— Семь с половиной месяцев, — устало ответил я.
— Ого!
— Это да. Я третий ранг поднял шесть дней назад и остальные пять дней поднимал четвертый ранг базы. Знаете, сколько у меня поднято за эти пять дней с использованием обучающей капсулы и уникально подобранного специально для меня разгона?
— Сколько?
— На семь процентов я поднял четвертый ранг. За пять дней всего на семь процентов. Вот и сижу печалюсь.
— Во всем надо искать положительные стороны. Даже тут.
— Да я знаю. Честно говоря, положительных сторон огромное количество. Вон, час назад купил взломанную базу знаний Зтов. Скоро должны доставить.
— Что за база, тоже военная?
— Нет, эта уже гражданская. В ней церемониальное оружие и умение его использовать. Мне в руки попал артефакт, причем активировался он у меня в руках, соответственно, я стал его владельцем. Сейчас покажу.
Встав, я подошел к сейфу и, открыв его, достал копье в сложенном положении.
— Палка? — осторожно спросил Астахов.
— Боевое копье Зтов. В данном случае это укороченный диверсионный офицерский вариант. Смотрите. — После моих слов копье вытянулось, и на обоих его концах засветились острия. — Острие пробивает даже бронескафандры первого класса защиты, включая нагрудную броню. Фактически защиты от него нет. Я как-то случайно взмахнул им неудачно, так Добрыне потом пришлось пробоину в переборке заделывать. Оружие это очень интересное, но, к сожалению, я совершенно не умею им пользоваться. Тут даже положение пальцев важно и сила сжатия, оно постоянно меняет вид. Вот я и надеюсь, что в купленной базе будут хотя бы общие знания по его использованию.
— Действительно такое серьезное оружие? — с сомнением спросил Астахов, подходя ближе и разглядывая копье.
Со щелчком вернув его в первоначальный вид, я убрал оружие в сейф и ответил:
— Профессионально подготовленный диверсант сможет без проблем проникнуть на борт «Петра» и, несмотря на то что будут предприняты противоабордажные меры, в течение двух часов полностью лишить корабль экипажа. Перепрограммирование Искинов — это уже другое дело и другое оборудование.
— Хорошо, что у нас таких спецов нету, — пробормотал адмирал.
— Головорезы СБ если только, но и они не дотягивают до этого уровня. В Империи Зтов было всего полторы тысячи диверсантов, подготовленных по таким методикам, согласно статье профессора Дара. Малочисленность обусловлена не дороговизной и временем обучения, хоть и тут свои пять копеек, а тем, что больше было просто не нужно. Я, кстати, согласен с профессором.
— Понятно.
— Что-то я вас заболтал. Чай? Кауфе?
— Кауфе.
— Добрыня, слышал?
Искин промолчал, но дроид-стюард зашевелился и стал сервировать стол. После того как мы уселись за стол и сделали пару глотков, адмирал сказал:
— Что зашел-то к тебе. Ты в курсе, что по прикидкам наших аналитиков в течение года война закончится?
— Да, мне приходил файл с этим внутриполитическим анализом, — кивком подтвердил я.
— Ты знаешь, что мы зависим от контрактов. Сейчас мы на полном государственном обеспечении и не думаем, где найти денег, чтобы выдать зарплату людям или на что отремонтировать корабли. Словом сказать, война еще не знай когда закончится, а работу нужно искать уже сейчас. Ты в курсе, что у нас в офисе уже шесть контрактов от крупных корпораций, компаний и фирм на долгосрочную работу?
— Краем уха, но в подробности не вдавался. Кстати, после объявления об окончании войны мы должны еще месяц отработать патрульными, и только потом контракт считается выполненным. Это у нас в контракте прописано.
— Это стандарт, я в курсе. Так что ты думаешь насчет дальнейших действий эскадры?
— Иннокентий Павлович, давайте напрямик. Да, я владелец «Перуна», но это не значит, что я буду пихать вас в разные авантюры. Выбирайте сами. Дайте задание штабу Решетина, пусть выберут лучший вариант. Если работа у нанимателей не горит, то можно заключить контракт прямо сейчас с учетом окончания войны и послевоенной отработки. Я в этом проблемы не вижу, ведь вам дальше служить, у меня другие планы. Я дал эскадре жизнь, помог встать на ноги. Но дальше уже сами. Вы в курсе, что мне, как владельцу, отходит только пятнадцать процентов прибыли, остальное идет на эскадру и на выплату зарплат и премиальных? Налог я плачу из своих денег.
— Хм… — Адмирал долил напитка и, откинувшись на спинку стула, задумчиво посмотрел на меня. — Я подозревал, что скоро ты нас отправишь в свободное плаванье, но не думал, что это произойдет так быстро.
— А что такого? Эскадра за эти три месяца, что мы пребываем патрульными, приобрела огромный опыт и еще сколько приобретет. Сколько наши парни перехватили контрабандистов и пиратов?
— Тридцать семь кораблей, насколько я помню, — припомнил Астахов.
— Вот, а сколько наши десантники брали их на абордаж? Да одна станция — это уникальный опыт.
— Это да. Опыта мы понемногу набираем, хоть и набиваем шишки. Потери есть и у нас.
— Согласен, но без реальных боев мы ничто, так, салаги. Теперь про нас этого не скажешь.
— Я понял твою позицию и согласен с ней. Сам-то что думаешь делать, когда война закончится?
— Первое время с семьей побуду, а потом на «Вольке» на Фронтир. На свободные станции и в дикий космос. Буду мусорщиком. Хочу найти корабль или базу Древних, а то один раз я, идиот, прощелкал, Маллик гад, развел, но теперь у меня будет свой шанс. Так что я наоборот надеюсь, что война продлится дольше, чем высчитали наши аналитики. Хочу поднять нужные базы до предела, а свободное время у меня только тут, на борту.
— Ну, мы тебя не особо нагружаем, так что времени свободного у тебя будет уйма. Учись на здоровье. — Астахов с улыбкой поставил стакан на стол.
После мы поговорили об эскадре, решив некоторые организационные вопросы, и о станции на Зории, получившей название «Медведь». Та уже неделю как работала на полную мощность. Ремонтные доки занимались ремонтом гражданских кораблей, топливный модуль предоставлял заправку, а в жилом модуле были кафе, отели и другие заведения для владельцев и членов экипажей ремонтируемых кораблей. Даже организовали охраняемую парковку рядом со станцией. На данный момент персонал станции насчитывал двести семь человек. Специальный челнок после рабочей смены отвозил работников на планету.
Стоит еще сказать, что номерных кораблей у нас больше не было. Все они получили названия. Каждый свое, честно заработанное.
Проводив адмирала, я велел продолжавшему обижаться Добрыне убрать со стола и направился в кабинет. Лоты выставляются на аукционе постоянно. Не успеешь буквально в последний момент, и очередная стоящая вещь ушла мимо, поэтому в этот день я постоянно мониторил новые лоты, выискивая крупицы злата среди го… не очень стоящих вещей.
Через два часа курьер доставил купленную базу. Она была второго ранга. Мне пришлось идти на летную палубу, чтобы принять покупку, так как крейсер был режимным объектом и абы кого сюда не пускали. Подтвердив получение, — заплатил я сразу, — вернулся к себе и с помощью настольного считывателя за три минуты загрузил базу. Она хоть и была взломанная, но скачивание с нее проводилось только один раз из десяти возможных. Я произвел второе скачивание.
Подумав, я связался с дежурным офицером и сообщил, что ухожу учиться на очередные десять дней. Очень уж меня заинтересовала эта база, там должно было быть умение, как использовать мое копье. Как я уже говорил, мне хватит и простых действий. Главное — понять, как им управлять.
Вылез я из капсулы действительно через десять дней, когда принимал душ и связывался с дежурным офицером, к своему удивлению выяснил, что мы вот уже шесть дней, как находимся в автономном патруле. С нами были один крейсер, три миноносца-загонщика и один разведчик.
Сообщив дежурному, что иду в спортзал, направился туда. Несмотря на то что по корабельному времени было два часа ночи, в спортзале тренировался один взвод спецназа, но мне требовался тренировочный комплекс, поэтому, приветливо кивнув бойцам, я прошел мимо и забрался в свободную капсулу. Пора привести себя в порядок, потренироваться, а то уже пятьдесят пять дней тут не бывал.
Базу я выучил полностью, и среди остального мусора, который мне в принципе был не нужен и который со временем выветрится как неиспользованный, появилось умение пользоваться копьем и основные боевые и церемониальные стойки. Ну, в почетном карауле я стоять не собираюсь, а вот несколько десятков ударов, а главное, как держать, как брать и как разворачивать копье, в базу, а теперь и в мои рефлексы было вбито. Осталось только закрепить их физическими тренировками. Сейчас потренируюсь и сбегаю к себе за оружием. Попробую подраться с ребятами из взвода противоабордажников. В копье, как оказалось, была функция тренировки в спарринге, чтобы не нанести увечий сопернику, так что подеремся.
В комплексе я тренировался недолго, всего три часа, однако за это время один взвод сменился другим, так что я не оказался в пролете, а сходив за оружием, вернулся в спортзал и подошел к лейтенанту, которому было лет тридцать на вид. Договориться с бывшим гражданином Франции оказалось нетрудно, и пока бойцы разогревались, я активировал копье и теперь уже уверенно испробовал его сперва в боевом положении, потом в тренировочном. Разница между режимами была небольшой, в боевом острия виднелись и светились, в тренировочном они просто ушли внутрь копья, так что у меня в руках был фактически шест.
По моей просьбе бойцы надели броню, не бронескафы, а обычную тренировочную. Чтобы не покалечиться. Я это оружие еще плохо знаю, так что тут надо нарабатывать опыт.
Сначала, когда я разогрелся, против меня вышел один боец, однако простоял он всего три секунды. Я даже сам не ожидал, что руки на рефлексе сами выполнят несложный прием и ткнут тупым концом в грудь бойца. Удар вроде как был несильный, но боец неожиданно отлетел метров на десять, где его в полете подхватили товарищи, наблюдавшие за спаррингом.