– Даю тебе полчаса на сборы – можешь взять из вещей всё, что тебе нужно, а затем водитель отвезёт тебя домой.
– Правда?..
Вопрос я задаю в уже закрывшуюся дверь. Это… всё?.. Сработало? Я больше его не увижу?.. Мы только что …попрощались? Навсегда?
Кажется, я должна радоваться. Да. Я рада.
Встряхиваю головой, зачем-то дергаю полы халата и иду в свою комнату. Бог мой, в свою? Она никогда не была моей! И я не возьму из неё ничего лишнего! Только то, что надену на себя, да и это постараюсь вернуть – попрошу водителя подождать, быстро переоденусь в своё, а эти вещи верну обратно. Мне ничего не нужно от него. Ни денег, ни уговоров остаться…
Я свободна. Бог мой, я свободна. И через несколько часов буду дома. Увижу Катерину, свою соседку, приготовлю кофе, выйду на балкон и пообещаю себе забыть эти дни, как страшный сон.
Получится ли?
Но я точно буду стараться.
Через полчаса я с Зюзей на руках выхожу из главных дверей. Меня уже ожидает машина. Я усмехаюсь, потому что это Maybach. Символично. Последняя издёвка моего Зверя?
Я дрожу. Почему я дрожу? Нервы? Он же не выйдет попрощаться?
Оборачиваюсь на дом. Смотрю в окна. Зачем? Вот она – моя долгожданная свобода. В паре метров. Заставляю себя идти к ней. Сейчас всё закончится. Ещё полметра, и я опущусь на сидение машины, с которой всё началось. Да, логично же, что на ней этот дурдом и закончится.
Охранник открывает мне заднюю дверцу. И я замираю.
Потому что в глубине салона вижу …Илью. В груди что-то приятно дёргается, сладко омывает конечности. Но…
– Кошку отдай Кириллу и садись в машину, – возвращает меня в реальность холодный голос.
Проклятье. Он не поверил в мой спектакль одного актёра ни на секунду. И мне почему-то нестерпимо хочется улыбнуться. Трижды проклятье.
Вручаю Зюзю, как нам теперь известно, Кириллу, пытаясь взглядом передать строгое указание о том, чтобы он о ней хорошо позаботился и забираюсь в салон машины.
– Хватило времени? – насмешливо интересуется Илья, как только машина трогается с места.
Кстати, куда мы едем, если не ко мне домой?
– Для чего?
– Для осознания того, что домой ты не хочешь.
– Хочу. Я же собралась за отведённые полчаса.
– Какая же ты упрямая, Вероника, – вздыхает он. – Но не суть. В общем, в твоих словах паршивой актёрской игры в моём кабинете была доля правды. Не буду врать, что сожалею о том, как поступил с тобой. Повторись всё – поступил бы так ещё раз. Но готов попросить прощения. Я не считаю тебя вещью, Вероника. Не считаю, что у тебя нет чувств. Признаю, что немного увлёкся игрой, о которой знал я один. За это и прошу прощения.
Вау… Не знаю, что я чувствую. Не знаю. Но однозначно сопротивляться устала. Ему. И себе, кажется. Да и холод будущего одиночества в родной квартире, в которую я так стремилась, отступает. И день вдруг становится ярче и теплей, что ли…
Отвожу взгляд от мужчины, смотрю в окно, за которым проносятся деревья с ярко-зелёной листвой. Осознала ли? Наверное. В конце концов, что я теряю? Вспомнить то, как мне жилось до беспардонного вторжения Зверя, я ещё успею, верно? И насладиться одиночеством успею, и устать от четырёх стен. А с ним… С ним все ощущения на приделе. На грани. И это …будоражит.
Ну сколько ещё времени продлится его интерес ко мне? Пару месяцев, месяц, неделю? И, вероятно, я могу себе их позволить. Да.
– Куда мы едем? – вновь смотрю я на мужчину, который, кажется, так и не отводил от меня глаз. И теперь его взгляд меняется, становится чуть теплей и блестит лукавством.
– На презентацию нового спорткара, – улыбнувшись, смотрит он прямо перед собой. – Тебе понравится.
О, я даже не сомневаюсь.
Теперь я не запрещаю себе улыбаться.
В зале автосалона, в который мы входим с Ильёй через полтора часа, собрались, очевидно, все сливки высшего света. Я не волнуюсь по поводу своего простенького внешнего вида – рядом с таким мужчиной волноваться нереально. Не сомневаюсь, что многие расфуфыренные дамы после взгляда на нас – на уверенного в себе и в своей спутнице Илью – будут думать, что перестарались с макияжем и вычурностью своего наряда. По-другому никак. Мой Зверь, скорее всего, на подсознательном уровне транслирует свои правила и законы.
К нам по очереди подходят солидные мужчины, иногда в обществе своих солидных дам, восторгаются превосходностью презентации, поздравляют, пытаются шутить, на что Илья пожимает им руки, улыбается снисходительно и редко шутит в ответ. Присутствуют здесь и немцы, с которыми мы ужинали на днях.
У нас в руках бокалы с очень вкусным шампанским, мы направляемся к пьедесталу, на котором сверкает своими глянцевыми боками новенькая, абсолютно чудесная машинка, и я осознаю в полной мере, что хочу быть здесь и сейчас. Потому что другого такого шанса испытывать этот восторг, эту значимость и удовольствие от происходящего у меня не будет.
Всё очень невероятно и потрясающе!
Когда мы с Ильёй прекращаем с энтузиазмом обсуждать характеристики презентуемого спорткара, он приобнимает меня одной рукой за талию и шепчет, касаясь губами виска:
– Есть ещё кое-что, что я намерен тебе показать. Пойдём.
Илья перехватывает меня за руку, переплетая наши пальцы, и ведёт меня к лестнице на второй этаж, у который стоит табличка, запрещающая проход. Но, очевидно, не нам с моим Зверем. Охранники, кстати, которые незримой тенью всегда находились неподалёку, остаются внизу.
На втором этаже мы попадаем в зал …с мотоциклами. Самыми разнообразными! И, вероятно, не самими дешёвыми…
Илья резко притягивает меня к себе и заглядывает в глаза, в которых, вне всяких сомнений, горит азарт и восторг:
– Мечты должны сбываться, Вероника. Думаю, здесь найдётся пара вариантов, которые тебе подойдут.
Смотрю на него шокировано, стараясь усмирить взволнованный бег сердца и вспыхнувшую алчность. Неужели он не понимает? Последнее, что я хочу получить от этих, как он сам выразился, сексуальных взаимоотношений – это деньги.
– Я остаюсь с тобой не из-за денег, Илья, – говорю тихо. – Мне не нужны подарки, как и любое другое денежное вознаграждение.
– Очень благородная, но не дальновидная мысль, Вероника.
– Ты не поймёшь меня, потому что тебе не пытались заплатить за то, чтобы ты с кем-то спал. Не лишай меня последних крох собственного достоинства.
– У тебя просто феноменальная способность усложнять простое. В том, чтобы получать что-то взамен за своё потраченное время – нет ничего унизительного.
– Я и получаю, – опускаю я глаза. – Тебя и твоё время.
– Неужели продолжаешь настаивать на влюблённости? – хмыкает он. – Да, я тебе нравлюсь: мой голос, мои приказы, власть. Но знаешь, почему ты никогда меня не полюбишь Вероника? Потому что у тебя есть мозги. И по этой же причине ты возьмёшь деньги.
– Ты… – теперь во мне вновь вспыхивает злость.
– Повторяешься, моя девочка, – холодно улыбается он, а затем разворачивает меня к стене, прижимает к ней своим телом и выдыхает в бьющуюся на шее жилку: – Так что с меня хватит пустой болтовни – хочу тебя с самого утра, или даже ещё со вчерашнего дня.
Не успеваю возмутиться, потому что его сильные пальцы поднимают мой подбородок, а жадные губы проглатывают сорвавшийся стон с моих. Другая рука задирает подол платья, пальцы касаются ткани белья в самом чувствительном из мест. Внутренности скручивает сладкое томление.
Вот об этом я и размышляла – никогда не знаешь, что от него ждать. В каком из самых неподходящих мест он меня захочет.
И отказать нет сил, потому что это заводит. Внизу толпа народа, празднующего презентацию, а мой Зверь вместо того, чтобы наслаждаться своим превосходством, будет трахать меня. А потом мы спустимся к ним как ни в чём ни бывало. Невероятно.
Разве могла я подумать, что со мной будет происходить что-то подобное?
– Ненавижу бельё, – рычит Илья, дергая ткань вниз.
– Только не рви, пожалуйста, – прерывисто усмехаюсь я.
Илья хмыкает и, судя по звуку, расстёгивает ремень на своих брюках, а уже через пару мгновений резко входит в меня, заглушая мой очередной стон своим ненасытным ртом.
Что я там говорила? Что осознала в полной мере, что хочу быть здесь и сейчас? Я ошибалась. В полной мере я это осознаю в данную секунду.
Глава 21
Я возвращаюсь из туалета как раз тогда, когда по лестнице поднимается какой-то мужчина. Похоже, он ровесник Ильи, но выглядит как-то не солидно, что ли. Если сравнивать со всеми гостями, не только с Ильёй.
– Илья… – начинает он говорить, но замолкает, обратив внимание на меня.
Я замираю в паре шагов от своего Зверя, но он поднимает руку и притягивает меня к своему боку:
– Здравствуй, Артур. Всё в порядке?
– Я могу?.. – бросает он настороженный и выразительный взгляд на меня. Илья на это сухо кивает, и тот, тоже кивнув, продолжает: – В общем, с товаром всё нормально. Были кое-какие проблемы на таможне, но наши люди их легко уладили – немцы остались не в курсе. Так что, думаю, дальнейшему сотрудничеству ничего не угрожает.
– Услышал. Что-нибудь ещё?
– Э-м, – мнётся мужчина, вновь поглядывая на меня на этот раз не очень одобрительно. – Наши парни заметили здесь человека от… В общем, расхаживает, как гость. Возможно, вынюхивает что-то…
– Следите, – кивает Илья. – Всё?
– Пожалуй, да.
– Не задерживаю.
– Отличного продолжения дня, Илья Сергеевич, – желает мужчина, а мне как-то насмешливо кивает.
Не нравится мне ни его взгляд, ни манера держаться, ни дёрганая походка.
– Просто посмотри на эти варианты, Вероника, – улыбнувшись, говорит Илья так, словно мы не прерывали тему о мотоциклах.
– Кому нужно что-то вынюхивать здесь? – хмурюсь я.
– Не бери в голову, – целует он меня в макушку и тянет в глубь зала, а, остановившись у одного из мотоциклов, интересуется: – Как тебе вот этот? Нравится?
– Твоему бизнесу что-то угрожает? – не сдаюсь я.