– Извини, – сказал Митч, предлагая противнику продолжить. – Я не хотел сломать тебе нос.
– Я тебя прикончу! – завопил Виктор.
Рэпп в ответ поманил его к себе.
Виктор бросился в атаку. Митч именно на это и рассчитывал. Он имитировал уход вправо, качнулся влевои, когда его противник проскочил мимо, нанес удар по почкам, что остановило Виктора. Он развернулся, собираясь встретить следующий удар, вместо того чтобы разорвать дистанцию, и Рэпп этим воспользовался, схватив Виктора левой рукой за шею сзади, а правой сжав ему бицепс. Виктор резко отвел голову назад, намереваясь тоже нанести удар головой, но Рэпп сделал то, чего никто не ожидал. Он подпрыгнул в воздух, его левая нога устремилась к правой подмышке Виктора, правая сжала шею, а сам Рэпп упал на маты. Теперь он висел вверх ногами на левой руке Виктора и тащил его вниз, на себя. Затем поднял бедра, и Виктор рухнул на маты. Митч сделал такой же захват руки, какой он провел против старого инструктора в первый день, но сейчас он не собирался дожидаться, когда его противник признает себя побежденным.
Держа запястье Виктора двумя руками, Рэпп завел руки назад, пока локтевой сустав не оказался над костью его правого бедра, после чего резко приподнял бедро и рванул изо всех сил руку Виктора вниз. Он не остановился даже после того, как Виктор закричал. Все вместе заняло не более двух секунд. Раздался громкий треск, и только после этого Рэпп отпустил руку, которая теперь была вывернута под совершенно неестественным углом.
Митч поднялся на ноги и посмотрел на стонущего Виктора. Все его тело перекосила судорога боли. Рэпп не улыбался и не торжествовал. Он испытывал некоторое сожаление, но Виктор был громилой и подонком. Фред сидел у края матов, прижимая вату к ноздрям и лед к носу. Он кивнул Рэппу и поднял вверх большой палец. Рой и Гленн неспешно подошли к Рэппу, молча поздравляя его за решение их общей проблемы. Сержант Смит был занят оказанием первой помощи Виктору, который извивался от боли. Рэпп не знал, будут ли у него неприятности, и посмотрел на психиатра, который продолжал внимательно за ним наблюдать. Тот слегка поджал губы, словно пришел к какому-то выводу. Однако Рэпп не мог понять, восхищение это или разочарование.
Глава 17
Позднее, в тот же день, Льюис сделал несколько звонков, после чего записал свои мысли и наблюдения на бумагу. По мере того как сгущались сумерки, они один за другим собрались в доме, расположенном у озера в Южной Вирджинии. Первой прибыла Кеннеди, затем Стэнсфилд, заместитель директора по оперативным вопросам, и, наконец, Харли. Телохранители Стэнсфилда остались на крыльце. Он взял с собой двух самых надежных – они всегда видели и запоминали только то, что следовало. Стэнсфилд в своей обычной спокойной мере предложил собраться в цокольном этаже. Впрочем, это было не предложением, а приказом.
Все четверо спустились вниз и направились в комнату, находившуюся в центре этажа. Отсюда можно было наблюдать за всем поместьем, а также имелась надежная связь. Внутренние стены и потолок покрывал серый картон, полностью поглощавший звук. Правую занимали мониторы и две радиостанции, работавшие на прием; посередине стоял овальный стол, рассчитанный на шестерых человек. Когда все расселись, Стэнсфилд закрыл звуконепроницаемую дверь и задвинул внутренний засов.
Третий человек в Лэнгли занял стул, стоявший во главе стола, и произнес:
– Доктор.
Льюис откинулся на спинку стула и положил руки с переплетенными пальцами перед собой.
– События разворачиваются любопытным образом.
– Да, так и есть, – перебил его Харли, не в силах сдерживаться. – Я слышал, что один из моих инструкторов выбыл из строя на шесть месяцев. Ему пришлось вставить в руку три титановых спицы. – Он поднял три пальца, чтобы усилить значимость своих слов. – Три спицы.
Блестящие голубые глаза доктора пристально смотрели на Стэна; на такой взгляд способен только психиатр. Основное послание было очевидным: Я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя. Заткнись и не мешай мне говорить.
– Извини, – не слишком искренне произнес Харли.
– Рекрут Кеннеди показал свою одаренность. – Льюис обращался к Стэнсфилду. – Вы знаете, что он на прошлой неделе сделал со Стэном?
– Нет. – Стэнсфилд обратил вопрошающий взгляд на Харли. – Синяки у тебя на лице… это дело рук Митча Рэппа?
Опухоль сошла, и синяк приобрел алый цвет с желтым оттенком. Стэн пожал плечами.
– Я совершил ошибку. Она не повторится.
– Тебя отделал парнишка из колледжа, не прошедший военную подготовку, – сказала Кеннеди. – Я все еще не могу в это поверить.
Льюис вмешался прежде, чем Харли окончательно потерял терпение.
– Позвольте мне изложить, как все произошло, – сказал он, не сводя глаз со Стэнсфилда.
И подробно объяснил, что выяснилось сразу после прибытия Рэппа. Харли дважды пытался его прервать, но Льюис всякий раз заставлял его замолчать, поднимая ладонь правой руки. Стэнсфилд, в свою очередь, слушал молча. Кеннеди было нечего добавить; к тому же она хорошо знала, что Стэнсфилд ненавидит, когда несколько человек говорят одновременно, поэтому молчала. В таких ситуациях Харли был способен сам потопить свой корабль.
– А теперь к Виктору, – сказал Льюис, переводя взгляд со Стэнсфилда на Харли. – Я с самого начала ясно дал понять, что против ваших методов, основанных на обмане.
– Я прекрасно это помню, – ответил Стэн, – и в твоем теоретическом мире подобные доводы вполне приемлемы, но тут коса нашла на камень. У меня нет возможности попусту тратить время на детишек. Мне необходимо выяснить, годятся ли они для нас, и чем скорее я это пойму, тем лучше.
– И скольких людей ты сумел отобрать такими методами? – не удержалась Кеннеди.
– Меня больше всего волнует проблема установления доверия, – резко сказал Льюис. – Если мы включаем обман в подготовку…
– Это не подготовка, а отбор, – нахмурившись, возразил Харли. – Кроме того, именно так мы зарабатываем на жизнь. Мы обманываем людей. И если парни этого не понимают, им нечего тут делать.
– Есть огромная разница между тем, чтобы обманывать друг друга и обманывать врага. Еще раз повторю: надежная связь может быть установлена только на доверии. А обучить обману мы можем и позже.
– Чепуха, – сказал Харли, переходя к обороне. – Вы двое приходите и уходите, когда пожелаете, а я провожу с ними двадцать четыре часа семь дней в неделю и играю роль няньки. Я не говорю, что знаю, как вам делать свою работу… и, будьте любезны, не пытайтесь делать вид, что вы понимаете, как делать мою.
– Ты такой обидчивый, – не скрывая презрения, сказала Кеннеди.
– Ну да, юная леди, это серьезное дерьмо. Не для любителей. Мы отбираем наших кандидатов среди самых лучших, из частей спецназа. Так что нам не годятся любители, не понимающие, с какой стороны браться за винтовку, не умеющие перемещаться по лесу ночью и не знающие тысячи других вещей.
– А разве в наше время террористы живут в лесах? – насмешливо спросила Кеннеди. – Насколько мне известно, они предпочитают города. Поэтому я не уверена, что умение разжигать огонь при помощи ножа и пряжки от ремня необходимо для поиска террористов.
– И ничего не говори мне о подготовке. Ты понятия не имеешь о том, как превратить этих парней в убийц.
– По-видимому, ты тоже.
– Ну, по крайней мере, я знаю, как находить новых рекрутов, а ты этим похвастаться не можешь.
– И что это должно значить?
– Это значит, что ты не выполняешь свою работу. За прошедшие несколько дней я провел небольшое расследование. Тебе известно, где твой парень находился последние несколько месяцев?
– Жил в доме матери, в Маклине.
– А днем пропадал в Арлингтоне, где занимался дзюдо.
– И что здесь не так? Я сказала ему, что нужно быть в хорошей форме и ему стоит заняться дзюдо.
– Ну да… я говорил с его сэнсэем.
– Что ты сделал? – спросила Кеннеди, возмущенная тем, что Харли действовал за ее спиной.
– Я отправился туда, чтобы поговорить с его сэнсэем. После схватки с ним я почувствовал: что-то не так.
Кеннеди попросила взглядом помощи у Стэнсфилда.
– Он не имел права так поступать. Это мой рекрут. Я почти два года потратила на его подготовку и не оставила ни единого следа. Никто в его прошлой жизни не знает, что мы проявили к нему интерес.
– И никто ничего не знает сейчас, – небрежно сказал Харли.
– Неужели… и как же ты представился?
– Я сказал, что работаю тренером в Ричмонде, что провел одну схватку с парнем по имени Рэпп и что он произвел на меня большое впечатление. Я попросил сэнсэя сказать, что он о нем думает.
– И?.. – спросил неожиданно заинтересовавшийся Льюис.
– Парень не прошел тест на доверие. Сэнсэй сказал, что он появился три месяца назад и сказал, что у него практически нет опыта. Однако через полтора месяца он победил всех учеников, кроме самого сэнсэя, использовав удушающие захваты.
– Бразильское джиу-джитсу? – спросил Льюис.
– Да… но откуда ты знаешь?
– Я видел, как он сегодня разобрался с Виктором. Этот стиль трудно не узнать.
– Итак, он появляется здесь и почти побеждает меня, затем ломает локоть Виктору… я говорю вам, этот парень не тот, за кого себя выдает.
Терпение Стэнсфилда подходило к концу.
– Давай конкретнее.
– Я не уверен, но что-то здесь не так.
– Что… ты думаешь, он осведомитель… шпион? – насмешливо спросила Кеннеди.
– Я не уверен. Просто хочу сказать, что он не прошел проверку на вшивость. Нельзя так быстро стать мастером.
Кеннеди посмотрела на Стэнсфилда.
– Давайте перейдем к делу. Он не нравится Харли, потому что Рэпп – мой рекрут. – Она откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. – Он женоненавистник.
– Мне не нравится Рэпп, потому что я не знаю, кто он такой. А о тех парнях, которых мы отбираем, мы должны знать все. Вот почему необходима военная служба. Только так мы можем выяснить, чем они занимались в течение четырех лет.