Окончательно собраться с мыслями меня заставляет звук входящего сообщения всё в тот же мессенджер. Адрес. Мне необходимо как-то выбраться из этого дома. Необходимо, чтобы Илья не заподозрил неладного.
Опускаюсь задницей на лесенку, на какое-то время замираю как вкопанная, затем открываю журнал вызовов на телефоне, нахожу нужный контакт и даю себе несколько секунд, чтобы усмирить бешенный бег мыслей.
Что, если рассказать ему правду? Сможет ли он помочь Катерине? Но самое главное, имею ли я право так рисковать? Нет. Не имею. Потому что заботиться лишь о себе гораздо проще для Ильи.
Мой Зверь эгоист.
Жму на вызов, и с замиранием сердца жду ответа.
– Вероника?
– Привет. Можешь говорить, не отвлекаю?
– Будь иначе, я бы просто не взял трубку.
Ну да. Я же не могу быть в смертельной опасности, от которой только он способен меня спасти. То есть, могу, конечно, только ему на это плевать.
– Илья… В общем, я весь день думала о нас с тобой… И знаешь, пришла к выводу, что Испания отличное решение. Ты прав, я не должна отказываться от возможностей, которые сами просятся мне в руки.
Илья молчит. Я боюсь, что он начинает что-то подозревать, не верит мне, потому сердце набирает обороты, оглушительно бьётся в ушах.
– Рад слышать, Вероника, – произносит он, наконец. – Поговорим об этом вечером?
– Конечно. Только я хочу сейчас съездить к Кате. Я же всё ещё могу взять с собой подругу?
– Можешь.
– Вот. Хочу сообщить ей об этом лично. Увидеть, как она обрадуется. Сказать, чтобы начинала паковать свои вещи. И самой начать паковаться…
– Хорошо. Скажу парням, чтобы тебя свозили.
– Илья! – говорю быстро, чувствуя нутром, что он хочет повесить трубку. – Можно я… Можно я на байке поеду? Так хочется обкатать его по настоящим дорогам… Пожалуйста-пожалуйста! Пусть твои парни едут сзади, если ты непременно хочешь, чтобы за мной приглядывали. Обещаю, не сильно гнать и быть осторожной…
– Не думаю, что это хорошая идея, Вероника.
– Это жестко! Дарить мне байк и запрещать на нём ездить. Пожалуйста, Илья. Разве, я часто тебя о чём-то прошу? Я почти всегда шла на уступки, пойди и ты…
– Шла, не просила, да, – произносит он глухо. – Ладно, езжай на своём байке.
– Спасибо… Илья, спасибо тебе за всё-всё, – не могу я удержаться, вдруг понимая, что это последний наш разговор. Ведь меня скорее всего убьют. – Ты… Ты потрясающий мужчина, и я не совру, сказав, что всё же рада, что мы однажды встретились.
– Рано прощаешься, Вероника, – говорит он напряжённо.
В самый раз, мой любимый Зверь, в самый раз.
– До встречи, Илья.
– До вечера, да.
Я ещё несколько секунд, после разговора смотрю в пространство невидящим взглядом. Вот так. Меня убьют. Я добровольно отправлюсь на смерть. Но разве есть у меня выбор? Такое ощущение, что я лишилась подобной привилегии, как только впервые встретилась взглядом с моим Зверем. Да и выбирала ли я раньше? До него? Нет. Сейчас мне кажется, что я слабовольно заперла себя в четырёх стенах, чтобы не принимать вообще никаких решений. Я не выбирала работать на дому – я боялась не добиться результатов. Не выбирала съехать от спившегося в край отца, чтобы жить самостоятельно – просто не выносила мысли, что он никогда не любил меня по-настоящему, раз делает с собой то, что делает. Я не выбрала ему помочь – струсила, что не справлюсь. Не выбирала одиночество – не хотела привязываться к кому-то, опасаясь однажды потерять. Не выбирала современность взглядов на одноразовые отношения – бежала от любви.
Я наивно считала себя смелой и самодостаточной, а по факту я – трусливая девчонка, не желающая принимать собственных решений. И, наверное, я полюбила Илью именно за то, что все решения принимал он. По меньшей мере, это одна из причин.
Что ж, пожалуй, настало время исправляться?
Сейчас я твёрдо решила спасти свою подругу ценой собственной жизни.
Все помнят, что я до чёртиков боюсь смерти? Она ужасно пугает меня своей неотвратимостью. Но когда-нибудь умереть придётся. Факт. Который могут оспорить, разве что, фантасты, и то – в своих выдуманных произведениях. И отдать свою жизнь взамен жизни дорогого тебе человека не самый худший вариант, верно?
Решительно встаю на ноги и иду в свою комнату. Одеваюсь. Затем иду в гараж. Стараюсь не думать, сосредоточившись на главном: вызволить из этой передряги Катю. Она не заслуживает того, что происходит. Это не её история. У неё должна быть своя, где они с мужем, наконец, смогут завести ребёнка и жить долго и счастливо. А то, что случилось – нелепая случайность.
Наши отношения с Ильёй так или иначе должны закончиться. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы Катя стала не больше, чем веской причиной их конца. Я спасу её. Особенно тогда, когда себя спасать уже поздно.
Парни, а конкретно мои неизменно горячо любимые Николай и Кирилл, уже в курсе, что я еду на байке, а они за мной. Без лишних слов мы занимаем каждый своё место и отправляемся в путь.
Осознание, что мне однажды удалось переиграть Колю, который очень удачно сел за руль, приятно греет нутро. Уверена, что и сейчас мне всё легко удастся.
До города я еду по всем правилам. А после…
После я использую все свои способности к манёвренности.
Никогда я не чувствовала себя настолько уверенной в себе. Никогда я не ощущала себя настолько сообразительной и дерзкой. Я виляла из переулка в переулок, отрываясь от погони, как в каком-нибудь долбанном боевике! Потому что на кону жизнь моей подруги. Потому что у меня тупо нет других вариантов. И не должно быть! Я не могу позволить ей умереть из-за того, что она всего лишь захотела сходить со мной в кафе, тем самым обрекая себя на то, что сейчас происходит.
Зря я с ней встретилась тогда. Зря дала врагам Ильи лишний козырь, не против него, нет, против себя. И знаете, не смотря на всю свою готовность к тому, что меня ждёт… в груди, в несчастном сердце, теплится надежда, что он меня спасёт. Пойдёт на поводу вымогателей ради… меня.
Нет, я не пытаюсь себя обмануть, просто эта мысль… Эта мысль делает меня смелей. А смелось сейчас мне необходима, как воздух.
Мне удаётся оторваться от парней. Удаётся, да.
Сейчас они, наверное, сообщают Илье, что я сошла с катушек. Что он думает? Что я решила уйти от него, не изменяя себе? Снисходительно усмехается, качая головой? Считает меня глупой? Или в его сознание всё же закрадётся мысль о том, что я сбежала не по своей воле? Что меня вынудили это сделать?
Впрочем, сейчас это не самой важное. Пусть я и верю в то, что Илья самый умный и всесильный человек на свете.
Я останавливаюсь у заброшенного на вид дома в посёлке недалеко от города. У меня в запасе ещё два часа. Я справилась. Отмечаю, что рядом с домом стоит хаммер. Это значит, что Катю держат не тут. Доказательства этому я получаю ровно через две минуты, как глушу мотор и мне навстречу выбирается пара парней из того самого хаммера. Меня обыскивают. Бросают у забора мой телефон, который я заранее поставила на беззвучный режим, чтобы лишний раз не трепать свои нервы. Я не знаю, звонил ли мне Илья. Не знаю, что он думает! Ничего не знаю. Я просто хочу спасти Катю.
Мне не надевают мешок на голову, что меня, как любителя криминальных боевиков, в какой-то степени беспокоит, но выбора-то у меня, как мы выяснили это ранее, нет.
Едем мы обратно в город. Едем долго и молчаливо. Впрочем, что тут скажешь? Тормозит машина у какой-то стройки. Я послушно выбираюсь из салона, иду туда, куда ведут. А конкретно на второй этаж одного из почти достроенных многоэтажных зданий. Открывают дверь в одну из комнат, достаточно грубо впихивая меня в её глубь, и я вижу Катю. Абсолютно в том же положении, что и на фото. Дверь за мной закрывается, и я бросаюсь к подруге. Её взгляд… Бог мой… Она напугана, измучена и несчастна! Несчастна по-настоящему! Я срываю кляп, обнимаю её, бормочу какие-то банальные глупости, типа, что всё закончилось, что теперь всё будет хорошо.
Но не будет.
Катя что-то бессвязно шепчет. Я прислушиваюсь. Ловлю её горящий агонией взгляд и, наконец, слышу:
– Они убили его. Они убили моего Славу. Его больше нет. Нет…
Я не успеваю, как следует осмыслить слова подруги, когда слышу знакомый голос:
– Волшебство человеческих привязанностей. Я до конца сомневался в этом плане. Думал, ты эгоистична до мозга костей. И как же приятно иногда ошибаться.
Глава 27
– Максим? – едва дыша, выдыхаю я, обернувшись на голос.
Ничего не понимаю. Как?
– Привет, красота, – вульгарно подмигивает он мне и подходит ближе.
Сердце сжимается от ужаса – я вижу в его руке пистолет. Проклятье, что происходит?
– Отпусти Катю – я выполнила условия, – собираясь с мыслями, требую я.
– Да брось, такая чудесная компания собралась, – усмехается он и указывает пистолетом, чтобы я отошла в угол: – Ну! Шевелись.
Меня он не убьёт, верно? По крайней мере, сейчас. Поэтому я не двигаюсь, закрывая собой подругу:
– Максим, вам нужна я. Вы обещали отпустить её.
– Чего не пообещаешь, чтобы добиться своего, да? – смеется он, а в следующий миг резко подаётся ко мне, свободной рукой хватает за руку, больно дёргает на себя и отпихивает в сторону на пол.
Я падаю, успевая опереться на руки и сразу же переворачиваюсь, смотрю, как он становится сзади Катерины, укладывая руку с пистолетом ей на плечо. На Катю больно смотреть – она, словно не в себе, беззвучно шевелит губами, взгляд потерянный и ужасно несчастный.
Убили её мужа. Зачем? Что это значит? Что всё бессмысленно? Они и её убьют, а затем и меня?..
– Поболтаем? Как у вас с Ильёй Сергеевичем? Прям, любовь-любовь?
Хочу подняться, но он цокает языком и отрицательно качает головой, бросая выразительный взгляд на выход. Там стоят ещё двое парней с оружием в руках.
– Сиди уже, – продолжает Макс насмешливо. – Так и?
– У вас ничего не выйдет, – бросаю я зло.