Однако, Катя даже не пыталась бежать. Она одним движением сорвала с пояса какой-то предмет, и через пару секунд тот превратился в ее руках в ослепительный шар, размером с волейбольный мяч, который девушка, шагнув вперед, швырнула в призрака.
Вспышка была необычайной силы, белым светом залило все поле с аттракционами. От «чистильщика» полетели во все стороны крупные клочья тумана, тут же истаивая в воздухе, призрак потерял свою идеальную круглую форму и разом «сдулся», уменьшившись в размерах, однако его остатки все же добрались до пионерки, окутав ее со всех сторон. ЛРК девушки засиял синим светом, она сделала несколько шагов, пытаясь выбраться из редеющего на глазах черного тумана, но подломилась в коленях и рухнула на землю.
— Да твою же за ногу, долбанная пионерия! — выматерился Илья, в три прыжка оказавшись рядом с Катей. Когда его коленей коснулся туман, парень почувствовал себя так, словно его ноги облили жидким азотом, однако, не обращая внимания на холодовой ожог рук и ног, подхватил девушку и рывком вытащил ее из остатков чистильщика. — Добей его «эльф»! — заорал он во всю глотку, оттаскивая обмякшую командиршу. — Какого хрена ждешь?!!
Потеряв свою добычу, остаток тумана вновь собрался в черный шар, но уже совсем маленький, с полметра в диаметре, не более. И, видимо, понял тем, что ему заменяет «разум», что схватка складывается не в его пользу, поэтому медленно поплыл прочь от места боя. Но далеко убежать ему не удалось. Заменивший в деструкторе аккумулятор толкинист, тщательно прицелившись, всадил в центр шара серию выстрелов. От последнего из них тот, издав пронзительный звук, разлетелся в туманные клочья, которые тут же истаяли в воздухе, а малиновая «амеба» на тактической схеме ЛРК погасла. С «чистильщиком» было покончено, но победе радоваться было некогда…
Внутри купола Илья понял, что Катя выглядит совсем скверно. Девушка без сознания, кожа лица серая, дыхание еле-еле ощущается. Как ей помочь — вообще не понятно. Никак, он даже ЛРК с нее снять не сможет. Комбинезон довольно плотно облегал женское тело и был настолько прочен, что его ни разорвать, ни разрезать. Попытки сначала снять с Кати разгрузку и силовой пояс тоже ни к чему не привели. Не исключено, что броня с протоинтеллектом вообще не позволяла себя снять чужаку, а поддавалась лишь хозяину, медику или другому лицу, имеющему на то право.
И это лишь полбеды. Илья и сам чувствовал себя нехорошо. Кисти рук и ноги ниже коленей, которые пришлось окунуть в туман «чистильщика», быстро потеряли чувствительность и слушались с трудом. Голову мутило, а еще, похоже, поднялась температура. И прилично поднялась: его вовсю лихорадило, кидая то в жар, то в холод. А вокруг еще суетиться перепуганный Леха со своими дурацкими советами.
В конечном итоге Илья просто аккуратно положил Катю на свой спальник и сел рядом на пол, закрыв глаза и пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Дело выходило совсем скверным: без Кати им конец. Впрочем, не исключено что он и так откинет копыта в ближайший час… очень уж хреново, вот-вот вырубит.
«Хотя… вроде бы становиться полегче», — неожиданно подумал парень, спустя несколько минут. В руках, которые он почти перестал ощущать, больно закололо множеством иголок, словно в онемевшие ткани стала поступать кровь, дурнота немного отступила. Почувствовав укол в бедро, Илья окончательно понял, в чем дело — ЛРК использовал автоматическую аптечку, обкалывая наемника какими-то препаратами. И это была отличная новость! А следом за ней пришла и вторая — открыв глаза, Илья встретился взглядом с распахнувшей веки Катей. Ей тоже явно полегчало — мертвенно-серый цвет лица командирши сменился бледным, на лбу появилась легкая испарина.
— Живая, блин, — при виде пионерки губы Ильи сами собой расплылись в глупой улыбке. — Очнулась таки, Катюха…
— Я тебе не «Катюха», — слабым голосом ответила девушка. — Помни об уважении!
Илья ничего не сказал, лишь с улыбкой покачал головой. Озноб и дурнота отступали, командирша пришла в себя и жизнь потихоньку налаживалась. Чего тут спорить? И так хорошо…
— Что вы себе с Алексеем позволяете! — продолжила яростно шептать Катя, облизнув пересохшие губы. — Почему не выполняете приказы?! Кому было сказано — сразу бежать в купол? Я же говорила не лезть через мосты, а ты… Я…я на тебя надеялась, Илюша. Как на командира, как на ответственного человека! А ты, ты, — удивленный Илья увидел, как на глазах девушки выступили слезы, — ты меня подвел! Вы оба меня подвели!
— Фигня случается, — покаянно склонил голову парень. — Извини, Кать. Больше такого не повторится.
— Ты думаешь, простого «извини» будет достаточно?
Илья лишь молча пожал плечами.
— Как я оказалась в куполе? — помолчав, спросила девушка. — Я помню, как упала и больше ничего.
— Это он тебя вынес, — кивнул на Илью прислушивающийся к разговору Леха. — На руках, прямо из «чистильщика». И принес сюда. Зато я уничтожил призрака! — гордо добавил ролевик. — Я развеял его полностью, в клочья!
— Ага, ты один его победил, — возмутился Илья. — Герой, блин, нашелся! А мы с Катей типа рядом тихонько стояли, свечку держали… Не выё…не выделывайся, ладно?
Девушка устало вздохнула и снова закрыла глаза.
— Выходит, вы спасли мне жизнь? — чуть погодя спросила она странным голосом.
— Илья спас, — заметил Леха. — А до этого ты нас с того света вытащила. Без тебя нас бы чистильщик сожрал, точно говорю.
— Значит, я у вас в долгу, — прошептала Катя. — Вот же я влипла, а? Тут уж не отвертишься.
— Да нет у тебя никаких долгов, — махнул рукой Илья. — Забей, отдыхай и приходи в себя. Ты меня еще в первый день спасла. С сегодняшним боем получается уже два раза, поэтому с меня причитается. Хотя, если учитывать, что ты же нас во все это дело и втравила, то мы квиты и…
— Помолчи. И меня с собой не равняй, — задумчиво сказала пионерка. — С меня спрос другой и ответственность у нас разная. Хорошо, раз такая ситуация… Илья, Алексей. Слушайте меня внимательно. Вы хотите, чтобы я стала вашей вейгой?
— Что? — переспросил Леха. — Кем? А зачем?
— Вот сейчас совсем непонятно было, — покачал головой Илья. — Если что, то я еще формально женат, поэтому вынужден пока отказать в таком заманчивом…
— Заткнитесь, аборигены! — яростно прошипела Катя. — Слушайте, что вам говорят! Вейга — это не то, про что вы подумали!
— Илья, а ты про что подумал? — спросил Леха. — Раз уж про жену вспомнил?
— Заткнись, в самом деле, — отмахнулся от него наемник. — Катя, мы тебя внимательно слушаем! Излагай.
— Знаете что?! Кому попало такие предложения не делают! Я вообще его делаю первый раз в своей жизни, и никогда бы не подумала, что предложу стать своими веймами… таким как вы, — голос девушки предательски дрогнул.
— Кать, да плюнь ты на наши дурацкие приколы, — почти ласково сказал Илья. — Мы же просто недалекие аборигены, а Леха вообще толкинист. Он, поди, еще и аниме смотрит. Что с нас взять? Не хочешь — не рассказывай.
— Нет уж, — нахмурилась Катя. — Расскажу. Ваши недостатки мне прекрасно известны, но я уже приняла решение. Слушайте… как бы вам объяснить попонятнее… речь идет про социальные отношения. Отношения вейги с веймами, это что-то вроде отношений патрона с клиентом в древнем Риме. Именно в древнем, времен республики, когда они еще не стали формальностью. Но и эта аналогия очень приблизительная… Скажите, как вы представляете себя воспитание ребенка при коммунизме?
— Странный вопрос, — потер подбородок Илья. Парню становилось лучше с каждой минутой, видимо, препараты в аптечке ЛРК делали свое дело на «отлично». — Я о таком и не думал. А если говорить вообще… Ефремов со Стругацкими, кажется, писали про сплошную систему интернатов, куда отбирали детей в массовом порядке, как только те переставали быть младенцами. Вроде бы специальные учителя воспитают будущих коммунистов лучше, чем биологические родители…
— Чушь — фыркнула Катя. — Разрушение семьи это зло! Учителя родителей не заменят, да и сделать такое — означает отдать огромную власть учителям и тем, кто ими руководит. Учителя тоже не идеальны, как и все люди, и в здравом уме на этот шаг никто не пойдет. Но рациональное зерно в этом есть. Воспитание коммуниста серьезный процесс, который нельзя перекладывать лишь на родителей или на учителей. Обычно родители очень любят своих детей и не могут к ним относиться объективно, а дело учителей — учить, а не воспитывать. Поэтому во время воспитания каждый ребенок получает патрона, не имеющего отношения к родственникам. Своего вейда или вейгу. Эти отношения обычно начинаются с детства, начиная с четырнадцати лет, и продолжаются… иногда долго. У некоторых всю жизнь, если вейм морально так и не повзрослеет и не сможет доказать, что он не нуждается в опеке и может отвечать за себя сам.
— Вейга — это учитель? — уточнил Илья.
— Нет же! Чем слушаешь? Вейга или вейд, если это мужчина — это наставник. Он не должен учить, он должен наставлять! Вейга отвечает за молодого коммуниста! Буквально отвечает, своей репутацией, карьерой, положением. Это её общественный долг. Кроме того, она представляет его права и его голос в совете уровнем выше. Если вейму нужно что-то важное, то он просит свою вейгу и та помогает с просьбой. Вейга его поручитель, советчик, защитник. Это, скажем так, созависимые отношения. Если вейм совершает проступок, то оба несут за это коллективную ответственность — и вейм и его вейга. В разной степени, но отвечают оба.
— А зачем вейге такие проблемы? — спросил Илья. — Какой смысл вешать на себя заботы о ком-то, если это не твои дети и родственники? Или этот выбор добровольно-принудительный?
— Выбор всегда бывает только добровольный, иначе это не выбор. Понимаешь, Илья, долг перед обществом это очень важная вещь, — задумалась Катя. — При коммунизме каждый получает воздаяние в той мере, в какой он этот долг выполняет. Человек может быть добрым и хорошим, талантливым ученым, отличным работником. Но если он не берет на себя ответственность за кого-то, то он так и останется большим ребенком до самой старости. Отвечать будут за него, а ему карьера и достойное место в обществе не светят. А если он возьмет