Скажу сразу, было трудно. К тому же при создании самолёта я как-то не подумал о необходимости дворников, из-за чего сейчас пожинал плоды своей недальновидности. Точнее, я об этом подумал, но отринул эту мысль, так как летать под дождём не собирался. Признаю, был не прав. Несмотря на поднимающееся солнце, под сплошными тучами было темно, из-за чего мне пришлось включить прожектор. В его свете были хорошо видны свинцовые волны под самолётом с барашками пены. Летел я фактически на ощупь, под вспышки молний, бивших в волны океана, и грохотание грома.
Летел я так почти четыре часа, чувствуя каждое сотрясение самолёта под воздействием жуткой турбулентности, но повезло, самолёт выдерживал тряску, и не было ни одного попадания молний. Скажу честно, если бы комп не засигналил, что его датчики засекли внизу сушу, не знаю, так, наверное, и сгинул бы в пучине, скаф бы не спас. Хотя он мог держаться на воде, точнее, имел нулевую плавучесть.
Суша как появилась, так и пропала, оказавшись островком. Но это как раз мне и нужно было — укрыться и переждать буйство природы, после чего можно поменять заметно разрядившиеся топливные стержни. Вон левый мотор вот-вот вырубится из-за недостатка питания, так что сообщение компа я встретил воплем радости и энергичным разворотом, который чуть не бросил меня в пучину, но я смог удержаться от падения. Долбаный шквал как будто ожидал моего разворота, чтобы ударить под крыло.
Пришлось сделать четыре круга, рассматривая при вспышках молний островок. Был он небольшим, три на полтора километра, как следовало из показаний наводчика-дальномера. Площадку, укрытую от ветра, я нашёл быстро, она находилась на западной оконечности острова. Защиту этой площадке давала небольшая возвышенность, заросшая лесом, поэтому на пятом круге, сбрасывая скорость, я пошёл на посадку, прикладывая для этого все свои силы и умения. Сел нормально, но на тридцати метрах над поверхностью внезапный мощный порыв ветра чуть не перевернул самолёт на крыло и не бросил на землю. Удержал я его с трудом и на последних крупицах энергии. Правый двигатель ещё имел заряд, но левый я даже выключить не успел — ещё до касания вырубился.
Дальше я действовал быстро. Тут, конечно, тихо по сравнению с другими частями острова, но подстраховаться надо. Скаф был на мне — я надел его перед сном — и потому дувший снаружи сильный ветер даже не пошатнул меня. Вбив в землю самодельные колья, я достал веревки, привязал самолёт и только после этого осмотрелся и счастливо вздохнул:
— Во свезло, так свезло.
Шторм или буря — не знаю, как правильно назвать, может, вообще ураган — длился ещё два дня, и эти два дня я не сомкнул глаз, беспокоясь за машину. Однажды совсем рядом в хвойное дерево ударила молния, и, несмотря на сильный дождь, что шёл несколько часов, оно мгновенно вспыхнуло и рухнуло, рассыпая искры.
Стихать начало только к обеду третьего дня, когда я совсем выбился из сил. Посмотрев на появившееся в разрывах облаков солнце, ещё раз проверив веревки и колья, отряхнулся от капель мелкого дождя и, наконец забравшись в салон самолёта, просто рухнул на лежанку из кресел пассажиров, буквально вырубаясь. И так держался на стимуляторах аптечки, а перебарщивать не стоит, хоть симбиот и подчищал мои почки и печень.
Проспал я сутки, как показывали часы на рабочем столе нейросети. Приняв сидячее положение, допил остатки воды и несколько осоловело осмотрелся. Снаружи был яркий солнечный тропический день. Пели птицы, распускались после шторма яркие и красивые цветы на лианах ближайших деревьев. Жизнь бурлила на этом тропическом островке.
Сладко зевнув, выбрался наружу, разгерметизировавшись, вышел из скафа и сделал свои дела, которые не терпели промедления. Облегчившись в ближайших кустах — пара разведчиков уже поднялась в чистое и голубое небо, мониторя обстановку на острове, — я, переступая через завалы мусора, нанесённого ураганом, вернулся к самолёту и, вытащив через открытую дверь рюкзак, достал из него офицерский паёк.
Пока паёк разогревался, будоража моё воображение и бурчащий голодный желудок, я поменял картриджи с водой и едой в скафе на полные. Как только они со щелчком встали на место, вернулся к самолёту, присел на пол в салоне, высунув ноги наружу, и, болтая ими, принялся жадно насыщаться.
Думал, одного пайка не хватит, так хотелось есть, но нет, поел и понял, что сыт. Хорошо работают производители пайков, так сбалансировали их, что даже сильно голодный вполне нормально насыщался. После этого, продолжая пребывать в одном комбезе, я достал из салона контейнер с питательными стержнями и поменял их в моторах, поставив свежие, с полными зарядами.
Вернув защитные кожухи на место и отойдя в сторону, дистанционно запустил очистку всех узлов самолёта от пыли и грязи. Почти полчаса комп гонял моторы и узлы в разных режимах, пока не сообщил, что очистка прошла в полном объёме. Казалось бы, всё — собирайся, взлетай и спокойно на предельной скорости на двух моторах лети к континенту, к которому направлялся, ан нет, неожиданности не обходили меня стороной. На острове я был не один. Разведчик засек полуразрушенный лагерь на другой стороне и выброшенный на берег деревянный парусник со снесёнными мачтами, по которому ползали фигурки людей.
Дроид был далековато для прямого подключения нейросети, но с использованием симбиота я смог с места стоянки перехватить управление и исследовать лагерь и место крушения. Правда, для этого пришлось замереть с закрытыми глазами. Изучение показало, что это люди и проблем они для меня не представляют. Хотя у двух матросов я заметил вполне нормальное вооружение — автомат разведчика и стрелковый комплекс столетней давности. Антарские, естественно.
С моей стороны острова дроиды-разведчики никаких опасных для меня объектов не обнаружили. Каково же было моё удивление, когда, очнувшись от управления дроидом и приказав ему возвращаться, я обнаружил буквально в пяти метрах от себя стелющегося в атаке у самой земли человека. Да и «Призрак» вдруг засигналил об опасности.
И хотя скорость приближающегося неизвестного была нереально высокой, я был быстрее, в прыжке уходя от атаки. Ещё находясь в прыжке, я буквально за доли секунды успел оценить обстановку и наметить свои дальнейшие действия в плане защиты и немедленной контратаки. Во-первых, непосредственно нападающих было трое — первый, атакующий спереди, скорее отвлекал внимание жертвы, реально же убить меня должны были те, кто уже заносил для удара короткие дротики, заходя со спины. Во-вторых, все атакующие были одеты в обладающие функцией мимикрии разведывательные квазиживые комбинезоны со шлемами, что сразу объяснило непонятную слепоту дроидов охраны. В-третьих, «Призрак» уже загерметизировался и перешёл в боевое положение, наводя плазменную пушку. В-четвертых, «Рег» отстегнулся от креплений на бедре «Призрака» и был на полпути к моим рукам. В-пятых, в кустах визуально я засек ещё четверых, вот в них и начал стрелять плазменными капсулами скаф под моим управлением.
Казалось, пока я уходил от атаки, всё замерло, прям как в «Матрице». Честно говоря, о возможности столь эффективного и гармоничного использования Симбиотом в бою изученных мною баз знаний по ветке «Диверсант» я даже и не подозревал. Видимо, в предельно стрессовой ситуации залповый выброс надпочечниками адреналина в кровь поспособствовал использованию заложенных в Симбиот возможностей с эффективностью, близкой к ста процентам.
Наконец время вернулось к нормальной скорости, и я, перекатившись через спину, вскочил уже с копьём в руке, контратакуя. Несмотря на продемонстрированную отличную реакцию и высокие скорости атаки, неизвестные не смогли всерьёз противостоять профессиональному диверсанту, вооружённому лучшим оружием ближнего боя. Они мгновенно обзавелись дырками в шеях после тычковых ударов светящегося шила «Рега». Их комбезы меня заинтересовали, поэтому я собирался прибрать их трофеями. Причина такого решения была проста: я не сразу, но опознал эти комбезы. Это была разработка Древних, комбез модели «Хамил» разведывательно-диверсионных сил с возможностью подключения шлема, входившего в комплект формы. Предполагалось носить такие совместно с «Призраком», но появилась улучшенная модель, и эти «Хамилы» ушли на склады резерва. Вот меня и заинтересовало, откуда они тут взялись. Единственная возможная версия, что был вскрыт такой склад. Надеюсь, это не с моей базы.
Эти размышления мелькнули в доли секунды и нисколько не помешали мне без малейшей паузы при огневой поддержке «Призрака» зигзагами рвануть к остальным нападающим. Живых их осталось всего двое, других двоих плазменные шарики с фугасной начинкой вполне нормально накрыли. Надо отдать должное нападающим, они встретили меня грамотно, с посохами в руках, один даже смог контратаковать, правда, в пустоту. Глупо драться на палках с противником, у которого эта палка по желанию может удлиняться. Оставаясь вне пределов досягаемости для их оружия и используя длину своего замечательного копья, просто обездвижил их точечными ударами по конечностям. Детская задача.
Быстро избавив их от оружия, я пробежался по остальным, добив одного раненого, имевшего сильные ожоги, и, больше не обнаружив незнакомцев в комбезах «Хамил», подошёл к двум пленникам. Умело отсоединив шлемы, чем явно вызвал у нападающих изумлённое шипение, удивлённо поднял брови, разгибаясь:
— Оба-на, ушастые!
Передо мной действительно лежали и морщились от боли двое представителей племени аграфов, причём не полукровки какие-нибудь, а самые что ни на есть настоящие. С изумрудными глазами и пепельными волосами.
Удивление моё долго не продлилось, поэтому, пнув ближайшего по ране на ноге, — комбез же начал заращивать порез, была у них такая функция, — я рявкнул:
— Ну и какого хрена вы на меня напали, длинноухие?! Трофеев захотелось? Теперь поговорим на моих условиях. Первый вопрос, как вы тут оказались? Второй, откуда у вас «Хамилы», нелюди?
— Я не понимаю, — поморщился аграф.
— Что, ушастые, комбезы нашли, научились пользоваться, а как называются и для чего предназначаются, не узнали?