— Слышь, Историк, а давай сейчас, на берегу, сразу договоримся, что ты не будешь ставить палки в колеса и мы все-таки пойдем в Синоп, и освободим Корнилова и его дочь, — в голосе Степана проскользнули новые нотки, которые заставили меня оглянуться.
Винт лежал в паре метров от меня держа в руке пистолет, ствол которого был направлен мою сторону.
Вот оно как! Интересно…
— Винт, ты дурак? — спокойно спросил я. — Какой смысл мне сейчас угрожать пистолетом? Ну, пообещаю тебе сейчас, что все будет тип-топ, а потом на хер пошлю, или во время штурма пристрелю.
— Дай слово, что поможешь мне освободить генерала! — потребовал Винт.
— Стёпа, послушай меня, зачем вам вообще этот генерал? Что в нем такого, кроме прошлых заслуг? Я ведь его видел, старик стариком, ничего существенного. Ну освободите вы его, вернете в Россию, а дальше что? Где вы армию возьмете для этого генерала? Где?
— Лёха, все не просто так, Корнилов — это не просто рядовой генерал, который в свое время организовал карательный поход в турецкие земли. Его армейское прошлое, это всего лишь прикрытие, в мирное время он служил в одной интересной структуре, о которой ты никогда не слышал. И тот самый знаменитый рейд в северной Турции был прикрытием по уничтожению секретного объекта. Если бы Корнилов не совершил бы тогда этой вылазки, то все Причерноморье уже было бы под турецким контролем, он тогда уничтожил очень важный бункер. Понял?
— И, что? — пожал я плечами. — Все-равно это былые заслуги, толку от них сейчас?
— Ладно, не хотел тебе говорить, но вижу, что тебя по-другому не убедить. У Корнилова есть сведения, которые могут помочь спасти очень многих людей, причем не просто спасти, а и возродить нашу цивилизацию, — глаза Степана загорелись фанатичным огнем преданности и веры в свои слова. — Понимаешь? Корнилов — это ключ к спасению и возрождению! Он наша надежда! Он — будущий вождь всех русских!
— Ёпта, мессия хренов, — буркнул я себе под нос. — Какие еще у него есть сведения? — недоверчиво спросил я, боясь услышать ответ спецназовца.
— Вначале дай обещание, что ты поможешь освободить генерала?
— Обещаю!
— Точно?
— Бля, Степа, тебе, что на крови поклясться и землю сожрать? Сказал, что помогу, значит помогу!
— Летом двадцатого года, когда всем уже было понятно, что грядет Катастрофа вселенского масштаба, была создана сеть масштабных убежищ и схронов всякого добра. Корнилов был одним из тех, кто все это создавал.
— Да-а, — удивленно протянул я, вспоминая бой на хуторе Степаныча и горящий вертолет. — Это многое меняет, при таких раскладах я конечно же помогу освободить генерала и доставить его в безопасное место. Клянусь! — твердо и немного яростно произнес я.
Винт истолковал мои слова по-своему, но тут же спрятал пистолет обратно в кобуру. Степан поверил мне, совершенно не понимая моих истинных причин для такого поступка.
Ну, что ж, похоже мне все-таки удастся поквитаться с истинными виновниками смерти близких моему сердцу людей.
Пока мы вели светские беседы с Винтом Исмаил добрался до ворот виллы и постучался в них. Не прошло и двух минут, как одна из створок ворот распахнулась и турчонка пропустили внутрь.
Потянулись долгие минуты томительного и тревожного ожидания….
Чертовски интересно было узнать, что сейчас происходит за тяжелыми, массивными воротами турецкой виллы. Как там Исмаил? Поверили ему или нет? За те пару недель, что я знал турчонка, я как-то прикипел душой к пацану и если его сейчас убьют, то мне будет очень жаль.
Прошло около получаса с того момента как Исмаил скрылся за воротами виллы, когда они вновь распахнулись и на дорогу выкатились две машины: небольшой грузовичок с открытым кузовом, размерами похожий на нашу «ГАЗель» и пикап. В кузовах обоих машинах по несколько вооруженных автоматами мужчин, над кабиной грузовика еще и турель с пулеметом. Машины постояли несколько минут перед воротами, видимо ждали кого-то. Как только из ворот выскочила еще одна фигура и запрыгнула в кабину пикапа, машины тут же сорвались с места и помчались в нашу сторону.
— Всем приготовиться! — крикнул я. — Петрович действуй сам, начинай, как только сам посчитаешь, что пора!
Я поудобней положил ствол автоматический винтовки М-4 на плоский камень, заменявший мне бруствер и лишь, проводил взглядом Винта, который уже крался поближе к дороге. Степану, как самому опытному из нас нужно было захватить языка. Соваться во вражеское логово не представляя, что и как там внутри было опасно, опять же надо было узнать судьбу Гарика. То, что турчонка нет в обоих машинах я уже знал, в мощную оптику бинокля удалось разглядеть всех пассажиров обоих машин.
Пикап шел первым, за ним двигался более медленный грузовик, расстояние между машинами постепенно увеличивалось и когда они достигли места засады их разделяло около сотни метров.
Перед самой мордой пикапа неожиданно для водителя взметнулась земля, по дороге змеей пронеслась металлическая цепь и машина со всего размаху влетела в сваренный из железных уголков противотанковый «ёж». Ржавая металлическая снежинка зацепилась за передний мост внедорожника, из-под днища пикапа повалил фонтан искр, раздался зубодробильный скрежет и машина, крутанувшись вокруг своей оси вылетела на обочину. Тут же с обоих сторон дороги раздались выстрелы нескольких автоматов, искры рикошетов разукрасили кузов пикапа.
Я поймал в прицел приближающийся грузовичок, дал небольшое упреждение и плавно нажал на спуск. Короткая очередь, легкая, едва ощутимая отдача невесомой американской винтовки, корректировка и вновь короткая очередь. Стрелять по движущейся машине то еще удовольствие, совершенно не понятно попал или нет, поправляться по результату предыдущих выстрелов и их попаданий совершенно невозможно. Хорошо, что мы заранее распределили сектора обстрела и задачи стрелков, поэтому по второй машине стрелял не только я, а еще Керчь и Косой. Втроем мы все-таки зацепили водилу грузовичка, машина резко сбавила ход, а через пару секунд и вовсе остановилась. Пулеметчик в кузове грузовика, до этого сидел на дне кузова и всячески пытался не вывалиться наружу, но как только машина остановилась, он тут же вспомнил о своих обязанностях и принялся активно поливать пространство перед собой длинными очередями. Садил полоумный турок в белый свет, как в копеечку, патронная коробка пулемета опустела за секунды. Как только БК в пулемете закончился пулеметчик сиганул из кузова и петляя как заяц в разные стороны бросился бежать наутек. Пробежала турецкая морда не больше полсотни метров, наши пули настигли его и он, перекувыркнувшись через себя несколько раз, упал на землю.
— Досмотр! — громко приказал я. — Первые номера вперед, вторые прикрывают! Керчь — следи за виллой!
Косой, сильно сгорбившись и низко пригибаясь к земле, побежал к грузовику, а я, прильнув к прицелу винтовки внимательно следил за обстановкой прикрывая его. Смотреть что там возле пикапа не стал, нельзя в такой момент отвлекаться от своего первого номера, которого прикрываешь, любая оплошность и даже секундная задержка может стоить жизни твоему боевому товарищу.
Косой добежал до грузовика, мельком заглянул в кабину, видимо убедился, что водитель сто процентов мертв, и заложив небольшой крюк побежал в сторону пулеметчика, который был вовсе не убит, он, оставляя за собой кровавый след активно уползал прочь. Отлично, похоже у нас гарантированно будет язык. Главное успеть его допросить, а то с такими ранами можно элементарно не успеть это сделать. Интересно Косой догадается его перевязать или сразу добьет?
Я как раз поднимался с земли, чтобы крикнуть Пашке о важности языка и в этот момент заметил легкое шевеление за правым, скрытым от меня бортом грузовика, там за задним колесом кто-то прятался. И только сейчас сообразил, что когда вражеские машины отъезжали от ворот виллы, то в кузове каждой из них сидело по два человека. По ДВА?! Это ж каким надо быть дебилом, чтобы не досчитаться вражеского бойца.
Вскинул автомат и вбил короткую очередь в борт грузовичка, а потом в несколько прыжков сменил позицию, так, чтобы видеть злополучное колесо, за которым прятался вражина. На земле свернувшись в позе эмбриона лежал щуплый боец, запакованный в темный балахон, на подобие масхалата, перепоясанный крест-на-крест подсумками.
— Лежать! — строго приказал я по-турецки, подбегая к грузовику, корча гневную рожу. — Только шевельнись и ты — труп!
— Что там? — обернувшись, спросил Косой.
— Подранок, — отозвался я. — Дальше сам, постарайся пулеметчика взять живым!
— Твари, уроды!!! — неожиданно, на плохом русском, с каким-то шипящим акцентом прошипел пленный. — Перевяжи руку, а то кровью истеку.
Я со всего размаху залепил щуплому бойцу в балахоне ногой в голову и когда он стукнулся ей о борт грузовика, тут же заломил руки и стянул за спиной, загодя заготовленным куском нейлонового шнура. И только потом занялся обработкой раны. Пленник ругался на смеси разных языков с употреблением большого количества русских матов, голос у него был неожиданно высокий и звонкий, как будто девчачий.
Рану я обработал быстро, наложив повязку прям поверх одежды, а когда полез обыскивать, то понял, что пленник — баба! Мягкие, упругие полушария женской груди хорошо прощупывались при досмотре.
— Хватит лапать!
— Кто такая? Откуда здесь? — спросил я, стягивая с её головы шемах.
На женском лице набухал и наливался кровью здоровенный синяк — след от моего ботинка, а еще на щеках были какие-то татуировки в виде арабской вязи, расположенной столбиком. Что они означают я не знал, но смотрелись довольно красиво.
— Пошел в жопу! — огрызнулась пленница. — Ничего я тебе не скажу!
Заткнув пленнице рот кляпом и стянув ноги веревкой, принялся разбираться с грузовиком. Но вначале все-таки уделил внимание первой машине. Возле пикапа вовсю уже кипел шмон и досмотр. Петрович и Серега пытались завести внедорожник, Женева шмонал трупы, Винт допрашивал раненого.