– Ты серьезно? – удивился Любомир.
– Более чем. За удачливым вождем могли пойти, даже если он был незнатен или откровенно беден. Если удача была достаточно велика, такого вождя могли даже правителем провозгласить, в обход права крови. Вспомни хотя бы историю Олега Вещего.
– Э-э… а что с ним не так? – протянул Стенич.
– В договорах с Византией его называют великим князем русским, хотя своему предшественнику и повелителю он приходился шурином, то есть братом жены Рюрика Гостомысловича, Ефанды. Из этого следует, что сам он не природный Рюрикович, но тем не менее это не помешало ему занять престол после смерти Рюрика и возглавить его дружину, хотя претендентов по крови Гостомысла было куда больше и по лествичному праву наследовать должен был кто-то из них.
– Дворцовые интриги, – фыркнул Любомир.
– В то время князь не был самодержцем, он был, прежде всего, военным вождем и в очень редких случаях судьей. А с дружиной особо не поинтригуешь, – заметила Илона. – Там все на личной верности держится. Понимаешь? И чтобы дружина признала своим предводителем «чужую кровь», ее обладатель должен был очень многое доказать своими делами и… той самой хевдинговой волей. То есть в походах его должна была сопровождать удача!
– И бояре в это верят? – недоверчиво спросил Любомир.
– Они знают, дорогой. Просто знают, – вздохнула жена. – Более того, в этом уверены и боярские дружинники, по крайней мере те, что служат не по ряду, а по роте. А знаешь, почему в Европе это явление называют фельдмаршальской славой?
– Ну?
– Истории неизвестен случай, когда бы фельдмаршал попал в плен. Ни один фельдмаршал за всю историю, с момента появления самого звания. Вот так-то, Любый.
– Понятно. О воинской удаче я, конечно, слыхал, как и многие наемники. Но никогда не придавал ей особого значения, все же не в доисторические времена живем, а вот мой дед… впрочем, сейчас не о том. Я понял, о чем ты говоришь, и у меня только один вопрос: какое отношение хевдингова воля имеет к нашей проблеме?
– Ну, это же просто, Любый. Чем оборачивается удача полководца для его дружины?
– Мм… прибылью? – предположил Любомир.
– Умничка, дорогой, – улыбнулась супруга. – А теперь представь, что получил Кирилл от нашей сегодняшней… неприятности?
– Тройку убитых в хлам тактических комплексов по бросовой цене, – фыркнул Стенич.
– Восстановив которые, он сможет заработать на перепродаже как минимум две трети заводской стоимости, а это тысяч шестьдесят-семьдесят, – закончила за мужа Илона.
Любомир залип…
То, что нам с Андреем так легко удалось улизнуть от здешних правоохранителей, назвать иначе, как удачей, я не могу. Пришлось немало попетлять по узким раховским улочкам и переулкам, пока запыхавшиеся охранники не потеряли нас из виду и не отстали. И правильно! Подумаешь, кабацкая драка. Не убили же никого… вроде бы.
– Не-не. Стылых там точно не было, – согласился со мной нежданный напарник по мордобою и побегу. – Я бы почуял.
– И я о том же, – кивнул я ему в ответ, устраиваясь на лавке под чьим-то забором.
– О… собрат-сенсор, а? – Андрей подмигнул.
– Да я больше по железкам. Руны там… ну и кое-что по мелочи из эфирных техник знаю. Выучил из интереса, – ответил я.
– Займись сенсорикой. Если Ее дыхание чуешь, значит, это точно твоя тема, – серьезно посоветовал здоровяк, после трехкилометровой пробежки на всех парах выглядевший так, будто совершил небольшую ленивую прогулку по саду… маленькому такому, на шесть соток. А в Андрее, чтоб не соврать, центнера полтора точно есть. При росте в метр девяносто. Точно эфирник. И профи.
– Мастер?
– Угадал. Старший вой в потолке и мастер Эфира. Бывший государев мещанин, а ныне вольный стрелок приграничья, Евтихов Андрей Вячеславович, по прозвищу Толстый. – Мой визави ради этого представления даже с лавки поднялся и отвесил короткий «кавалергардский» поклон. И если бы не ирония в эмоциях да смешинки в глазах, я бы поверил, что он серьезен, как ксендз на похоронах единственного набожного миллионера в приходе.
Окинув взглядом возвышающегося надо мной гиганта, я тяжко вздохнул и, в свою очередь, оторвал задницу от лавки.
– Новик в потолке и подмастерье Эфира. Бывший государев мещанин, а ныне ватажник и квартирмейстер отряда «Гремлины» Кирилл… Обухов, прозвища пока не имею. – А что? Не Кратовым же мне называться, и уж тем более не Громовым или Николаевым. А эта фамилия точно никому ни о чем не скажет. Тем более что она настоящая, просто… не отсюда. Да и на Стеничах я ее уже опробовал, так сказать.
– Однако. – Андрей покачал головой. – Занятно.
– Что?
– Подмастерье Эфира и новик в потолке – такого сочетания я еще не встречал. Далеко пойдете, юноша, если не остановят, – ухмыльнулся Андрей и, выудив из кармана разгрузки тихо булькнувшую флягу, моментально свернул крышку. – Ну что, за знакомство?
Я посмотрел на быстро темнеющее небо, вспомнил об оставленном у входа в кафе «Лисенке» и, тяжко вздохнув, кивнул. Евтихов сделал глоток из фляжки и протянул ее мне.
Огненная жидкость обожгла глотку и метеором ухнула в желудок. Да, это не арманьяк… и даже не наливка. Больше похоже на первач самого отвратительного качества. И как он это пьет?!
– Маленьких спаивать нехорошо, – прохрипел я, возвращая Андрею его собственность. Здоровяк жизнерадостно захохотал и, в свою очередь отхлебнув из фляжки, довольно крякнул.
– Запомню, – кивнул он и, покрутив головой, цокнул языком. – А время-то летит, вечер на подходе. Ну что, разбегаемся, мелкий?
– Можно, – согласился я.
– Тогда… а, ладно! Если вдруг еще в какую драку влезешь, зови. – Андрей приподнял руку с браслетом, и я хлопнул по нему своим коммуникатором.
– Я запомню, великан. И если что, обязательно позвоню, – откликнулся я, после чего мы пожали друг другу руки и, развернувшись, потопали каждый в свою сторону.
– А сенсорикой все же займись. Не зарывай талант в землю, – крикнул уже откуда-то издалека Андрей и окончательно исчез в переплетении переулков.
Вернувшись на базу, я обнаружил, что команда вместо отдыха собралась в нижнем зале, а Ольга с Жориком уже вовсю суетятся вокруг доставленных последними раздолбанных тактических комплексов. Более того, Рогов еще и лекцию зрителям читает. Я прислушался…
– Тяжелые тактические комплексы в массе своей можно разделить на те, которые носят операторы, и те, которые носят операторов. Первые, сохраняя принципиальное сходство схемы с ЛТК, отличаются большей мощью брони и вооружения, а также непременным наличием энергоустановки, далеко не всегда обязательной для их более легких «собратьев», вспомним хотя бы ваши любимые «Визели». Соответственно внешняя схожесть и принцип управления ЛТК и ТТК сохраняются, хотя последние, конечно, выглядят куда более массивными. Второй тип тяжелых тактических комплексов, как вы можете видеть на примере этого образца, отличается от «гуманоидных» ТК, и весьма серьезно. Во-первых, конечно, внешним видом. Низкий силуэт, высотой не больше полутора метров, значительно уменьшает область возможного поражения, а так называемое «паучье» шасси обеспечивает шагоходу высокую проходимость и весьма приличную скорость передвижения. Что собой представляет такой ТТК, вы можете видеть на примере вот этого «Лося». Собственно, конструкция его довольно проста: шасси-«секстапод», то есть оснащенное шестью многосуставчатыми «лапами», пара боевых манипуляторов, способных как облегчить передвижение машины в особо стесненных условиях, так и нести некоторое вооружение вроде тяжелых стрелометов, двигатель, питающий всю эту машинерию, основной боевой комплекс в виде артиллерийской или ракетной установки и бронекапсула кабины оператора… или операторов, поскольку некоторые модели ТТК требуют для управления двух человек: пилота и оператора боевых систем. Как вы понимаете, при подобном строении управление машиной серьезно отличается от управления ЛТК в частности и «гуманоидными» комплексами в целом.
– Жорик, заканчивай лекцию, пока твоя аудитория не уснула окончательно, – ухмыльнувшись, проговорил я… и близняшки, вздрогнув, принялись озираться, осоловело хлопая глазами. Точно, задремали.
– О, Кирилл! – обрадовался Рогов. – А я тут… мы… вот рассказываю девушкам о нашем приобретении.
– Вижу-вижу. Оседлал любимого конька, – махнул я рукой. – Надеюсь, ты догадался не подпускать к машинам Ингу?
– Ох. – Георгий обвел настороженным взглядом зал и, не обнаружив поблизости нашего штатного гремлина-сладкоежки, констатировал с облегченным вздохом: – Похоже, она еще не разобралась с моим подарком.
– Каким? – удивился я, и девчонки, собравшиеся в зале, зафыркали.
– Твой ватажник умудрился подарить своей сестричке кучу металлолома, – с нескрываемым смешком доложила Елизавета.
– Это не металлолом! – Возмущению Жорика не было предела. – Это ее собственный квадр… будет, если она ничего не напутает при сборке.
– Гениально, – восхитился я и повернулся к ученицам. – Так, подробный осмотр техники, если он кому-то из вас зачем-то нужен, можно отложить на завтра. А сейчас прошу в штаб. Будем говорить о делах наших скорбных. Точнее, о том, что не успели «зацепить» до нашего с Георгием…
– Бегства? – с невинной улыбочкой предположила Оля.
– Кто-то нарывается на трепку? – ощерился я в ответ. – Не вопрос, устроим. А потом тренировку до упаду, так что этот «кто-то» еще дня два до рембокса доползти не сможет. Хм?
– Оля, технарь ты наш долбанутый, молчи, – громким «театральным» шепотом произнесла Мила. – Тренировку-то он для всех устроит, а «ночная реабилитация» светит только тебе.
– Отомстим же, – тут же мурлыкнула Лина.
– Вот-вот, чисто из зависти отомстим, – поддержала Мила и… отчаянно покраснев на пару с сестрой, замолчала. Не понял.
В воцарившейся тишине ученицы… ВСЕ ученицы обожгли меня о-очень странными взглядами и, под тихие смешки Марии и Елизаветы, испарились из зала, будто их и не было. Я посмотрел на Жорика.