ли за туфлями, пока ему не надоело.
Ужинали мы практически молча. Наверное, я стала привыкать, что мне не отвечают, потому и не задавала вопросов. Мужчина поинтересовался моими делами, – словно они у меня тут есть, – я в ответ вежливо поинтересовалась его. И уже после того, как мы поели, я решилась спросить, есть ли в его доме библиотека – те, книги, что были в смежной со столовой комнате не вызывали у меня интереса.
Библиотека была. Опять же, огромная. Меня проводили на второй этаж, на котором я оказалась впервые, и оставили в одиночестве – выбирать себе чтиво. Я недолго походила между полок и, выбрав пару толстых исторических романов, осторожно вышла из комнаты. Хотелось оглядеться по возможности.
Вот тогда и случилось то, что заставило меня выдумать сегодняшний план.
Клянусь, я слышала мяуканье!
Мгновенно пришло понимание, что выспрашивать мужчину бессмысленно, и потому я старалась не подавать вида, что что-то услышала, лихорадочно обдумывая, как можно убедиться в том, что это моя Зюзя, и по возможности вызволить её из плена.
Мой соглядатай должен был появиться с минуты на минуту – Николай заходил за мной всегда в одно и тоже время, – и потому я затаиваюсь за дверью. Я заметила, что если он не видит меня сразу, то проходит в глубь комнаты, держа магнитный ключ в руке и только увидев меня, убирает его в карман.
Вот и в этот раз он не изменяет своим правилам, видимо решив, что я в душе, как это случилось однажды, открыв дверь и сделав несколько шагов вперёд.
Сердце бешено бьётся в груди – я боюсь, что ничего не выйдет, но в тоже время чувствую сумасшедший азарт. Аккуратно делаю пару шагов за спиной охранника и, затаив дыхание, быстро выхватываю ключ, выскальзываю за дверь и закрываю её перед его ошарашенным лицом!
Да, мать твою!
На дверь с той стороны обрушивается град ударов, а я крепко сжимаю пальцами ручку, пытаясь осознать своё везение. Получилось. Я могу исследовать дом без надзора!
– Сука! Открой дверь! – портит моё чувство триумфа злой рык.
Разжимаю онемевшие пальцы, делаю шаг назад и улыбаюсь во весь рот:
– Не ругайся, Коль. Я управлюсь как раз к приходу твоего босса, обещаю! Придумай себе занятие, например, попробуй найти как можно больше тайников, потом сравним результаты.
Я смеюсь, когда в ответ сыпятся ругательства и угрозы, а затем разворачиваюсь к лестнице и бегу вверх. Ой, как глупо было со стороны Зверя приставлять ко мне всего одного охранника!
Перед дверью в холл я останавливаюсь, успокаиваю дыхание и неуместный восторг. План всё ещё может обернуться провалом, если у Коли имеется с собой телефон… В общем, нужно спешить.
Открываю дверь и мчусь к лестнице, быстро преодолеваю ступени и, остановившись посреди огромного коридора, прислушиваюсь. Как назло, всё тихо. А потом я слышу это… Умилительный голос человека, явно разговаривающего с домашним питомцем! В нашем случае, женский голос.
Пру танком на приглушённый стенами звук, даже не задумываясь над тем, чем это может обернуться для меня. Вытерплю любые наказания, лишь бы знать, что Зюзя в порядке. Рядышком.
Дверь одной из комнат отворяется, и из неё выходит горничная, та самая грузная, взрослая женщина, что убирается в моей спальне. Подлетаю к ней и останавливаю её от закрытия двери:
– Пожалуйста, можно мне…
– Решили проведать своего питомца? – улыбается женщина, а затем осекается, словно мгновенно жалея о том, что открыла рот. – Ох… Я случайно, – но жалеет она недолго, закатывая глаза к потолку, а после смотрит на меня устало: – Не доложите о моём промахе?
– Промахе? – хмурюсь я, не понимая.
– Все эти ваши правила, – причитает она, обходя меня, – не упомнишь, а я просто человек, выполняющий свои непосредственные обязанности. Пойду я…
– Постойте, о чём вы?
– Ладно уж. Слово не воробей… Штраф, так штраф.
– Какой штраф? – громко спрашиваю я, боясь отойти от двери – вдруг закроется. – Пожалуйста, объясните?
– Чего объяснять-то? Играете в свои игры – играйте. Чего рабочий народ-то втягивать?
Вопрос явно философский, потому что она не ждёт от меня ответа, быстро спускаясь по лестнице.
Ничего не понимаю! Какие игры? Что за штрафы? И правила? Сумасшедший дом, ей богу! Но тут моё внимание привлекает серо-плюшевое чудо на четырёх лапках, бодро скачущее в мою сторону, с протяжным «мяу».
У меня ноги подкашиваются от облегчения – кажется, я не до конца осознавала, насколько мне было важно знать, что с ней всё в порядке.
– Зюзя, – лепечу я, опускаясь на колени. – Милая моя. Хорошая моя девочка…
Моя проказница начинает мурчать, купаясь в ласке моих рук. Подхватываю её на руки, прижимаю к груди. Счастье-то какое… Жива, цела, здорова… Вякает недовольно на слишком крепкие объятья.
Отхожу от радости встречи с самым дорогим существом и коротко осматриваюсь: обычная гостевая комната, но у окна стоит высокий кошкин домик из зоомагазина. Интересно.
– И давно ты тут, моя родная? – вытягиваю руки, заглядывая в золотистые глаза моего плюшевого чуда, и вновь прижимаю кошку к груди, поднимаясь на ноги. – Ладно, не время для пустой болтовни. Пойдём.
Я заберу её к себе! Очевидно же, что некоторые лживые личности не страдают аллергией на животных.
Выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь. Нужно спешить, возможно, Николай уже поднял тревогу. Держу путь к лестнице, но тут взгляд цепляет приоткрытую дверь …в кабинет. О назначении комнаты говорят массивный деревянный стол и огромное офисное кресло за ним. Торможу перед дверью, перехватывая Зюзю поудобней. Грудь царапают сомнения, но и надежда тоже. Вдруг там есть телефон? Вдруг я смогу кому-нибудь позвонить, сообщить о своём неудобном положении?
Кому, не зная наизусть ничьих номеров, уже другой вопрос. Сейчас мной руководит слепое желание отыскать шанс на спасение. Я кое-кому обещала, что не прекращу попытки вырваться.
Решаюсь и прикрываю за собой дверь, следом опуская Зюзю на пол.
Начинаю с ящиков в столе, жадно посматривая на ноутбук на столешнице. Запасной вариант. Я всё же надеюсь отыскать свой собственный телефон. Не носит же Зверь его с собой, а где ему ещё лежать? Шкафы я тоже обыскиваю.
Ничего.
Начинаю нервничать, кажется, до крови кусая губы. Чёрт-чёрт-чёрт. Останавливаюсь, пытаюсь дышать ровно, осматриваюсь ещё раз. И начинаю истерично смеяться!
Рядом с ноутбуком лежит себе простенький смартфон! На самом видном месте, которое я почему-то сразу не взяла в расчёт. Хватаю девайс, молясь всем богам о том, чтобы он оказался рабочим – мои нервы не выдержат необходимость искать ещё и зарядное устройство. Выдыхаю радостно, когда экран загорается стандартной заставкой.
Так. Теперь нужно отыскать номер человека, на которого направлены все мои надежды. Ноут.
Сажусь в кресло, открываю крышку компьютера, и тут взгляд выхватывает знакомый до боли логотип охранной фирмы на визитке, что лежит поверх небрежного вороха других своих сестёр.
Да вы шутите? Серьёзно?
Они друг с другом знакомы? Лично?
Впрочем, не важно. Цепляю тонкий качественный пластик пальцами и скептически читаю фамилию и имя моего биологического отца.
Мне было шестнадцать лет, когда я узнала, что мужчина, который «воспитывал» меня всю мою сознательную жизнь, не был моим родным отцом. Он сам мне об этом и сообщил по пьяни. Как до этого держался, ума не приложу. Тогда-то маме и пришлось рассказать мне свою печальную историю о том, как она полюбила бандита. Полюбила, заделала меня и разлюбила. В общем, она не сразу после расставания с ним поняла, что залетела. А когда поняла, слава богам, решила рожать.
Мой папа – да, я всё ещё называю этого спившегося в конец человека папой, – женился на моей маме на её шестом месяце беременности. Естественно, мне его и записали в качестве отца, а о биологическом не вспоминали до поры до времени.
Сейчас этот человек поднялся, возглавляет солидное охранное предприятие и, скорей всего, даже не вспоминает о детях, что заделал по молодости.
Я общалась с ним однажды. После смерти мамы. Не знаю, зачем. Наверное, хотелось посмотреть на него, узнать, возможно. В принципе, сообщить о своём существовании. К тому времени найти его было легко. Я заявилась в главный офис его фирмы с этим дурацким логотипом, долго ждала его с какой-то важной встречи, а когда увидела направляющегося к своему кабинету в окружении других мужчин, встала с диванчика и так и выдала:
– Здравствуй, папа.
Смешно, но он сразу понял кто я такая. Тест на отцовство был без надобности – я оказалась его женской копией, за исключением глаз и овала лица. Он тогда извинился перед мужчинами и увёл меня в переговорную. Долго смотрел молча, а затем спросил, с какой целью я явилась, тут же самостоятельно отвечая на свой вопрос предположением о том, что, цитирую: «мне и моей мамаше, которая его бросила нищим, вдруг, понадобились деньги, которых он давать не намерен».
Мне не понравился ни его тон, ни его надменный взгляд. Я попрощалась и ушла, пообещав себе, что забуду о его существовании.
А сейчас я набираю его номер с визитки и надеюсь на помощь…
Сердце бешено стучит, отдаваясь звоном в ушах, пока я сквозь этот звон слушаю длинные гудки в динамике телефона. И нервно дергаюсь, когда раздаётся сухое:
– Слушаю.
Голос, как ни странно, я узнаю и начинаю быстро говорить:
– З-здравствуйте. Это Вероника, ваша дочь, я была у вас пару лет назад, помните? Поверьте, я не стала бы беспокоить вас без веского повода. Но мне больше не к кому обратиться… – втягиваю воздух и с комом в горле от назревающих слёз выдыхаю: – Мне… мне нужна твоя помощь, пап…
Глава 12
– Догадываюсь, что материальная, – звучит всё так же сухо. – Признаться, я ждал, что ты объявишься раньше. Столько лет придумывала повод поперспективнее?
– Что? – задыхаюсь я от возмущения, забыв про слёзы. – Нет! Мне не нужны ваши треклятые деньги! Меня держат против воли в каком-то доме! Мне не выбраться самой, меня просто убьют, когда стану бесполезной! Я никогда вас ни о чём не просила, а сейчас прошу… Хотите, буду умолять, но помогите мне отсюда выбраться!