сумеет найти для вас убежище в каком-нибудь поселении грозовиков. Я думаю, война не продлится долго, раз у Грозы теперь есть это ужасное орбитальное оружие, так что у них вам будет безопасней, чем с нами.
Она вытащила из-за пазухи резинового плаща какое-то олд-тековское устройство. Наверное, инженеры постоянно таскают с собой всякие такие штуки. С виду оно было похоже на открывалку для консервов, негромко гудело, как слепень, и вмиг открыло замок на клетке Рен.
– Я принесла твой рюкзак, Рен, – сказала доктор Чилдермас, переходя к клетке Тео.
Рен, все еще не до конца веря, что они уходят, вскинула рюкзак на спину.
– Давай я понесу, – сказал, вылезая из клетки, Тео.
– Ничего, будем нести по очереди.
Лавиния Чилдермас провела их к неприметному запасному выходу из Крауч-Энда: просто дыра в стальной плите-крыше – в том месте, где она упиралась в землю. Доктор Чилдермас выбралась наружу вместе с ними и долго смотрела, как они идут прочь, постепенно придвигаясь все ближе друг к другу, будто думают, что старушка-инженер не одобряет, когда люди держатся за руки, и стараются не прикасаться друг к другу, пока не скроются среди обломков.
Лавиния улыбнулась. Когда-то у нее тоже был ребенок, но в те времена Гильдия инженеров забирала всех младенцев сразу после рождения в общественные ясли. Лавиния так и не узнала малыша Бивиса. «Наверное, умер давно», – подумала она с внезапной грустью и вспомнила похоронный барабан и что Чадли Помрой лежит в земле в долине Патни. И не будь она инженером с дисциплинированным и логическим умом, решила бы, что этот мир – слишком печальное место и в нем невозможно жить.
Она провожала взглядом Рен и Тео, пока они не исчезли среди теней в развалинах. «Что ж, – подумала Лавиния Чилдермас, – одной заботой меньше». Она быстрым шагом отправилась через весь Крауч-Энд к Родильному отделению продолжать работу на борту Нового Лондона.
Глава 43Возвращение домой
«Фурия» прибыла в Батмунх-Гомпу вскоре после заката. При свете мутной, кровавой луны дирижабль пролетел над Щит-Стеной и взял курс на Тяньцзин, но тут со встречного грузового судна им посоветовали поменять направление.
– Тяньцзин горит! У варваров новое оружие! Огненный клинок, бьет прямо с неба! Батмунх-Цаки тоже больше нет! Нага сбежал в Батмунх-Гомпу, но и она не выстоит против небесного огня! Бегите, спасайтесь!
– Что происходит? – ворчала Эстер, усталая и злая после долгого перелета, прижимая руку к больной голове. – Не могло же у городов тоже появиться супероружие?
– Типичный случай! – сказал Пеннироял. – Годами ждешь, когда появится всемогущее орбитальное оружие, а потом здрасьте – две штуки сразу!
– ВОЗМОЖНО, НОВЫМ ОРУЖИЕМ УПРАВЛЯЕТ НЕ ЗЕЛЕНАЯ ГРОЗА, – проговорил Шрайк.
– А кто тогда? Мы сами видели – оно взрывает города! Кому это может быть нужно, кроме Грозы?
– ТРЕТЬЕЙ СИЛЕ, – предположил Шрайк. – ТОМУ, КТО НЕНАВИДИТ И ГОРОДА, И ГРОЗУ И ХОЧЕТ ПОСЕЯТЬ НЕРАЗБЕРИХУ.
– Кто, например? – спросила Эстер.
– СТАЛКЕР ФАНГ.
– Она мертва! – воскликнул Пеннироял. – Или нет?
– ВОЗМОЖНО, ПРАВДА ТО, ЧТО МЫ СЛЫШАЛИ ОТ ОДНАЖДЫРОЖДЕННЫХ В ПЕРЕДОВОМ КОМАНДОВАНИИ, – сказал Шрайк. – МЕНЯ ВОСКРЕСИЛИ ПОВТОРНО. ЧТО, ЕСЛИ И ЕЕ КТО-ТО ПОВТОРНО ВОСКРЕСИЛ?
– Вы думаете, эти бедствия – из-за нее? – спросила Энона.
В ее голосе звучал страх, но и надежда, словно ей было бы легче узнать, что не ее муж за все это в ответе.
Шрайк ответил:
– КОГДА НОВОЕ ОРУЖИЕ НАНЕСЛО УДАР, Я ВСПОМНИЛ, ЧТО СКАЗАЛА СТАЛКЕР ФАНГ ПЕРЕД ТЕМ, КАК Я ВЫВЕЛ ЕЕ ИЗ СТРОЯ. ОНА ГОВОРИЛА О ЧЕМ-ТО ПОД НАЗВАНИЕМ «ОДИН». ПОСЛЕДНЕЕ КОСМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ, КОТОРОЕ ДРЕВНИЕ РАЗМЕСТИЛИ НА ОРБИТЕ ЗЕМЛИ. НАСТОЛЬКО МОЩНОЕ, ЧТО СПОСОБНО УНИЧТОЖИТЬ БЕСКОНЕЧНОЕ МНОЖЕСТВО ГОРОДОВ. Я ДУМАЮ, ОНА РАЗБУДИЛА ЕГО, КАК И СОБИРАЛАСЬ. ОНА УДАРИЛА ПО ТЯНЬЦЗИНУ, ПРЕДПОЛАГАЯ, ЧТО ТАМ НАГА, И ПО БАТМУНХ-ЦАКЕ, НАДЕЯСЬ УБИТЬ ТЕБЯ, ЭНОНА ЗЕРО.
– Но она умерла! – твердил свое Пеннироял.
– В кои-то веки он прав, – поддержала Эстер. – Шрайк, ты ей голову оторвал. А туловище сбросил с Облака-девять. Это уж верная смерть!
Но Энона смотрела встревоженно. Во все время путешествия она места себе не находила, как будто ее что-то мучило, и сейчас она сказала:
– Может быть, и нет. Это была высокотехнологичная модель. Доктор Попджой встроил в нее экспериментальные системы, которые даже я до конца не понимала. Возможно, если кто-то собрал отдельные части ее тела, то…
Она умолкла и с несчастным видом пожала плечами.
– Ну замечательно! – сказала Эстер.
– Может, я и ошибаюсь… – Энона подошла к окну и стала смотреть на юг, в дымную пелену над Тяньцзином. – Надеюсь, что ошибаюсь. Нужно спросить доктора Попджоя. Как только пришвартуемся в Батмунх-Гомпе, я за ним пошлю. Попджой должен знать точно.
Город за Щит-Стеной был погружен в тишину. На темных улицах горело всего с десяток фонарей. Зато внизу, в долине, мерцало множество фонариков – огненная река текла на восток, отражаясь в озере Батмунх-Нор. Население спасалось бегством, так же как спасались они от МЕДУЗЫ в прошлый раз, когда Эстер была здесь. Странное место для жизни, подумала она, – то и дело приходится укладывать свой скарб на тележку и куда-то бежать. И тут же напомнила себе, что МЕДУЗА случилась почти двадцать лет назад. Целое поколение успело вырасти с тех пор, как они с Томом улетели из Батмунх-Гомпы на «Дженни Ганивер».
– Боги!.. – проворчала Эстер, снова потирая голову. – Стара я стала для таких передряг…
Лисицы-оборотни проводили «Фурию» на временное летное поле у подножия утеса, на котором стоял древний монастырь. Вокруг старинного здания раскинулось нечто, на первый взгляд напоминающее гигантский лишайник, – бесформенная бело-серо-бурая масса. Это были люди. Беженцы из города и уцелевшие из Тяньцзина; их привезли сюда на разномастных торговых судах и военных транспортниках, пришвартованных теперь у края летного поля. Люди жались друг к другу, стараясь согреться, кутались в меха и одеяла, прятались под навесами и забивались в палатки. Когда Эстер, все еще прихрамывая, шла мимо вместе со своими спутниками, люди вставали и отходили в сторону, образуя коридор внимательных, настороженных лиц. По толпе, словно ветер, пробегал шепоток. Люди показывали другу и детям леди Нагу и Сталкера.
Быть может, они говорили, что в их беде виновата она: если бы она не уничтожила Сталкера Фанг, вместо них пострадали бы горожане. Может, они слышали, что она погибла. Может, видя рядом с ней Эстер и Шрайка, они решили, что она – призрак и вернулась из Зала Теней со свитой из двух демонов.
Энона едва замечала всеобщее внимание. Она все еще думала о Сталкере Фанг. «Нужно поговорить с Попджоем», – сказала она себе и посмотрела на восток, где старый мастер по Сталкерам построил себе виллу на берегу озера. Но сейчас над озером лежал туман. Энона даже не была уверена, что дом Попджоя отсюда виден.
У дверей монастыря их встретил усталый мичман.
– Госпожа Нага! Вы живы и в безопасности! Хвала богам!
«В безопасности, – подумала Энона. – Да, если даже Фанг вернулась, Нага со всем справится». Наконец-то она в безопасности. Энона отсалютовала в ответ. Она помнила этого мальчика из штата своего мужа в Тяньцзине – дружелюбный мальчишка с лохматыми черными волосами, вечно падающими на глаза. Хорошо, что он уцелел.