– Предполагаете возможность покушения? – напрягся Зотов, но цесаревич только мотнул головой.
– Нет. В этом случае я уверен, что Кирилл справится. Просто не хочу привлекать к нему ненужное внимание. А возня губернских вокруг Кратова, равно как и наплыв столичных специалистов, насторожат даже тобольских городовых. Кроме того, у меня есть подозрение, что если вы с Кириллом отправитесь «осмотреться на местности», следом потянутся и некоторые его знакомые, которым лучше бы оставаться в столице. А это тоже лишнее внимание, которого следует избегать.
– То есть мне отказать Кириллу в поездке? – уточнил боярич.
– Пожалуй… нет. Потяните время. Идея хороша, и будет странно, если мы сразу дадим резко отрицательный ответ. Да, пожалуй, так будет лучше всего. Тяните время, Сергей Александрович. «Начальство ду-умает»… – Михаил еле заметно улыбнулся. – Но не лишайте его надежды на положительный исход дела, тем более что он вполне возможен. Вам все ясно?
– Кристально, ваше высочество, – кивнул Зотов.
– Вот и замечательно. Можете идти, Сергей Александрович, – отпустил подчиненного цесаревич, но тот чуть задержался. – Вопросы?
– Скорее, предложение, – чуть замявшись, произнес боярич.
– Слушаю. – В интонациях повернувшегося к Зотову цесаревича мелькнули нотки интереса.
– Если все дело во внимании, то его же можно отвлечь, – медленно заговорил боярич, излагая только что пришедшую ему в голову идею. – Например, организовать некую проверку из столицы. Это не только полностью переключит внимание губернских властей на другой объект, но и позволит…
– Отправить достаточное количество людей, которых хватит для нормального наблюдения за Кратовым, вы это хотели сказать? – Цесаревич моментально подхватил идею подчиненного и покивал. – Что ж, ваша затея вполне может сработать. Я обдумаю это предложение, а пока действуйте, как и договорились.
– Конечно, ваше высочество. – Боярич коротко поклонился и покинул кабинет.
Тренировки с ученицами и Леонидом шли одна за другой. Ольга старательно приводила Вербицкую в форму, утерянную той по недосмотру матери, заодно выбивая из нее всякую щепетильность в спаррингах, то и дело подводя нашу актрису к необходимости использовать «запрещенные» удары. А та наконец начала понимать, что неиспользование подобных приемов приводит лишь к одному результату… избиению. Пару раз, когда Маша была готова сорваться в истерику, мне приходилось самому выходить против нее. Клин клином вышибают, так что после каждого спарринга в полный контакт со мной Вербицкая резко прекращала дурить… ну, когда приходила в сознание после боя. А судя по довольному выражению лица Леонида, про нытье его подруга позабыла еще раньше. Втянулась…
В общем, учеба шла полным ходом. Если бы еще не откровенно кошачьи взгляды близняшек… Но и с этим я справлюсь, есть кое-какие идеи. Правда, боюсь, что Мила с Линой их не оценят. Впрочем, это уже будут только их проблемы… и тех несчастных, за счет которых я собираюсь решить вопрос с непозволительным интересом, что проявляют ко мне сестры Громовы. Ну а пока приходится действовать старым испытанным способом, известным любому офицеру. Чтобы подчиненные не дурили, их нужно выматывать до состояния нестояния, так чтобы сил на «дурость» просто не оставалось. Вот и летают близняшки на спаррингах, а после выкладываются на полную в «эфирных» тренировках. С Ольгой и Елизаветой проще, они уже вплотную подошли к своему потолку в развитии как стихийники, так что наши занятия с ними перешли на другую ступень. Конечно, говорить об абсолютном контроле над Эфиром в их случае не приходится, но это только пока. А вот со стихиями дело обстоит куда лучше. У девчонок уже нет необходимости удерживаться в рамках известных техник. Так что теперь, когда опасность сгореть от переизбытка силы в теле отпала, они вовсю экспериментируют со своими стихиями, отбросив принцип единого вброса энергии в технику, и на ходу превращают один прием в другой, порой получая весьма интересные результаты, не просто пригодные для реального боя, но и способные неслабо, можно сказать, до смерти удивить возможных противников. Пусть и за счет своей неожиданности, но, как говорил забытый здесь военный гений: «Удивить – значит победить!» Ну уж с оригинальностью и умением ввести в ступор кого угодно у моих учениц дело обстоит более чем хорошо. А всего-то и нужно было приспособить принцип использования эфирных приемов к работе со стихиями. Конечно, бывают у них и неудачи, но это ерунда. А вот тот факт, что близняшки, глядя на финты старших учениц, пыхтят как закипающие чайнички и тянутся в своих тренировках, стремясь достичь их уровня, меня определенно радует. Да и актриса наша весьма заинтересованно косится в сторону Елизаветы и Ольги. Стимул, однако!
Честно говоря, меня их успехи радуют не меньше, чем отпавшая необходимость в «ведении» двух из пяти своих учеников. А это такое облегчение! Минус два потока внимания, минус два объекта контроля… С того момента, как они вышли на этот уровень, я на тренировках просто парю, что, кстати говоря, почти моментально и определенно положительно сказалось на эффективности обучения всех пяти учеников.
Или четырех с половиной? Все же если Леонида я пока вообще не могу назвать полноценным учеником, то Мария, являясь таковым на бумаге, фактически эфирными тренировками пока не занимается, хотя и хочет, по глазам вижу. Но ничего, за пару месяцев подтянем ее физически, а там можно и интенсивность занятий Эфиром довести до оптимума. Пока же ограничиваемся повышением ее живучести – все-таки в нашей компании Машенька самое слабое звено… но это ненадолго, честное слово!
– Кирилл, а тебя куратор искать не будет? – осведомилась Мария по окончании очередной тренировки, на которой ей впервые удалось вытереть пол Елизаветой. Без Эфира и стихийных техник, конечно.
– Что, не терпится избавиться от учителя? – улыбнулся я, протягивая ей смоченное уксусом полотенце.
– Это она так завуалированно пытается узнать, как обстоят дела с твоим планом, – фыркнула за моей спиной только что вышедшая из раздевалки посвежевшая после душа Лина. Я бросил в ее сторону короткий взгляд и тут же отвернулся, пока Ольга не заметила. «Сестрица» в коротеньком, мало что скрывающем полотенце выглядела… м-да. Я покосился на замершего сусликом Леньку и невольно фыркнул. Началось…
– Куратор отсутствует. Отписался, что его не будет неделю, попросил не высовываться из дома и канул в неизвестность. Пять дней из семи уже прошли, – ответил я на вопрос Вербицкой, начисто игнорируя появление в поле моего зрения второй близняшки, одетой так же, как и первая. А вот и Лина вышла из-за моей спины… все, теперь полный комплект. Двойная мужская штабелеукладка в действии… О, а как запыхтела Маша! Кажется, Ленин остекленевший взгляд, прикипевший к близняшкам, расположившимся в раскованно-небрежных позах на лавке, не остался незамеченным. Хана бедняге.
– Кирилл… – В голосе Ольги явно послышалось напряжение. А вот в эмоциях полный штиль. Странно…
– Да?
– Отец сказал, что ждет тебя в кабинете, – отключая браслет, проговорила моя невеста. – И не забудь, пожалуйста, обед будет через полчаса.
– Иду. Спасибо, – кивнул я и повернулся к близняшкам: – Надеюсь, к столу вы выйдете более… одетыми. Иначе, боюсь, мужская часть имения останется голодной, а в этом случае от гнева Раисы вас не убережет даже Инга. Хотя бы потому что она осталась в Костроме с братом.
Что правда, то правда. Казавшаяся поначалу такой скромной и тихой, Раиса, приняв из рук Ольги бразды правления бестужевским домом, довольно быстро доказала, что с ее мнением следует считаться. Учитывая же ее прошлое профессионального повара, она мало к чему относилась так же серьезно, как к процессу принятия пищи. Настолько, что любые попытки помешать обеду или ужину в глазах нынешней хозяйки дома граничили со святотатством, и горе несчастным, что решатся на него. Успокоить же бушующую Раису оказалась способна лишь Инга, почему-то вызывающая у хозяйки дома море умиления. Да только мы находимся в московском имении, а младшая Рогова – в костромском.
Сестры прониклись. Сестры побледнели… и, закивав, моментально испарились из зала, вызвав печальный вздох Лени. Вот теперь ему точно хана.
Валентин Эдуардович встретил меня в кабинете, сидя за огромным столом. Оторвавшись от изучения каких-то документов, он окинул меня долгим взглядом.
– Что, загоняли тебя ученики? – усмехнулся он, оценив мой растрепанный вид. Ну да, в отличие от близняшек, я не успел принять душ и пришел к хозяину дома как был, в пропотевшем спортивном костюме и со всеми следами проведенной тренировки.
– А то. С каждым днем они становятся только сильнее, – кивнул я в ответ.
– Это радует, определенно, – задумчиво протянул Бестужев, в противоположность своим словам моментально растеряв всю веселость. – Кирилл, ты уверен, что все хорошо продумал?
– На все сто процентов, – подобрался я. – А что?
– Хм… скажем так, первая фаза твоей затеи прошла неплохо, а если бы ты не забыл предупредить о своих действиях, было бы и вовсе идеально.
– Не понял, – честно признался я, и Валентин Эдуардович нахмурился.
– Сегодня ночью охрана зафиксировала попытку проникновения на территорию костромской усадьбы, – проговорил Бестужев, словно выдержку из отчета зачитал. – Разведчиков «засветили» и спугнули, как мы с тобой и договаривались, когда те пробрались в медицинское крыло. Кирилл, ты же обещал, что предупредишь заранее! Мои дружинники чуть не ухлопали твоих людей!
– Это были не мои люди, – тихо проговорил я, справившись с изумлением.
Бестужев витиевато выругался.
Не сказать, что новость, преподнесенная моим будущим тестем, была такой уж плохой. Неожиданной? Определенно да. Маловероятной? Возможно. Да и вообще она, скорее, была из разряда «если бы этого события не произошло, его следовало придумать». Собственно, изначально так и было. Проникновение «левых» людей в медицинское крыло костромского имения Бестужевых мы придумали специально, чтобы оправдать кое-какие действия и усиление активности дружины, а также чтобы подтолкнуть явно тормозящего цесаревича к определенному решению. А вот того, что подобное действо произойдет без всякого нашего участия… я, честно говоря, не ожидал, хотя и с