На Джо Мозера обстановка не произвела столь большого впечатления. По сути дела, он часто, бывая в более значительных городах, останавливался в отелях не хуже этого, только для средней касты. Лучший отель Кингстона был посредственным. Он ответил:
— Наверное, тебе бы ответили, что свободных мест нет.
Макса это задело:
— Потому что я низший? Но сегодня день выборов. Джо мягко возразил:
— Потому что у них, наверное, и в самом деле нет свободных мест. Но в данном случае, тебя могли бы просто вышвырнуть. Это не то же самое, как если бы аристократ явился в отель для средних или низших и спросил номер. Но что ты хочешь, справедливости?
Макс оставил эту тему. Он заглянул в свой стакан и пожаловался:
— Фу, что это мне дали? Эта дрянь по вкусу напоминает слабенький сидр.
Джо рассмеялся:
— А на что оно, по-твоему, должно быть похоже? Макс с горестным видом сделал еще глоток:
— Я думал, что это лучшее питье, какое только можно купить. По-настоящему крепкое, я имею в виду. А это просто шипучка.
Чей-то голос сухо произнес:
— А ваш спутник, похоже, не ценитель французских вин, капитан.
Джо обернулся. За соседним столиком сидели Болт Хаэр и еще двое.
Джо, дружелюбно хмыкнув, сказал:
— Честно говоря, я реагировал точно так же, когда первый раз пробовал шампанское, сэр.
— В самом деле, — сказал Хаэр. — Можно вообразить. Он повел рукой в сторону своих спутников:
— Подполковник Пол Уоррен из штаба маршала Когсвела и полковник Лайош Арпад из Будапешта — капитан Джозеф Мозер.
Джо Мозер поднялся, щелкнув каблуками и, согласно военному протоколу, низко поклонился. Оба представленных ему не потрудились встать, но снизошли до рукопожатия.
Венгерский офицер апатично произнес:
— А это ведь один из ваших широко пропагандируемых обычаев, не так ли? В день выборов все равны, все могут идти куда угодно. И, — он хихикнул — общаться с кем угодно.
Джо Мозер возвратился на свое место, и оттуда взглянул на полковника:
— Да, это так. Обычай, уходящий в глубь истории страны, когда все люди считались равными в таких вещах, как закон и гражданские права. Господа, я представляю вам рядового Макса Майнца, моего ординарца.
Болт Хаэр, очевидно уже достаточно хлебнувший, мрачно взглянул на него:
— Вы способны доводить вещи до абсурда, капитан. Для человека с вашими амбициями это удивительно.
Офицер-пехотинец, которого молодой Хаэр представил как подполковника Уоррена из штаба Стоунвола Когсвела, лениво протянул:
— Амбиции? У капитана есть амбиции? Но какие, господа, амбиции могут быть у человека из средней касты, Болт? — Он высокомерно уставился на Джо Мозера, но затем, нахмурившись, спросил:
— А не встречались ли мы прежде? Джо спокойно ответил:
— Да, сэр. Пять лет тому назад мы воевали под командованием маршала в сражении в резервации Литл-Биг Хорн. Вашу роту обстреливала батарея полевой артиллерии противника, занявшая господствующую высоту. Маршал послал меня к вам на подмогу, и тогда удалось вытащить из-под огня много ваших раненых.
— Я был ранен, — сказал подполковник. В его голосе появились новые нотки.
Джо Мозер не сказал ничего. Макс Майнц сидел с грустным видом. Эти офицеры разговаривали поверх его головы, словно его и не было.
Он смутно догадывался, что капитан Мозер защищает его, но не понимал, как именно и зачем.
Болт Хаэр, заказавший еще выпить, повернулся к столу:
— Ну, полковник, амбиции капитана Мозера — большой секрет. Я знаю, что капитан в прошлом служил у маршала Когсвела адьютантом, но маршал, наверное, огорчился бы, узнай он случайно, что капитан Мозер знает тайный способ, как победить в предстоящем сражении. Капитан и в самом деле стратег, — Болт Хаэр коротко рассмеялся. — И какая от этого польза будет капитану? Как же, мой отец дал слово, что в случае успеха приложит все усилия, чтобы капитан сравнялся в касте с нами. Не только в День выборов, заметьте, а все 365 дней года.
Джо Мозер поднялся с бесстрастным лицом.
— Пошли, Макс, — сказал он. — Благодарим за компанию, господа. Был рад познакомиться с вами, полковник Арпад. Рад был снова увидеть вас, подполковник Уоррен.
Джо Мозер повернулся и удалился в сопровождении своего ординарца.
Побледневший подполковник Уоррен также поднялся на ноги.
Болт Хаэр хмыкнул:
— Садись, Пол, садись. Не стоит сердиться из-за мелочей. Этот малый просто олух.
Уоррен мрачно посмотрел на него:
— Я не сержусь, Болт. Последний раз, когда я встречался с капитаном Мозером, он тащил меня на своем горбу. Нес, тащил, волок меня две мили под неприятельским огнем.
Болт Хаэр пожал плечами:
— Ну, так это его работа. Военная категория. Наемник. Думаю, он получил за это деньги.
— Он мог бы бросить меня. Так подсказывал здравый смысл.
Болту Хаэру надоел разговор:
— Ну, тогда это говорит о том, в чем я с самого начала был уверен: честолюбивый капитан не обладает здравым смыслом.
Подполковник Уоррен покачал головой:
— Ошибаешься. У Джозефа Мозера есть здравый смысл. И значительные способности. Это один из лучших людей в Военной категории. Но я не хотел бы воевать вместе с ним.
— Почему? — поинтересовался венгерский офицер.
— Потому что ему не хватает везенья, а в бою без этого нельзя. — Уоррен вздохнул. — Если бы телекамеры были направлены на Джо Мозера там, в Литл-Биг Хорне, он бы стал у всех телефанатов сенсацией месяца, со всем, что отсюда вытекает. — Он опять вздохнул. — Но там в радиусе мили не было ни одной телекамеры.
— Наверное, капитан об этом не знал, — хмыкнул Болт Хаэр, — иначе поумерил бы свой героизм.
Уоррен сел, метнув на Хаэра недовольный взгляд. Он сказал:
— Может, мы лучше поговорим о деле? Если твой отец не против, сражение может начаться через три дня. — Он повернулся к представителю лагеря Советов: — Вы убедились, что ни одна из сторон не нарушает Пакта о Разоружении?
Лайош Арпад кивнул:
— Конечно, наши представители еще будут наблюдать на поле сражения, но предварительная инспекция нас удовлетворила.
Его заинтересовала сцена, разыгравшаяся между двумя его спутниками и офицером из низшей касты. Он спросил:
— Прошу меня извинить, но это первый мой визит в… гм… Западный мир, и мне здесь все интересно. Насколько я понял, этот капитан Мозер — способный офицер, стремящийся получить повышение в воинском звании и в касте. — Он посмотрел на Болта Хаэра. — Почему же вы так против его повышения?
Хаэр-младший болезненно воспринимал эту тему:
— А зачем же тогда высшая каста, если любой Том, Дик или Гарри сможет в нее попасть, стоит ему только захотеть?
Уоррен посмотрел на дверь, за которой скрылись Джо с Максом, открыл было рот чтобы возразить, но передумал и промолчал.
Венгерский офицер сказал, переводя взгляд с одного своего спутника на другого:
— В Советском мире таких амбициозных людей замечают и используют их способности.
Подполковник Уоррен коротко рассмеялся:
— У нас точно так же — теоретически. Мы свободны, в широком смысле этого слова. Однако, — добавил он с сарказмом, — не мешает окончить престижную школу, иметь связи, влиятельных родичей, побольше акций, да хороших, и все в таком роде.
— Признаки загнивающего общества, — сказал советский военный наблюдатель.
Болт Хаэр повернулся в его сторону.
— Ay вас разве не так? — спросил он с усмешкой. — Или это просто совпадение, что все лучшие должности в обществе Советов занимают члены партии, и любому, чьи родители не партийцы, занять хороший пост просто невозможно. И разве в ваших лучших школах учатся не дети членов партии? И кому, кроме членов партии, разрешается иметь прислугу? А разве…
Подполковник Уоррен сказал:
— Господа, давайте не будем начинать третью мировую войну по такому поводу, да еще и не новому.
8
Полевой штаб барона Малкольма Хаэра располагался в развалинах фермы в городе, когда-то носившем название Биэрсвиль. Его войско, так же как и войско маршала Стоунвола Когсвела, было на марше, но основные силы еще не вступили в контакт друг с другом. Если не считать перестрелки между кавалерийскими подразделениями, никаких боевых действий еще не было. Разваленная ферма пала, так сказать, жертвой предыдущих сражений в этой резервации, повидавшей за сравнительно короткий срок своего существования больше битв, чем Бельгия за всю свою историю.
На лысой шарообразной голове барона выступали капли пота, и это не радовало его подчиненных. Характерной чертой Малкольма Хаэра была уверенность, с которой он шел в бой, агрессивная уверенность, не раз помогавшая в сражении. В прошедших битвах стало уже традицией, что боевой дух Хаэра стоил дополнительной тысячи бойцов; энергия, которую он растрачивал, приводила в отчаяние его докторов, пытавшихся образумить его на протяжении десятилетий. Но на этот раз что-то было не так.
Палец барона двигался по разложенной топографической карте.
— Насколько нам известно, маршал Когсвел расположил свою ставку вот здесь, в Соджерти. У кого-то есть соображения по этому поводу?
Один из подчиненных, майор, проворчал:
— Это не слишком разумно, сэр. Вы знаете маршала. Возможно, он хитрит. Если у нас есть хоть в чем-то преимущество вообще, то это в артиллерии.
— И вряд ли старая лиса захочет сражаться на равнине, близ реки, — добавил полковник. — Его игра — придерживаться гористой местности, используя кавалерию и легких пехотинцев. У него кавалерия Джека Эль-шулера — самые опытные ветераны категории.
— Я знаю, что у него есть, — раздраженно рявкнул Хаэр, — перестаньте напоминать мне об этом. Где, черт возьми, Болт?
— Здесь, сэр, — ответил Болт Хаэр. Он только что вошел в комнату, держа в руках несколько сигнальных флажков: — И почему взяли дату именно 1900 год, а не 1910? Имея радио, мы могли бы осуществлять связь быстрее.
Отец раздраженно оборвал его: