ривязанную к шесту с флажком подсказку от участи быть погребенной под землей.
На этот раз Ольга приняла некоторые меры предосторожности и, прежде чем команда занялась разбивкой стоянки, назначила очередь ночных дежурств. Может быть, конечно, она несколько перестаралась с командным тоном, но события последних дней основательно ее разозлили, и девочки могли бы это понять, вместо того чтобы дуться на нее следующие сутки. Нет, они не перечат и приказы исполняют точно и в срок, но взгляды, фырканье… особенно отличились в этом плане все те же близняшки. Мира с Линой всем своим видом демонстрировали, что уважать Ольгу, как командира, не намерены. А за ними и Елизавета начала поглядывать на нее с некоторым сомнением. Бесят, стервы!
Мария тронула Ольгу за рукав и кивнула на приближающихся близняшек. Ага, разведка вернулась.
– Ну что? – спросила она.
– Вокруг пусто, – коротко ответила Лина под подтверждающий кивок сестры. Ольга обернулась к Елизавете и Марии.
– В эфире чисто. Вроде бы… – правильно расшифровав взгляд командира, ответила Елизавета.
– Что ж, тогда здесь и устроимся на ночлег, – протянула Ольга. – Лиза, Маша, на вас костер и ужин, а мы с близнецами займемся лагерем. Вопросы? Вопросов нет. Тогда чего сидим? Встали и занялись делом.
Странно переглянувшись, подчиненные поднялись и, ни слова не сказав, направились в сторону только что «обнюханной» поляны. Вальяжно так пошли, не торопясь.
Ольга тихо зарычала и, обогнав девчонок, первой шагнула из-под крон деревьев. Скользнула вниз по пологому склону на залитую солнечным светом лесную прогалину, шаг, другой, под ногой что-то влажно чавкнуло, и Бестужева, вдруг потеряв равновесие, беззвучно ухнула в открывшееся под ногами окно черной воды, только и успев нелепо взмахнуть руками. Но уже через секунду ноги Ольги коснулись твердой поверхности, и, выпрямившись, Бестужева обнаружила, что оказалась по пояс в воде. Какого черта?! Болото?
– Бочаг в ручье, – с готовностью пояснила Мила, с явной насмешкой взирая сверху вниз на обтекающего командира. – Осторожнее нужно быть, Оленька… внимательнее.
Двести пятьдесят тысяч. Ну хорошо, сто пятьдесят четыре, если считать возвращенный Бестужеву долг… и аэродин стоимостью в три четверти миллиона, о котором будущий тесть даже не подозревает. А что делать? Условие Посадской было жестким, и я ее понимаю. Дружба дружбой, а родовые дела врозь… А раз я пока не связан узами брака с Ольгой, то и знать ее семье о нашей с Великой Мегерой договоренности ни к чему.
Удачно получилось. Три дня заочных переговоров, встреч технических специалистов Громовых и Посадских, проверявших состояние техники, а после шесть росчерков пера – и в моем недавно показавшем дно кошельке уже звенят пенёнзы, а в кармане бряцают «виртуальные» ключи сразу от двух экранолетов… собственных. Вот не думал, не гадал, что когда-нибудь стану авиамагнатом, пусть даже и мини-формата!
Впрочем, об «Атланте» на ближайшие пять лет я вполне могу забыть, этот аппарат будет трудиться пчелкой на благо Громовых, не принося мне никакого дохода, но и на кошелек давить не будет. Налоги-то станут платить арендаторы. А вот шлюп останется у меня и Бестужеву будет лишь одалживаться время от времени, по надобности, так сказать. Да и сто пятьдесят четыре тысячи рублей, капнувшие на счет, изрядно греют душу. Призрак банкротства сдавленно пискнул и сгинул в тумане, а перспективы вдруг засияли радугой над ним. Поэзия, чтоб ее!
А уж как был удивлен будущий тесть, когда ему пришло сообщение о возврате на счет недавно одолженных мне девяноста шести тысяч… Правда, пришлось слегка покривить душой, объясняя, откуда взялись эти деньги. Не то чтобы Валентин Эдуардович этого требовал, но зачем мне неясности в отношениях с будущим родственником? А так… ну получил я оплату за обучение близняшек, ничего странного в этом нет. Сумма больше? Так это из расчета предполагаемого срока обучения. Вот тут Бестужев изумился.
– Полтора года? – опешил он. – Ты всерьез рассчитываешь дотянуть их до мастерского уровня за столь малое время?
– Честно говоря, нет, – покачал я головой, и боярин расслабился. Рано. – Мастерами они вполне могут стать и за год, на что я очень рассчитываю. Но еще полгода я отвожу на практику, чтобы «отполировать» их умения, а не выводить на экзамен чистых теоретиков или салонных фокусников… Именно в оплату практики Громовы буквально настояли передать тридцать тысяч сверх оговоренной платы за год.
– Кирилл, ты… – Валентин Эдуардович вздохнул, прикрыл глаза и беззвучно зашевелил губами. Досчитав до десяти, боярин одарил меня тяжелым взглядом. – Ты уверен, что разработки Николая действительно способны так значительно повлиять на скорость обучения?
– Несомненно, – уверенно кивнул я в ответ. – Скажу больше, если сейчас провести экзамен, то близняшки, а с ними и Ольга, без особого напряжения получат статус подмастерья. Ну, хорошо… не без напряжения, но такая высота вполне им по силам, в этом я более чем убежден. Елизавета пока не тянет, о Марии и говорить нечего, но и у них прогресс виден невооруженным взглядом.
– Я правильно понимаю, что практику ты разбил на несколько частей? – осведомился Бестужев. – В смысле… устроенный тобой выход девочек на пленэр – это же ее часть, правильно?
– Да. Именно так, – согласился я. – Первый этап, можно так сказать.
– А какие будут следующие? – с прищуром взглянув на меня, поинтересовался Валентин Эдуардович.
– Охрана, разведка, свободная охота, – пожал я плечами. – Что подвернется, на том и будут оттачивать полученные навыки.
– Зная тебя, могу предположить, что «подвернется» им исключительно то, что ты сам захочешь. Не так ли? – Голос Бестужева стал вкрадчивым. Прощупывает возможность влияния? Хм, ну, как отца красавицы-дочери я его понимаю, а как учитель…
– А это уже как пойдет, Валентин Эдуардович, – не менее елейным тоном ответил я.
Бестужев моргнул. Что, облом? А вот не надо лезть в учебный процесс. Я этого и в школе не намерен позволять, если она состоится, а уж в личном обучении и подавно.
– Я понял тебя, Кирилл, – вздохнув, кивнул мой собеседник. – Надеюсь только, что твоя забота об учениках…
Я приподнял бровь. Будь на месте Бестужева незнакомый мне человек, уже через час по окончании этой фразы он получил бы картель, оформленный по всем правилам здешних обычаев и традиций. Сомнение в учителе, когда заказчик УЖЕ отдал ему в обучение своего человека, будь то родственник или подчиненный, это как минимум повод для разрыва ряда, а максимум – оскорбление, смываемое кровью, как ни пафосно это звучит. И дело здесь не в моей кровожадности, наглости или обидчивости, ничего подобного. Просто как учитель я не имею права не отреагировать на подобные слова. Глупость? Нет, традиция, на которую нельзя плюнуть. Ученики мне достались по такому же замшелому обычаю, давно считающемуся пережитком эпохи и чуть ли не варварством. И здесь, как говорится, сказал «А» – говори «Б». Другими словами, раз уж выкопали подобный анахронизм из глубины седых веков, то и придерживаться его надо от и до. Иначе грош цена всей затее с личным ученичеством.
И кажется, Бестужев вовремя вспомнил о том же самом. Фразу не договорил, и можно считать, что ничего не было. Ну, мелкое неудобство, скажем так… не больше. Уже хорошо.
– Прости, Кирилл. Чуть ерунду не спорол. – Бестужев откинулся на спинку огромного, обитого скрипучей кожей кресла.
– Проехали, – махнул я рукой. – Вы отец и беспокоитесь за свою дочь, не вижу здесь ничего оскорбительного.
После поездок к Посадским и Громовым Жорик пропал из виду любых возможных наблюдателей, чтобы объявиться в Липином Бору как раз в тот момент, когда мы с Ингой перешли от повторения расширенного рунного «алфавита» к составлению на его основе простейших цепочек – рунескриптов. Объявился и тут же был припахан к чтению лекций на тему рунных воздействий.
Как и Георгий, его сестра почти лишена дара, ей даже статус новика не светит, не говорю о чем-то большем. С чувствительностью к Эфиру у девочки тоже дела обстоят не очень хорошо. Бывает… таких людей в этом мире вообще-то большинство. Но кто сказал, что этот недостаток мешает в освоении рунных воздействий? Никто. Вот ими-то мы и занимались, тем более что еще со времен нашей беготни от боярского мятежа я заметил, что Инга очень интересуется этой темой. На складах «Девяточки» ее от рунных систем за хвост было не оттащить. Так что когда я со скуки предложил ей занятия по этой теме, сестрица Жорика ухватилась за идею руками и ногами… а у меня резко поубавилось свободного времени, которого, как я вскоре понял, было и так не слишком много, особенно учитывая мой постоянный присмотр за похождениями учениц в «глухих и страшных лесах».
Но помимо обучения сестрицы Жорика рунике, есть у меня одна идея, появившаяся, когда я увидел, с каким упорством Инга учится. Идея, которую мне очень хотелось бы проверить. Не сейчас, конечно, пока девчушка слишком мала, но года через два-три я хотел бы заполучить ее в ученики. Зачем? Здесь считается, что любой одаренный теоретически способен развиться в гранда, а я, вспоминая своих учеников в прошлом мире, предполагаю, что даже такой почти лишенный дара человек, как Георгий или Инга, может добиться успехов в оперировании Эфиром. Больших или малых – это уже другой вопрос, наверняка там найдутся свои ограничения… но есть у меня подозрение, что поставленная задача вполне выполнима. Вот воплощением этой идеи в жизнь я и займусь, но так, чтобы клубные придурки нас не зашибли, как «рэволюционэров». Или Рюриковичи головы не открутили… во избежание, так сказать. Об иезуитах вообще молчу. Этим в принципе любой одаренный, не воспитанный под присмотром Нового Ватикана, как кость в горле. А ведь есть еще ребятки, что устроили охоту на эфирников. В общем, здесь нужно действовать без шума, болтовни и не торопясь. Тихой сапой.
– Я нашел. – Ворвавшийся в беседку Георгий ткнул в невидимый нам с Ингой экран коммуникатора, и мой браслет отозвался короткой вибрацией. Развернув сообщение, я пробежал взглядом по тексту и кивнул.