Шрайк сидел неподвижно. Одну за другой он отключил все свои системы – бодрствовали только глаза и разум. Он наблюдал, как постепенно проявилась изысканная структура скелетов Тома и Эстер. Их голые черепа клонились друг к другу, как два птичьих яйца в гнезде из влажных волос. Зима засыпала их снегом, весенние дожди начисто промыли их. Следующим летом под ними выросла густая зеленая трава, а в белой корзине ребер Эстер проклюнулся молоденький дубок.
Шрайк смотрел, а годы летели мимо – зеленое, белое, зеленое, белое… Мелкие косточки ступней и кистей рассыпались по траве игральными костями, крупные изгрызли лисицы; кости потемнели и распались на части, и уже трудно было определить, где чьи.
Дубовый росток вырос в мощное дерево, его раскидистая крона летом покрывалась зеленью и бросала на Шрайка танцующие тени. Из желудей выросли новые деревца, потом состарились, отрастили бороды из лишайника, умерли, упали и сгнили, питая корни новых деревьев. Постепенно роща распространилась по всему склону до самого озера.
Шрайк все глубже погружался в забытье. Звезды расплывались над ним туманными пятнами, времена года мелькали, сменяя друг друга. Роща превратилась в лес. Голые ветки, сделав глубокий вдох, выдыхали зеленую листву, потом золотились, оголялись и снова делали вдох.
Наконец перед ним возникла человеческая фигура. Человек то появлялся, то исчезал. Наклонялся, чтобы повесить что-то Шрайку на шею, снова и снова. Сделав усилие, Шрайк начал пробуждаться. Коловращение столетий замедлилось, дни и ночи мелькали уже не так быстро.
Летнее утро. Сквозь листву векового дуба пробиваются зеленые лучи. Туловище Шрайка украшено цветочными гирляндами, а на замшелых коленях лежат засохшие остатки старых гирлянд. Плечи его обросли лохматыми папоротниками. Птица свила гнездо в сгибе локтя. От Тома и Эстер не осталось ничего, кроме горстки праха, которую ветер занес в углубление между корней.
В лесу паслись козы. Колокольчики у них на шее тихонько позвякивали. Маленький однаждырожденный мальчик подошел и остановился, разглядывая Шрайка. Рядом с ним встала девочка, еще меньше. У них была охряного цвета кожа, карие глаза и матово-черные волосы.
– ПРИВЕТ, – сказал Шрайк.
Голос его словно заржавел и скрипел еще сильнее, чем прежде. Мальчик испугался и убежал, а девочка осталась и заговорила с ним на языке, которого он не знал. Потом она нарвала мелких голубых цветочков и сплела ему венок. Ее брат вернулся, поглядывая с опаской. Девочка принесла жир и смазала Шрайку суставы. Он пошевелился. Встал. С него посыпались какая-то труха и совиные катышки. Он стряхнул с себя паутину, птичьи гнезда и мох.
Девочка взяла его за руку, а ее брат пошел впереди. Они спустились в долину, окруженные стадом громко мекающих коз. В деревне Шрайка обступили однаждырожденные, стали тыкать в него палками и рукоятками сельскохозяйственных орудий. Слушая их взволнованную трескотню, Шрайк начал понемногу разбирать их язык. Они думали, что он всего лишь древняя статуя, установленная в пещере. Каждое лето, когда приводили коз на горные пастбища, украшали его цветами, чтобы приманить удачу. Делали так с незапамятных времен.
Его посадили на телегу и повезли по тропинке, потом по мощеному тракту. Дети бежали рядом. Солнце было краснее, чем помнилось Шрайку, воздух чище, климат в горах мягче. В лесистой долине, словно в чаше, лежал городок. Понимают ли его новые друзья, что древний металл, из которого сложены стены, взят из гусениц движущегося города, а круглые, бурые от ржавчины сторожевые башни когда-то были колесами? Здесь жили простые, бесхитростные люди, и Шрайк решил, что у них совсем нет машин, но, когда въезжали в городские ворота, он увидел в воздухе хрупкие воздушные корабли из дерева и стекла – словно стрекозы слетают с высоких каменных башен-причалов. Под днищами у них вращались серебристые диски, словно слегка запотевшие зеркала, и воздух вокруг них дрожал, как будто от жары.
Его отвели в место общих сборов – огромный зал в самом сердце города. Вокруг столпились люди и засыпали его вопросами. Что он такое? Как долго он спал? Может быть, он – один из людей-машин, о которых рассказывают старые легенды?
У Шрайка не было ответов, и он стал сам задавать вопросы. Он спросил, есть ли в мире такие места, где города все еще охотятся и поедают друг друга. Однаждырожденные расхохотались. Нет, конечно! Движущиеся города бывают только в сказках. Да кто захочет жить в движущемся городе? Что за безумная мысль!
– Для чего тебя сделали? – спросил наконец один мальчик, протолкавшись в первые ряды толпы.
Шрайк посмотрел на него сверху вниз. Подумал. Вспомнил, что доктор Попджой однажды рассказывал Анне.
– Я – МАШИНА ДЛЯ ПАМЯТИ, – сказал Шрайк.
– Что ты помнишь?
– Я ПОМНЮ ВРЕМЯ ДВИЖУЩИХСЯ ГОРОДОВ. ПОМНЮ ЛОНДОН, И АРХАНГЕЛЬСК, ТАДДЕУСА ВАЛЕНТАЙНА И АННУ ФАНГ. Я ПОМНЮ ЭСТЕР И ТОМА.
На него смотрели с недоумением.
Кто-то спросил:
– Кто они?
– ОНИ ЖИЛИ ОЧЕНЬ ДАВНО. А МНЕ КАЖЕТСЯ, ТОЛЬКО ВЧЕРА.
Девочка, которая нашла Шрайка, сказала, задрав голову:
– Расскажи!
Люди вокруг заулыбались, закивали и уселись, скрестив ноги, слушать истории, которые он принес им из глубокой древности. Они любили разные истории. На какое-то мгновение Шрайк почти испугался. Он не знал, с чего начать.
Ему принесли стул, и он сел. Усадил малышку себе на колени. Посмотрел, как пляшут пылинки в луче древнего солнца, чей свет льется, словно мед, через высокие окна зала. А потом он обратил лицо к полным радостного предвкушения лицам однаждырожденных и начал свой рассказ:
– ПАСМУРНЫЙ, ВЕТРЕНЫЙ ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ КЛОНИЛСЯ К ВЕЧЕРУ. ПОСРЕДИ ВЫСОХШЕГО СЕВЕРНОГО МОРЯ ЛОНДОН ГНАЛСЯ ЗА МЕЛКИМ ШАХТЕРСКИМ ГОРОДКОМ…
Благодарности
Книга «Надвинувшаяся тьма», как и три предыдущие, была бы совсем другой, если бы не советы и поддержка, которые автору дарили Брайан Митчелл, Леон Робинсон, Лиз Кросс, Майк Грант и Гэвин Уилсон. Также огромное спасибо моим издателям – Кирстен Стэнсфилд, Холли Скит и Кэти Моран – и всем сотрудникам издательства Scholastic, которые приложили много сил к тому, чтобы четырехтомник «Хроники хищных городов» состоялся. За помощь с парой деталей в этом томе я в долгу перед Элисон Джензен и моим отцом, Майклом Ривом, – кажется, он знает все! И наконец, спасибо Нику и Кьяртану, которые позволили мне использовать в книге их имена, хоть это и не пригодилось.
Хронология Эры движения
1 г. Э. Д.
Первый движенческий бум.
260 г. Э. Д.
Эксцентричная кочевая империя Скривен захватывает Лондон.
267 г. Э. Д.
Элементы, отколовшиеся от Остертракционрейха[46], образуют новую мобильную империю – Движение.
463 г. Э. Д.
Падение империи Скривен. Рождается Фивер Крамб.
469 г. Э. Д.
Никола Кверкус становится сухопутным адмиралом Движения.
477 г. Э. Д.
Движение захватывает Лондон.
477–480 гг. Э. Д.
Превращение Лондона в движущийся город становится катализатором Второго движенческого бума, после того как украденные экземпляры сухопутных двигателей Годсхока распространяются по всей Западной Европе.
480–520 гг. Э. Д.
Колесная война. Остатки кочевых империй, карательные экспедиции антидвиженцев и первое поколение движущихся городов сражаются друг с другом. Четыре десятилетия насилия, террора и всеобщих бедствий.
518–520 гг. Э. Д.
Загванский крестовый поход. Загва, напуганная усилением движущихся городов, проводит ряд широкомасштабных, но в конечном итоге безуспешных морских наступательных операций у южных берегов Европы. Поражение загванских войск в сочетании с непомерными затратами на крестовые походы положило начало долгому упадку Загванской империи, оставшейся без средств к подавлению беспорядков в вассальных государствах, таких как Тибести, и к защите своих северных границ против движущихся городов.
520 г. Э. Д.
Диета минимального потребления энергии. Крупнейшие движущиеся города, совместными усилиями отразив Загванский крестовый поход, подписывают мирный договор. Среди подписавших – лорд-мэры Лондона, Моторополиса, Нового Карловаца и Мурнау. Начинается Третий движенческий бум, который продлится много лет и приведет к усилению движенцев на большей части Европы, в северной Африке и в Нуэво-Майя.
600–800 гг. Э. Д. (приблизительно)
Золотой век движенчества. Крупные мобильные города процветают, множество мелких городков и пока еще выживших оседлых поселений дают им обильную пищу. Заключен неофициальный мир с Лигой противников Движения. Многие города строят для себя пригороды, чтобы решить проблему с избытком населения, а также способствовать распространению своей культуры. Процветает и воздушная торговля, развивается дирижаблестроение.
900–926 гг. Э. Д.
Мини-ледниковый период. Особенно запомнилась ужасная Железная зима 919 г. Гримсби затонул среди плавучих льдов Северной Атлантики. Большие и малые северные города были занесены снегом или вынуждены переместиться на юг в поисках добычи. Многие считают этот период началом угасания движенчества. Из-за нехватки ресурсов прекратилось строительство новых городов, в то время как усиление вулканической активности на севере сделало непроходимыми большие участки Ледяных Пустошей.
997 г. Э. Д.
В Лондоне случился Большой Крен. Главным историком назначен Таддеус Валентайн.
1007 г. Э. Д.
События книги «Смертные машины». Лондон отправляется к Щит-Стене.
1009–1010 гг. Э. Д.
События книги «Золото хищников». Зеленая Гроза захватывает власть в Лиге противников Движения и начинает всеобщую мобилизацию.
1012 г. Э. Д.
Зеленая Гроза начинает первое крупномасштабное наступление на Охотничьи Угодья. Вначале города беспорядочно отступают под натиском воздушного флота Грозы, многие уничтожены. В ответ создается союз городов – «Тракционштадтсгезельшафт». Начинается Движенческая война.