– Да, я тоже помню то совещание в штабе флота, – поддержал его Новак. – Воронцов был упрям и не желал выслушивать наши доводы. Мне кажется, что самоубийственный штурм Линии Хаммера был спланирован им заранее и объясняется только одной причиной – попыткой захвата научно-технических баз Альянса.
– Сомневаюсь, – Вербицкий машинально коснулся шрама на подбородке. – Я считаю, что преследовалась двоякая цель, – добавил он. – Воронцову нужны были передовые технологии Альянса, но найти информационные носители он мог и в Солнечной системе, где до последнего момента базировались основные архивы, банки данных и прочие источники секретных сведений. Боюсь, что адмиралу была необходима героическая гибель сводных штурмовых соединений.
– Вопрос: зачем? – упрямо переспросил Новак.
– Он убирал следы своего проекта, позволившего колониям победить в войне, – уверенно заявил Андрей. – Убежден, что в составе ударных группировок не было ни одного человека. От рядового колониальной пехоты до адмирала – только искусственные интеллекты, которые по завершении войны привлекли бы нежелательное внимание или того хуже – создали бы новый очаг напряженности.
Тишина, воцарившаяся за столом, показалась Андрею звенящей.
– У нас есть списки подразделений, вошедших в сводные ударные группы? – наконец спросил Зигмунд.
– Вот, пожалуйста, – Кирсанов активировал кибстек.
Взглянув на данные, Новак нахмурился, затем включил свой персональный кибернетический модуль, провел сравнение информации и произнес:
– Интересный факт. На протяжении войны мы не взаимодействовали с частями, принимавшими участие в штурме Линии Хаммера.
– Это может оказаться стечением обстоятельств, учитывая количество действовавших на пространственных фронтах соединений, – высказал сомнение Вербицкий.
– Вот тут данные статистики, – Андрей сделал переключение. – Информация из архивов Форта. Если проанализировать перемещения техники и пилотов в рамках объединенного флота, получается, что многие выдающиеся асы, вместо того чтобы принять участие в атаке на Землю, были брошены на штурм заведомо неодолимых укреплений. И еще несколько цифр. Вот количество планетарной техники, выпущенной за второй период войны, здесь данные по космическим кораблям и АКИ. А в соседней графе – численность населения Центральных Миров и вновь открытых в ходе боевых действий колоний эпохи Великого Исхода.
– Невероятно… – Новак выглядел растерянным. – Как мы могли пропустить столь очевидные несовпадения? Техники выпущено в три раза больше, чем все население колоний, включая стариков и детей.
– Мы воевали, Зигмунд. Нам было не до демографических расчетов. Кроме того, не забывай – флот Элио не испытывал недостатка в личном составе.
– Но почему все вскрывается именно сейчас, спустя столько лет после капитуляции Альянса?!
– История искажена, – ответил Кирсанов. – Одни архивы засекречены, другие подчищены. Все «доказательства» существования в рамках Флота Колоний особых подразделений, укомплектованных искусственными интеллектами, похоронены на планетах Линии Хаммера. Адмирал Воронцов уверен, что ничего не выплывет на свет. Нет прямых доказательств. Если бы не чип, доставленный мне на исследование, мы бы не сидели тут и не обсуждали исторические нестыковки в официальной версии Галактической войны.
– А что нам дал чип?
– Во-первых, достоверный источник данных. Я проверил подлинность записи. Она действительно сделана на Земле. Сравнивая ее с несколькими имеющимися в архивах отрывками мнемонических дневников адмирала Табанова, я пришел к выводу, что чип не подделан. Во-вторых, мы теперь знаем, где именно производились искусственные бойцы для Флота Колоний. Это вторая планета системы Роуг, ныне карантинный мир, расположенный на периферии Обитаемой Галактики. И, наконец, в-третьих, сам факт существования планеты, защищенной не хуже, чем Форт Стеллар, и отданной под полное управление машин, что в корне противоречит всем доктринам Свободных Колоний, наводит на мысль: планета являлась настолько секретной, что Воронцов не решился допустить туда даже тех людей, которым мог доверять в вопросах государственных тайн.
– Согласен. Если бы в период войны вдруг вскрылось, что часть флота укомплектована человекоподобными машинами с модулями искусственного интеллекта, это привело бы к непредсказуемым последствиям. Страх и ненависть к боевым «ИИ» среди населения колоний, в армии и флоте были настолько сильны, что даже минимальное количество трофейных серв-машин, управляемых нашими лучшими пилотами, вызывало крайнее недовольство, многие подразделения отказывались принимать «Фалангеров» и «Хоплитов», угрожая бунтом, большинство командиров космических кораблей протестовало против приказа о внедрении в некоторые подсистемы аналогов модулей «Одиночка».
– Но человеческого ресурса Колоний не хватало для войны, – невесело произнес Новак. – И тогда Воронцов решил создать спецподразделения, укомплектованные человекоподобными машинами. Он балансировал на краю пропасти, искусно скрывая, кто именно сражается на нашей стороне… Я не знаю, как относиться к нему теперь?
– Так же, как раньше, – произнес Вербицкий. – Адмирал нашел в себе силы укротить созданного им самим демона. Теперь время – его судья. Нам следует думать о том, как обуздать наследие войны, если оно вдруг вырвется на волю. Идти с претензиями к Воронцову – просто глупо. Он не примет их. Возможно, наделает глупостей.
– Почему он не применил установку «Свет» против Роуга?
– Адмирал хорошо осведомлен о не найденных до сих пор периферийных базах Земного Альянса. Он опасался рецидива, нового вторжения машин в пространство освоенных людьми планет и, вероятно, хотел законсервировать производства на Роуге, как противовес, как силу, способную встать на сторону колоний при неожиданном обострении ситуации.
– Но его опередил Табанов. Земная разведка произвела свой анализ и вычислила точку базирования секретных производств, на базе которых создавались машины, практически неотличимые от людей. Киборги, способные конкурировать с «Одиночками».
– В результате оборону Роуга взломали, но полномасштабного вторжения не получилось – помешала атака наших сил на Линию Хаммера и Солнечную систему. Как итог – система попала на бессрочный карантин, и никто не знает, что там происходит в действительности.
– Проблема периферии не исчерпывается Роугом, – напомнил Новак. – «Одиночки», уцелевшие после капитуляции Альянса, по-прежнему представляют угрозу. Они способны развязать новую войну, если разрозненные анклавы машин найдут способ объединиться и выработать новую стратегию своего существования.
– Проблему будем решать в комплексе, – подвел промежуточный итог адмирал Вербицкий. – Прежде чем я подвергну смертельному риску хотя бы одного солдата, необходимо произвести тщательную разведку секторов Окраины, определить степень угрозы, оценить ее масштаб.
– Как это сделать? Учитывая, что периферия официально находится на карантине, а адмирал Воронцов будет всячески противодействовать любому сбору информации?
– Мы станем работать по неофициальным каналам. Планеты периферии по-прежнему населены. Среди десятков миров существуют торговые связи. Основным продуктом торговли является оружие, собранное на запрещенных к посещению мирах, оборудование, космическая и планетарная техника, климатические станции и продукты в любом виде – натуральные и синтезированные. Нашей первой задачей станет внедрение своих людей в контрабандный бизнес Окраины. Мы начнем скупать информацию о новых гиперсферных маршрутах и таким образом расширим наши знания о зонах неосвоенного космоса, где предположительно дислоцируются базы Земного Альянса.
– А никому не показалось странным, что Воронцов так тщательно скрывал наличие специальных подразделений? – Новак отодвинул пустой бокал, дождался, пока из сгустившихся сумерек, окруживших поляну, бесшумно вынырнет бытовой кибермеханизм, и продолжил: – Законы, как известно, молчат во время войны. Вот объясните мне, к чему адмиралу, командующему объединенным флотом, наделенному всей полнотой военной и политической власти, что-то скрывать, нервничать, опасаться разоблачения? Фрайг его разберет, как все происходило на самом деле, каким образом у него родилась идея подмены личного состава подразделений похожими на людей машинами, но лгать-то зачем? Ситуация складывалась – хуже некуда. В обстановке двадцатых годов, когда судьба колоний висела на волоске, а «Одиночки» осуществляли тактику геноцида, ввод роботизированных подразделений являлся шагом обоснованным, даже необходимым.
– Все так, – согласился Вербицкий. – И роботизированные подразделения официально появились в составе флота и корпусов наземного базирования. Приказ Воронцова разрешил использовать трофейную технику и модули искусственного интеллекта, захваченные у Альянса. Я хорошо помню волнения, возникшие среди гражданского населения колоний, и акты саботажа, направленные против машин-убийц. Однако адмирал быстро успокоил недовольных.
– Тогда почему он обнародовал лишь часть своего плана?
– Я сейчас думал над этим, – признался Антон Эдуардович. – Промышленность колоний работала в ту пору на пределе возможного, едва давая флоту половину необходимой техники и оборудования. Использование трофейных машин – это вынужденная мера, имеющая, ко всему прочему, множество прецедентов. В начале войны мы сумели удержать ситуацию в ключевых системах только благодаря трофейным космическим кораблям и захваченным у Альянса планетарным машинам. Но о создании новых производств в те годы мы лишь мечтали.
– Тогда я совсем перестаю что-либо понимать!
– Существовал только один способ быстро наладить сложное производство новой боевой техники. Нужно было взять за основу уже проверенную временем модель механизма, желательно универсального, неприхотливого, способного не только воевать, но и строить, и совершить роковой шаг, ведущий за грань разумного риска, – позволить машинам, без контроля и препонов со стороны людей, наладить серийный выпуск необходимой техники.