ери. Поэтому я просто взял ее и положил рядом со своей женой, а своего бедного мертвого ребенка — рядом с Марги… Я принес ей горе на все эти годы своим желанием иметь ее ребенка рядом.
Лью, я не прошу о прощении, но представь себя на моем месте, если сможешь, и взгляни на все моими глазами!»
«Мне кажется, я понимаю тебя, — прошептал Лью Кемп, чувствуя, как над ним открылось небо и он возносится вверх. — И я прощаю тебя. Маленькая Нелл Бенчли — моя дочь, Нелл Кемп».
Джо Бенчли поморщился и согласился.
«Ты прав, но новое имя звучит для меня непривычно… мне близко старое. Но скажи ей, пусть она не забывает меня, Лью. И Бога ради, скажи Марги, чтобы она тоже никогда не забывала меня. Поклянись мне!»
«Клянусь, — ответил Лью, — и да поможет тебе Бог!»
«Это действительно длань божья, — прошептал Джо Бенчли. — Он все равно помогает таким честным парням, как ты, Лью. Но сохрани у Нелл только хорошие воспоминания обо мне — о моя девочка! — и, целуя вечером Марги, скажи ей, что я умер любя ее. И Элис тоже. Прощай, дружище».
Вот так умер Джо Бенчли!
Глава 9РУКА И СЕРДЦЕ УИЛЬЯМА КЕМПА
Во время всего этого жуткого рассказа Билли неподвижно сидел в седле, время от времени чувствуя, как по его спине пробегает холодок. Теперь наконец он нашел в себе силы, чтобы вымолвить:
— Я не представляю, что произошло потом, Кемп, но мое сердце не протестует против Джо Бенчли.
— А разве в этом есть что-то удивительное? — спросил Уильям Кемп. — Без всякого сомнения, во всех моих словах не прозвучало ничего плохого в отношении этого человека. Я уважал его и оплакивал его смерть так, будто он был моим братом.
— Лью Кемп твой брат? — резко спросил Билли.
— Да.
— Продолжай.
— Ну что ж, Буэл, теперь ты узнаешь, как развернулись события потом. Никто не обвиняет Джо Бенчли. Он любил Марги Мур и не смог справиться с искушением иметь ее ребенка, когда пришло время. Я могу понять его. И ты поймешь, когда увидишь ее. Горе и годы превратили Марги в тень той женщины, какой она была, но она до сих пор прекрасна, Билли, и ты без труда определишь, как она сводила с ума мужчин двадцать лет назад. Ты все поймешь, когда увидишь ее. Нет, сэр, я брат Лью, но будучи на месте Джо Бенчли, я бы сделал то же самое! — Он замолчал и опустил голову на грудь. — На Марги и сейчас приятно посмотреть. Такой, как она, в долине Глостер больше нет и не будет! — Кемп снова замолчал и поднял голову, весь цинизм мгновенно слетел с его лица, его выражение в одну секунду стало чистым и серьезным. Билли Буэл опять подумал, что никогда не постигнет этого человека и не сумеет вынести правильного суждения о нем. — Но оставим Джо Бенчли, — продолжил Уильям Кемп. — Он умер, и его душа чиста перед Богом после предсмертного признания. Проклятие падет на тех, кто остался жить после него! — В голосе Кемпа прозвучал холодный звон металла. — Дальше случилось вот что. Лью Кемп — мой брат — омыл тело Джо, одел его в свои лучшие одежды, положил его, чистого и прямого, закрыл ему глаза и начал оплакивать беднягу, как родного брата. Затем вернулась его жена, и он рассказал Марги все, что услышал от Джо, не пропустив ни единого слова. О бедная Марги, она уже потеряла всякую надежду иметь собственного ребенка, а тут такое… Бедняжка разрыдалась от радости, узнав, что у нее есть дочка. А затем разрыдалась снова, подумав о том, что ей придется забрать ребенка от Элис. И какого ребенка! Все, что бывает милого и прекрасного в девочках, слилось в одной из них — и этой девочкой оказалась Нелл!
Но рыданиям очень скоро пришел конец. Они послали человека к Бенчли. И Бенчли приехали, приехали верхом, сильные и большие парни. Кемпы тоже собрались. Я и остальная родня, а также все друзья примчались на похороны Джо Бенчли. В старые добрые времена все мы дружили с Бенчли, но ни одного из них не любили так, как беднягу Джо.
Итак, сначала собрались все Кемпы — мы жили ближе. И я хорошо помню, как въезжали Бенчли. На этих людей стоило посмотреть, будь они прокляты! Первым шествовал Эймс Бенчли, такой же здоровяк, как и сейчас. Эймс всегда занимал первое место в клане и до сих пор так и не утратил его!
Если дело касается оружия или лошадей, в наших краях не найдешь никого лучше Эймса Бенчли. Он достаточно крепок, чтобы победить самого сильного, и достаточно быстр, чтобы победить самого быстрого. И в драке, и в разговоре он всегда оставался джентльменом. Мне бы хотелось рассказать о нем гораздо больше. Бог знает, почему у меня есть причина ненавидеть его! Он убивал кровь моей крови и плоть моей плоти. Мои братья погибли от руки Эймса Бенчли, но я так и не сумел возненавидеть его как следует. Будь он проклят! Я хотел бы встретиться с ним лицом к лицу и умереть, пытаясь убить его! Но вернемся к моему рассказу. Итак, Эймс Бенчли въехал во двор, сжимая в руках сомбреро, его длинные волосы развевались по ветру. До него уже донеслась та нехорошая новость, которая привела его в дом Лью Кемпа.
Следующим шествовал отец семейства — седобородый старый умный дьявол, сам Джейкоб Бенчли, его лошадь обливалась потом после долгого галопа. Тоже крепкий человек, как и его сыновья, но высохший с возрастом, сделавшим его лицо и руки костлявыми и тощими.
За ним следовал молодой Генри Мур, такой же крепкий, как и Эймс Бенчли, красивый парень и страшный противник в любой драке. За этими двумя ехал Оливер Лорд, боец и красавчик, каких еще не знала земля. Ну а потом все остальные — весь клан Бенчли собрался, чтобы похоронить своего покойника.
Да, сэр, когда я вспоминаю эту процессию, мое сердце рвется из груди. Тогда я еще поблагодарил Бога за то, что эти люди не враги, а друзья Кемпов.
Они заходили один за другим и смотрели на Джо Бенчли без единой слезинки в глазах. О, они настоящие мужчины, черт меня побери, эти Бенчли и их команда. Я помню, как старый Бенчли склонился над своим сыном — а он любил Джо больше всех остальных, больше Эймса.
«Элис ждет плохая новость», — произнес он и отошел в сторону, замолчав.
Затем подошел Эймс, настоящий король, он действительно напомнит тебе короля, Билли, когда ты увидишь его. Он тоже склонился над телом брата.
«Джо умер, как мужчина, работая, чтобы помочь другу, да хранит небо его душу». — Эймс отошел в сторону с сухими глазами, и затем последовали остальные, они бросали по нескольку скупых слов или же не говорили ничего, и вскоре вся комната оказалась заполненной людьми. И когда все вошли и все сказали, вперед вышел Лью Кемп, мой брат.
«Джентльмены, — начал он, — я знаю, какое горе обрушилось на вас, и вы знаете, что мое горе не меньше вашего, потому что я любил Джо Бенчли сильнее родного брата — мы всегда были друзьями. Но я должен сообщить вам то, что он поведал мне перед смертью…»
И Лью рассказал всем, как умер Джо Бенчли, а также о его предсмертном признании. В словах Лью не прозвучало радости, потому что он понимал, что среди Бенчли имелся только один драгоценный камень, и этим камнем являлась маленькая девочка по имени Нелл. Закончив свою речь, Лью Кемп отступил назад, опустив голову, ибо, потребовав назад свою плоть и кровь, он прошел сквозь муки стыда и горя.
Я стоял и ждал ответного стона, и действительно, один или два человека застонали. Но через минуту вперед вышел старый Джейк Бенчли, высокий, худой и костлявый остов крепкого парня, которым он когда-то был.
«Ты требуешь мою Нелл?» — переспросил он.
«Я требую девушку, которую ваш сын назвал Нелл. Она не ваша», — ответил Лью.
«Она моя! — воскликнул Джейк, прямой и неподвижный, как кочерга. Его голос звенел как сталь. — Она моя! Мой сын мертв, но его плоть и кровь не будет скучать по отцу, пока я жив. Пусть остальные стоят и молчат, словно набрали в рот воды, те, кто называют себя моими сыновьями и братьями Джо Бенчли, но я не собираюсь молчать. Я утверждаю, что Нелл дочь Джо, и теперь, когда он умер, она моя дочь!»
«Неужели вы не понимаете? — воскликнул ошеломленный Лью. — Это же ошибка. Она никогда не была дочерью Джо. Он моя. Она принадлежит мне и Марги!»
При этом Марги, сложив руки, издала короткий стон, который многим пронзил сердце.
«Моя девочка!» — и сразу же прекрасная малышка Нелл стала у всех перед глазами, и картина эта заставила всех присутствующих поперхнуться.
«Я должен передать эту историю Элис! — ответил Джейк Бенчли. — Мысль о бедной Элис не выходит у меня из головы. Мысль о женщине, вырастившей девочку, как свою родную дочь».
Пока мы все стояли, оглушенные словами старого Джейка, еще не осознавая их трагический смысл, вперед, словно король, вышел Эймс — он даже в детстве был похож на короля.
«Отец, — спросил он, — я правильно расслышал тебя?»
«А что ты расслышал?» — переспросил патриарх, он всегда уважительно относился к собеседнику, даже если разговаривал с собственным сыном, тем более что Эймса всегда уважали в семье.
«Я услышал, что словам Лью о предсмертном признании Джо нельзя верить. Это так?»
«Ты все правильно понял, сынок».
По моей спине пробежал холодок. Эймс поднял свою львиную голову и оглядел нас всех по очереди своим тяжелым взглядом.
«Тогда Нелл покинет нас только через мой труп! — Этими словами, Билли, он объявил войну. Слушая его, я не мог в это поверить, хотя предчувствовал, что другого пути нет. Он объявлял войну, и война с Эймсом Бенчли должна была стать сущим адом. А он тем временем продолжал: — Мириам оказалась права, отец. Мы считали Мириам немного помешанной, но она тогда сказала, что Нелл принесет нам несчастья, такие же великие, как и ее красота. Я вижу, что она права, но если ты, отец, считаешь, что мы должны сражаться за Нелл, мы будем сражаться. Она достойна того, чтобы за нее сражались!»
В это время мы начали возвращаться к жизни. Первым очнулся мой брат Лью. Он прыгнул к двери и крикнул:
«Джентльмены, если вы решили драться, то сейчас самое подходящее время!»
И положил руку на револьвер!
Тут я совершил свою самую большую ошибку. Я не сумел заглянуть в будущее. Я видел только, что Бенчли, которые пришли за своим мертвецом, чтобы похоронить его, сейчас все будут перебиты, — только так мы могли справиться с противниками. Их было много — все мужчины — и их возглавлял сам Эймс Бенчли, лев, готовый уложить пятерых, прежде чем пасть самому. Но меня удержала не опасность драки. Я боялся, что все эти сильные люди погибнут в неравной схватке, потому что перевес все же оставался на нашей стороне. Поэтому я выскочил вперед, подняв обе руки, и упросил всех