Впрочем, когда у меня только появилась эта идея, я уже предполагал, что приобретение воздушного средства доставки не обойдется без дополнительных расходов, а потому и не особо расстроился, когда узнал, что в «Борей» Елены Павловны придется вложить некоторую сумму. Хотя, конечно, шестнадцать тысяч… м-да.
Сразу после посадки я настоял на том, чтобы Рогов нацепил все же приготовленную специально для него амуницию, и, лишь убедившись, что кривящийся технарь выполнил приказ, занялся собой. Счастье, что мы не в столице. Боюсь, несмотря на все имеющиеся разрешения, тамошние полицейские отнеслись бы к моему нынешнему виду весьма негативно. Здесь же, если верить имеющейся у меня информации, никому не будет никакого дела ни до моих рюгеров, ни до кхукри, о бронежилете и шлеме я уже и не говорю.
Убедившись, что с амуницией и оружием все в порядке, мы выкатили из «брюха» шлюпа роговский квадр и моего Рыжего и, попрощавшись с пилотами, оставленными при «Борее» с жестким наказом смотреть в оба и чуть что поднимать тревогу, помчались в Водицу, у въезда в которую нас уже ждал проводник, присланный арендодателем, чтобы сопроводить будущих арендаторов для осмотра участка.
Представитель Ракоци, завидев нашу экипировку, и глазом не моргнул. Да и сам он выглядел под стать. Броник, шлем, автоматический стреломет за спиной и пистолет в поясной кобуре… я выразительно покосился на Рогова, недавно чуть ли не до истерики сопротивлявшегося моему стремлению упаковать его в броню, и тот печально вздохнул в ответ. Дошло до городского мальчика, что не на пикник выехали. Наконец-то!
Проводник выполнил свою задачу на все сто. И на место доставил, и небольшую экскурсию провел… попутно, так сказать. В общем, дело бывший егерь семьи Ракоци знал туго и поведал о местных реалиях весьма немало, за что я ему был искренне благодарен. Собственно, он и место расположения нашей возможной базы со всеми окрестностями знал не хуже, поскольку там когда-то располагалась охотничья заимка Ракоци, в которой хозяйничал еще прадед нашего проводника.
Спустя три часа мы вернулись в Водицу, довольные как предлагаемым в аренду местом, так и ведущей к нему стежкой, несколько запущенной и кое-где даже заросшей, но достаточно широкой, чтобы в дальнейшем нам не пришлось рубить растущие вдоль нее здоровенные буки, расчищая путь для спасплатформы. А вот полосу для шлюпа все же придется строить. Мы и местечко для нее присмотрели, на самой границе лесистой части горы и полонины, где даже деревья корчевать не требуется. Впрочем, нам все равно нужно будет делать террасы для жилых модулей и рембоксов, так что одной больше, одной меньше, невелика разница… особенно для стихийников с уклоном в Твердь.
А в городе нас уже ждал хозяин земли, при встрече с которым я убедился, что краткая характеристика, данная ему Роговым, была весьма точной.
Высокомерная сволочь. Владений – одна никому к чертям собачьим не нужная горушка, а гонору у пана с Эверест. Ну в самом деле, не называть же его князем? Хотя, судя по всему, ему бы этого очень хотелось, да вот незадача: каким бы фронтиром ни числилась территория, на которой мы находились, де-юре и де-факто она принадлежит русской короне, и соответственно здесь действуют ее законы и установления, согласно которым даже попытка прилюдно обозвать себя князем уже есть серьезный повод для весьма специфического интереса со стороны Преображенского приказа к такому безбашенному балаболу. В России есть только одна семья, чьи представители имеют право именоваться князьями, – Рюриковичи, и никаких иных княжеских родов давно нет. Завещание Василия Шестого его потомки воспринимают очень серьезно, как и покушения на собственную исключительность.
В общем, не повезло пану Ракоци, и его чувство собственной важности жутко от этого страдает, по кислой физиономии самого господина Петера это видно весьма отчетливо. Или это его от вида двух малолеток, явившихся на переговоры, так перекосило? Кстати, вполне возможно, что так оно и есть, по крайней мере, в мою сторону господин Ракоци косился весьма неодобрительно. А я что? Я так, за компанию со старшим товарищем, представителем некоего Кирилла Николаева, прикатил. Правда, все это не помешало нам с ним договориться о долгосрочной аренде нескольких гектаров земли вокруг старой охотничьей заимки, на южном склоне горы Апецка, чуть ли не у самого истока ручья со странным названием Большой Плавуц.
Встречу потомок незадачливого князя назначил в одном из кабинетов небольшого ресторанчика на окраине Водицы, оказавшейся действительно маленьким городком всего на пару сотен домов. И обозвать его сельцом или деревенькой у меня язык не повернется. Мощенные брусчаткой мостовые, каменные дома, прячущие за своими высокими силуэтами небольшие ухоженные дворики… пряничный городок, да и только. А из высокого окна возвышающегося над ним старинного здания, в котором расположился назначенный нам в качестве места встречи ресторан, открывается совершенно великолепнейший вид как на сам город, вытянувшийся вниз, вдоль неширокой реки Апшицы, так и на окружающие этот кусочек средневековья пейзажи. Красиво, черт возьми!
– Интересно, сколько лет этому городку? – протянул я… и был весьма удивлен ответом Ракоци.
– Чуть меньше семидесяти, – снисходительно пророкотал он, лениво поглядывая в сторону читающего финальную версию ряда Рогова. Скучно стало пану… ничем иным объяснить его слова не могу. Да и… к дьяволу! Какие еще семьдесят лет?! Как так-то?
– Мне показалось, что он старше. Сильно старше, – произнес я.
– Всего лишь прихоть хозяев города, нашедшая полную поддержку у его жителей, – пожал плечами пан Петер. – Здесь живут достаточно обеспеченные люди, не испытывающие тяги к суете вообще и к новомодным архитектурным веяниям в частности. Кстати, настоятельно советую донести до арендатора эту информацию.
– По поводу архитектуры? – наивно уточнил я.
– По поводу лишней суеты, – ожидаемо не принял шутки Ракоци, но все же снизошел до пояснений: – Городской магистрат устроит серьезные неприятности тому, кто станет буянить в городе или иным способом нарушать покой его жителей. Иными словами, если людям господина Николаева захочется развлечений, искать их в Водице настоятельно не рекомендую. Для этих целей в ближайшей округе имеются Рахов, Тячев, Хуст и иже с ними.
– Благодарю за совет, я обязательно сообщу об этом нанимателю, – бросив короткий взгляд в мою сторону, кивнул Рогов и, положив листы прочитанного ряда на стол, обратился к владельцу горы: – Насколько я могу судить, никаких расхождений с нашими договоренностями в контракте нет. Подписываем?
– Пожалуйста. – Пан Петер сделал неопределенный жест рукой, и стоявший за его креслом помощник тут же протянул Георгию ручку. Росчерк, другой… пять пачек купюр в руки помощника Петера, и вот у нас уже есть место для базы. Хорошо.
Ракоци, оставив свой автограф на документе, поднялся с кресла и, коротко нам кивнув, ушел, а следом за ним исчез и его помощник. Проводив взглядом обоих, мы с Роговым переглянулись, но едва он открыл рот, чтобы что-то сказать, я качнул головой. Тихо хрустнули установленные в кабинете фиксаторы…
– Вот теперь можно говорить. – Я улыбнулся.
– О… – Жорик проследил взглядом за поднимающейся к потолку струйкой дыма над одним из настенных светильников. – Понял. Какие наши дальнейшие планы?
– Наведаемся в Рахов, осмотримся, оценим обстановку, глядишь, и закажем часть необходимого для будущей базы. Сам понимаешь, тащить материалы и работников из центральных воеводств слишком дорого. Да, из Рахова отправишься в Кострому, переговоришь с Северским… только аккуратно, а я еще покручусь на месте, посмотрю, чем живет наемничий город. Если понадоблюсь, коммуникатор тебе в помощь.
– Это небезопасно, – протянул Георгий.
– Жить вообще опасно. – Пожав плечами в ответ, я, не дожидаясь ответа ватажника, хлопнул ладонями по коленям и поднялся со стула. – Все, отправляемся.
Соваться к официальной границе мы не стали. Еще будет время ее оценить. Вместо этого мы добрались через Кобылецкую и Косовскую поляны до Костылевки, а там, поднимая столбы пыли, помчали вдоль Тисы и меньше чем через час оказались на месте.
Несмотря на свой титул «наемничьего логова», Рахов оказался довольно спокойным местом, побольше, чем та же Водица, но с куда большим натягом соответствующим званию города. Вообще городскими здесь можно было назвать лишь несколько вытянувшихся вдоль Тисы «центральных» кварталов, застроенных каменными зданиями, красующимися многочисленными вывесками кабаков, борделей, магазинов и мелких лавок, а улочки, взбирающиеся по горным склонам, меж которых зажат этот городок, были сплошь отданы «частникам». И вот что интересно, сами улицы узкие, а усадьбы за заборами просторные, основательно застроенные. Я там даже классические гуцульские крепости-гражды рассмотрел.
А вот вид на противоположную сторону реки порадовал не в пример больше. Там раскинулся солидный железнодорожный узел и многочисленные склады. Думается мне, с доставкой всего необходимого проблем у нас здесь не будет. Железка есть, дорога до Водицы вполне приличная, хоть и петляет как сумасшедшая, а до базы… справимся. В крайнем случае, я же даже спасплатформу на десяток километров перекинуть могу, неужто с чем-то меньшим не справлюсь?
Что интересно, на «городской» стороне я не нашел ни одного здания или усадьбы, о которой можно было бы сказать, что там квартируют наемники, хотя по самому Рахову вооруженного люда шлялось совсем не мало. И только когда мы с Роговым сунулись на «вокзальную» сторону, эта загадка вскрылась сама собой. Я-то думал, что здешние «ловцы удачи» просто не афишируют места своего обитания, но все оказалось гораздо проще. Они обосновались на складах, и это в принципе более чем логично. В случае чего нет необходимости перекидывать технику через весь город, тревожа народ шумом и лязгом боевых машин. Да и тащиться далеко не надо. Вывел броневик из ангара, пропыхтел двести метров – вот тебе и погрузочный терминал. Умно.