– Я серьезен, Амелика.
– Амелия, – выдохнула я и вновь всхлипнула. – Мое имя – производное от имен родителей. Мама Амелия, отец Ликар, а я – Амелика.
Я снова всхлипнула и яростно утерла лицо рукой. Пора было заканчивать этот слезоразлив.
– Иди, мойся, Дэриан… И спасибо.
Дождалась, пока парень скроется, и от души высморкалась. Нет, я его не стеснялась, какое там. Не тогда, когда по естественным надобностям при нем ходить приходилось. Какой уж тут стыд… Просто так совпало.
Высморкалась, бытовым заклинанием привела лицо в порядок и принялась заплетать косу. Волосы я предпочитала собирать руками, без магии.
Растеребил душу этот разговор. Невольно напомнил о прошлой жизни…
Я четко разделяла свою жизнь на до и после.
До – счастливое, беззаботное детство. Прошлое.
После – взросление. И неважно, что повзрослела я в десять. В приюте все быстро осознавали и свое положение, и то, что защищаться теперь придется самостоятельно. Как и отвечать за свои поступки и жизнь.
Я знала, что у матушки оставалась родня, кто-то очень далекий, то ли дядья троюродные, то ли еще кто дальше. Знала, что им написали обо мне, и они прислали официальный отказ. Не позволяло им положение лишний рот взять, обузой я была… Потом, знаю, пожалели. Я же дар пробудила! Аккурат спустя месяц после их отказа… Но для меня они навсегда остались чужими.
Если бы дедушка и бабушка были живы, они бы от меня ни за что не отказались.
Но… тот год был урожайным на прорывы. Деревенька, где мама выросла, тоже была атакована, а кузница, как водится, всегда на окраине возводилась. Так моих дедушки и бабушки не стало. Я их и не видела ни разу. Мама замуж за отца вышла да вслед за ним и поехала, когда распределили его прямо на границу. Не захотела далеко от него быть… И ждать редкие встречи в его коротенький отпуск…
Родню по отцу я не знала. Он никогда про них не упоминал. Даже не говорил, где родился. Может, и сам не знал. А позже, когда мне представилась возможность покопаться в архивах, я уже не имела ни малейшего желания что-то выяснять. Если бы меня или его кто-то искал, я бы узнала об этом, пока находилась в приюте. Или в первый год учебы в академии узнала бы. Так, например, тетка Лерха объявилась, госпожа Тая…
Хорошая женщина, тоже родом из глуши, в шестнадцать за солдатиком сбежала и со своей семьей всякую связь потеряла. О племяннике на всеобщем объявлении милости богов узнала. Списки с нашими именами и фамилиями гордо вывешивались на целую неделю в каждом городе и каждой деревне у храма и зачитывались… А там и праздник устраивали. Еще бы, такой повод для гордости! Осененные милостью богов, получившие особый дар дети (пусть уже и пятнадцать лет, а все равно дети!)… Гордость всего королевства!
Нас не так-то много было… К сожалению.
Для борьбы с порождениями нужно гораздо больше, чем с десяток одаренных ежегодно. И это во всех странах… Эх, мало магов среди людей, а уж таких, как мы – кот наплакал.
Тетя Лерха не навязывалась, даже от даров государства отказалась (выплачивалась родне некая сумма за одаренного ребенка). Отказалась от денег, сказав, мол, пусть племяннику те монеты достанутся, у него вся жизнь впереди. Мои дядья, к слову, пытались на эти дары претендовать, но им их же бумажку об отказе в нос сунули, и те ни с чем остались. Все до копейки мне было прислано.
И, наверное, именно этим поступком госпожа Тая растопила очерствевшее сердце Лерха. Он согласился на встречу…
Это сейчас друг чуть ли не душа компании. Веселый, пробивной и шебутной… А в приюте да первые два курса в академии был что ураган, к которому не подойти – снесет!
Мы пару раз гостили у тетушки Таи. Пироги у нее – загляденье! Недавно вот она снова замуж пошла, ребеночка носит… Она ведь в тот год тоже семьи лишилась, двух сыновей и мужа… Наверное, в какой-то мере мы тоже ее душу отогрели… Меня она как свою приняла…
Я вновь высморкалась. Да чтоб ее, эту память! Чего сырость развела? И коса вон до середины не заплетена! Тьфу!
Тряхнула головой, прогоняя образы прошлого. Сейчас у меня все хорошо. Даже замечательно. Есть, куда вернуться, есть, к кому. А прошлое пусть остается в прошлом!
А все ж Дэриан удивил…
Глава седьмая
Первая удача
Следующие шесть дней слились в одно сплошное пятно.
Рано утром мы выходили на охоту: поиск ценных ингредиентов и их добыча.
Часто именно добывать и приходилось. Драться с монстрами, отбиваться от темной энергии. Очистить-то ущелье мы от нее не могли. Потому что слишком огромна была территория, да и разлом прямо под нами находился…
Мы искали травы, искали цветок… Его так и не нашли. И, будем откровенны, наши находки были скудны… Даже дно мешка не закрывалось!
Мы до самого вечера носились, удаляясь от пещеры на приличное расстояние, благо пока разума хватало возвращаться если не вовремя, то хотя бы в самые последние минуты… Пока ночь не вступала в полные права.
Может, оттого, что мы терпели неудачи, может, оттого, что слишком близко и долго находились от разлома, может, оттого, что съестные запасы кончались, но мы стали гораздо чаще ссориться.
А меня и вовсе бесила самоуверенные манеры дракона и его контроль надо мной и моими действиями. Туда не ходи, сюда не смотри, не чихай и не дыши!
И это при том, что перед выходом мы всегда проговаривали роли и задачи каждого!
Ущелье Ирравос меняло нас, вероятно, обнажая самые темные качества, сидящие в наших душах, и заглушая разум. Мы ведь не просто так изводили друг друга в академии. Наша вражда началась практически с первых дней пребывания в ней.
Мне было пятнадцать лет. Собственно, всем первокурсникам магического факультета столько же. А вот драконы были постарше нас. У них на первый курс поступали, справив восемнадцатилетие, или если в течении полугода восемнадцать должно было исполниться.
И это еще не являлось совершеннолетием. У драконов, как и у людей, возраст совершеннолетия равен двадцати одному году.
Что я тогда знала о драконах? Да ничего! Зато я хорошо знала о приютской жизни. И о том, как толпой на одного могли напасть.
И когда, гуляя по территории академии, забрела в парк и увидела, как несколько подростков нападали на одного – длиннющего, худющего парнишку с черным смешным хвостиком на голове, я ни капли не сомневалась, что над ним издеваются. И секунды не помыслила, чтобы пройти мимо.
За те полгода, что я прожила в приюте до пробуждения магического дара, мне часто перепадало. Не потому, что я на рожон лезла, а потому, что Лерх был в каждой бочке затычкой, а его бросить я не могла. Впрочем, и несправедливости тоже не терпела. А обижали всегда слабых.
Мы с Лерхом буквально с первого дня друг за друга уцепились, без понятия, что друг в друге разглядев. И получали за двоих, и дрались вместе…
В общем, увидев то, как над подростком издеваются – а их стычка на издевательства и походила, я бросилась в самую гущу. Отлупила обидчиков и встала перед Дэрианом, закрыв того собой, готовая к новой атаке.
У меня и отлупить-то драконов вышло только оттого, что я неожиданно напала. И пламенем так лихо прошлась, что все опешили и растерялись.
Я тогда совсем не ожидала, что нас на смех поднимут. Больше нападать те драконы не собирались, стояли и ржали, как сумасшедшие. Помню, все какое-то слово бормотали непонятное, то ли шершень, то ли шерень. В общем, я так и не разобрала. А больше мне это слово слышать не доводилось. Просто вот в памяти отложилось, что после того слова Дэриан меня в спину-то и ударил.
Напал! Чуть мою косу не обкорнав.
Магия льда – это вам не шутки! Иной раз столь остра, что никакого лезвия не надо…
Я хорошо помню свои чувства в тот момент. Как стояла, сжимая огненные кулаки (пламя призвала), готовая дать отпор и защитить парнишку… А тут удар сзади…
Обида, горечь, непонимание, злость… Меня тогда так захлестнуло, что я этому паршивцу в его куцый черный хвостик и вцепилась. И мы покатились по траве, мутузя друг друга. Я его даже покусала.
Нас разнимали преподаватели. Потому что его приятели (а это позже выяснилось, что они все-таки были друзьями Дэриана) нас разнять не смогли.
Вот с той поры мы с драконом и враждовали.
Это позже, гораздо позже я узнала, что это у них такая своеобразная тренировка была. Помощь Дэриану, который не обрел третью драконью форму. Обычно к восемнадцати годам они ее обретают, потому и поступление в восемнадцать или почти в восемнадцать лет.
Третья форма – боевая.
Первая считается детской. Это когда совершается первый оборот, но летать дракон еще не может, ни разум к этому не готов, ни тело. Ребенок-драконенок привыкает к своему второму «я» и новому образу.
Вторая – полетная. Это уже когда тело дракона достаточно окрепло, и крылья уже могут нести его в небо. Но при этом сражаться он все равно не способен. Только летать учится.
А вот третья как раз боевая и окончательная форма. Вот чтобы спровоцировать ее инициацию, они и нападали впятером на одного… А тут я – вся такая прекрасная защитница…
Сейчас-то мне смешно, а тогда…
Объясни мне все это тогда нормально, может, и не появилась бы эта вражда. Но Дэриан, во-первых, не сдерживался в обвинениях и эмоциях, награждая меня далеко не лестными эпитетами, а во-вторых, свято верил в то, что у него вот-вот должно было получиться, а я помешала. Ну и, в-третьих, мне было пятнадцать… Чувство справедливости во мне огнем ярким горело, а вот мудрости житейской не хватало. Да и сейчас я с той мудростью, можно сказать, через раз встречаюсь.
А еще больше усугубило наш конфликт то, что произошло спустя полгода.
Это было наше первое совместное задание с драконьим факультетом. Нас тогда разбили на тройки. Я попала в тройку к Дэриану и Амборду, огненному дракону. С учетом того, что я уже привыкла быть лидером у себя на факультете и всегда на заданиях играла ведущую роль, естественно, плестись в хвосте не планировала. У драконов же было иное мнение.