Стэнсфилд оглядел здание сквозь ветровое стекло «Доджа Каравана» и постарался скрыть тревогу. Наладить работу подставной компании было совсем не просто. Компания с ограниченной ответственностью, к которой он имел самое прямое отношение, направила вполне легитимные средства на строительство и обустройство здания. Другими владельцами являлись люди, разделявшие его убеждения, которые заработали миллионы и теперь, приближаясь к последней фазе своей жизни, вдруг стали живо интересоваться, куда движется их страна.
Все пятеро участвовали во Второй мировой войне под командованием Уильяма Донована, известного по прозвищу Дикий Билл, который руководил Управлением стратегических служб. После войны все сделали успешные карьеры в оборонной промышленности, политике, финансах, а в случае Стэнсфилда – в шпионаже. Он потратил немало сил, чтобы защитить их, на случай если команда «Орион» будет раскрыта. Однако все они понимали: если ты намерен вести эффективные нелегальные операции и хочешь вступать в конфронтацию с врагом, то высока вероятность, что тебе придется испачкать руки.
Кеннеди сказала, что она может сама провести встречу, но Стэнсфилда мучили сомнения. Нет, он не считал, что она не справится. Одно дело – отправлять людей с поручениями и совсем другое – играть словами, которые люди интерпретируют по-разному и так, как им это удобно. Существовала высокая вероятность, что его старые друзья могут оказать на нее сильное давление. Однако письменный стол Стэнсфилда был завален бумагами, и ему совсем не хотелось прибегать к обману, чтобы принять участие во встрече.
Кеннеди вышла из его кабинета, и Стэнсфилд принялся систематически изучать скопившиеся на письменном столе документы, которые требовали его срочного внимания. По мере того как время приближалось к полудню, он все чаще поглядывал в окно, размышляя о новом агенте. Что-то такое неуловимое было в Рэппе. Стэнсфилд уже очень давно не видел таких увлеченных какой-то идеей людей. Парень либо был неограненным алмазом, либо ходячей катастрофой – тут все зависело от того, кого слушать. Кеннеди не могла быть объективной из-за того, что он – ее протеже, а Харли был угрюмым в свои лучшие дни и невыносимым ублюдком в худшие, поэтому Стэнсфилд никак не мог прийти к выводу, кто из них прав. Льюис, устойчивый и склонный к аналитическому мышлению, к несчастью, не имел желания возглавить операцию. Стэнсфилд не сомневался, что Кеннеди занимала свое место, но ей требовался опыт еще нескольких лет, прежде чем она будет полностью готова.
Минут пять Стэнсфилд размышлял о достоинствах и недостатках всех троих, после чего решил, что должен присутствовать на встрече. Ее исход не вызывал у него сомнений. Харли никогда не любил Рэппа, и хотя Кеннеди и Льюис являлись серьезными противниками, он измотает их своим высокопарным упрямством. И, если честно, это его работа. Как человек, возглавляющий все полевые операции, он должен безоговорочно доверять своим людям. На секунду Стэнсфилд задумался о самой концепции команды. Из-за бесконечных споров и борьбы эго они выпустили из вида важнейший факт – новый агент не только успешно провел операцию, но и сделал это самостоятельно. Он прибыл в Стамбул и менее чем через двадцать четыре часа устранил отвратительную занозу в заднице американцев. Ряд союзников также порадуется смерти Шарифа, и Стэнсфилд рассчитывал, что кого-то из них обвинят в его смерти. И хотя ему очень хотелось приписать себе честь за смерть турецкого торговца, он не мог так поступить. Команда «Ориона» нуждалась в полной анонимности, в противном случае ей грозило расследование и разоблачение, что тут же сделает ее совершенно бесполезной. Вот почему новые агенты не должны иметь никакой связи с Лэнгли.
Но какой во всем этом смысл, если ты не можешь атаковать врага и причинить ему вред? Тем не менее Стэнсфилду не следовало обольщаться. Возможно, его размышления – лишь благие пожелания? Ему еще предстояло познакомиться с молодым человеком. Кто может с уверенностью утверждать, что этот Рэпп не выйдет из-под контроля и все не испортит? Льюис так не считал, а его мнение стоило немало, но Стэнсфилд пришел к выводу, что ему необходимо встретиться с Рэппом, чтобы самому понять, из чего тот сделан. Если он так хорош, как утверждают некоторые из них, то отказ от его услуг станет настоящей трагедией.
Стэнсфилд попросил свою охрану подготовить фальшивую версию его передвижений. В Лэнгли имелось некоторое количество незаметных фургонов без окон для реализации таких идей. Как глава оперативного отдела Стэнсфилд не должен был никого ставить в известность о своих планах. Его служба безопасности могла взять все, что требовалось. Они также имели доступ к запасным номерным знакам и самым разным магнитным наклейкам, которые помогали обману. В семь часов четыре минуты они выехали из задних ворот Лэнгли в белом фургоне с логотипом «Компания «Ред Карпет». Стирка белья» на бортах.
Машина направилаись к Тайсонс-корнер, и там, на большой парковке, Стэнсфилд пересел в «Форд Таурус». Еще через пятнадцать минут он стоял под деревом у главного входа в университет Джорджа Мейсона. Микроавтобус «Додж» был припаркован на противоположной стороне улицы. Стэнсфилд подождал пять минут, пока не включились фары. Устроившись на заднем сиденье, он протянул Джо, начальнику своей охраны, листок бумаги с адресом. Водитель запомнил адрес, вернул его боссу и, бросив короткий взгляд на атлас дорог, отъехал от тротуара. Через пять минут они были возле офис-парка.
– Джо, – сказал Стэнсфилд, – обогни здание. Там есть телефонная будка и кодовый замок на двери.
Когда они остановились возле заднего входа, Стэнсфилд вышел и набрал код на замке. Он доверял Джо, но чем меньшему количеству людей известен код, тем у́же круг подозреваемых. Стэнсфилд знаком показал Джо, чтобы тот заехал внутрь, и нажал на красную кнопку, закрывавшую ворота. На внутренней парковке уже стояли четыре автомобиля и мотоцикл. Справа, у ближайшей стены, как в библиотеке, выстроились полки, заполненные коробками с программным обеспечением, которое вполне легитимно вывозилось за границу. Слева – поддоны и контейнеры, еще дальше – море темноты.
Стэнсфилд направился к офисам, попросив Джо остаться в машине. На двери был цифровой замок. Он набрал четырехзначный код, приоткрыл дверь и сразу же услышал громкие крики.
Стэнсфилд нахмурился, подумав, что комната должна иметь звукоизоляцию. И еще у него возник вопрос: почему эти так называемые профессионалы не могут сохранять хладнокровие. Он шагнул в комнату и лишь в последний момент заметил молодого человека, сидевшего за столиком и читавшего журнал.
– Они так развлекаются уже почти час.
Стэнсфилд тут же узнал его.
– Мистер Рэпп, насколько я понимаю.
Глава 26
Митч не знал, кто стоит перед ним, но было в этом человеке нечто, вызывавшее уважение. Седые волосы, темно-серый костюм, блестящие модельные туфли, проницательные глаза и тот факт, что он вошел без доклада в тщательно охраняемое здание, подсказали Рэппу, что перед ним человек, почти наверняка занимающий кабинет на одном из самых высоких этажей в Лэнгли. После быстрого оценивающего взгляда Митч пришел к выводу, что этот мужчина напоминает ему более стройную версию Спенсера Трейси[13]. Рэпп решил, что ему следует встать.
– Да. А вы?.. – спросил он, протягивая руку.
Стэнсфилд одарил его отеческой улыбкой.
– Джордж.
Рэпп с сомнением посмотрел на него.
– А не вы, случайно, управляете этим шоу? – после небольшой паузы спросил он.
Стэнсфилд непринужденно улыбнулся:
– Когда доживешь до моего возраста, лучше чем-то управлять, или придется уйти в отставку. Пожалуйста, садись. – И он указал на стул, на котором сидел Рэпп. Тот вернулся на свое место. Стэнсфилд уловил аромат кофе и нашел кофейник на стойке. – Хочешь кофе?
– Нет, благодарю.
Стэнсфилд присел рядом с ним за столик и подул на кофе.
– Я слышал, ты снова нарушил спокойствие.
Митч не был уверен, что может говорить, поэтому просто пожал плечами и промолчал.
– Не хочешь рассказать мне, почему ты принял именно такое решение?
– Что вы имеете в виду?
– Почему ты действовал в Стамбуле самостоятельно?
Темные глаза Рэппа прищурились. Он еще несколько секунд изучающе смотрел на своего собеседника, размышляя о том, что уже и без того нарушил множество правил. Так что Митч не собирался нарушать новые.
– Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.
Стэнсфилд усмехнулся:
– А я боюсь, что прекрасно понимаешь.
– Я нахожусь в невыгодном положении. Если вы тот, о ком я думаю, то вам прекрасно известно, что я не могу ничего с вами обсуждать, пока кто-то не даст мне разрешения. – Рэпп кивнул в сторону зала для совещаний.
– Хороший довод. Ты меня не знаешь, и на то есть серьезная причина, зато я тебя знаю.
Митч с сомнением посмотрел на него, но взгляд его почти сразу стал почтительным, когда седовласый мужчина принялся пересказывать историю жизни Рэппа, назвал точную дату его рождения, номер социального страхования, имена родителей, длинный список спортивных достижений, а также сильные и слабые стороны. Но только после того, как его собеседник перешел к последней части, Рэпп почувствовал себя уязвимым.
– Три дня назад ты воспользовался девятимиллиметровым пистолетом «Беретта», чтобы казнить выстрелом в упор человека. Ты стрелял сюда и сюда. – Стэнсфилд коснулся своего сердца, а потом постучал по перемычке темных очков. Затем посмотрел на дверь зала для совещаний и добавил: – У тебя есть один ярый сторонник, другой считает, что природа наградила тебя очень высоким потенциалом, третий всегда тобой недоволен. Сейчас они решают твою судьбу. Если ты хочешь продолжать свою нынешнюю карьеру, я – твой лучший шанс. И если у тебя есть что сказать, сейчас самое время.
То, что этот человек смог без единой запинки пересказать всю его жизнь, от начала и до конца, сообщило Рэппу все, что ему требовалось знать.