Рэпп обошел дом и, оказавшись в заднем дворе, помог Ричардсу отнести второго пуделя в подвал. Маленький дротик с красным оперением все еще торчал из бока собаки и шевелился в такт ее тяжелому дыханию. Митчу отчаянно хотелось что-нибудь сказать Харли, когда тот два дня назад объявил, что они выстрелят в собак транквилизаторами, но промолчал. Он знал, что Стэн любил своих собак, – и тем не менее они ведь собирались убить человека. С точки зрения общей картины решение Харли казалось Рэппу не слишком осмысленным, поскольку требовало больше времени и усилий, чтобы заставить собак замолчать. Стэн знал, как Митч отнесся к его плану, и объяснил, что в отчете о наблюдении за Дорфманом говорится, что собаки обычно громко лают, когда их выпускают из дома. Особенно поздно вечером. И вообще речь шла не о штурме крепости террористов, а о паре пожилых немцев, поэтому Рэпп оставил свое мнение при себе.
Он смотрел на одного из тех самых немцев. Фрау Дорфман, с завязанными глазами, кляпом во рту, стянутыми веревками руками и ногами, отчаянно дрожала от страха. Митч взглянул на узлы, сделанные Ричардсом, и отметил, что тот прекрасно справился со своей задачей. Рэпп много про них знал – потому что его младшего брата в детстве интересовало очень многое, но магия и узлы стали настоящей страстью. После смерти отца Митч считал своей обязанностью вникать в дела и хобби Стивена, даже если его самого они не занимали.
Подвал представлял собой комнату отдыха с баром и столом для пула. Ричардс проявил достаточно благородства и положил пожилую женщину на ковер. На спинке дивана Рэпп заметил одеяло, взял его и замер. На стене висела фотография размером с плакат, на которой был изображен Дорфман с собаками – он держал в руках приз, собаки лизали его лицо. Рэпп накрыл жену Дорфмана одеялом. Эта ночь для нее будет длинной, а утро – еще длиннее, но, в отличие от своего мужа, она останется в живых. Митч схватил телефон, стоявший рядом с диваном, и вырвал шнур из розетки в стене. Он оборачивал его вокруг аппарата, когда из чулана снова вышел Ричардс и показал, что все чисто. Они не должны были разговаривать в присутствии женщины. Рэпп поднялся по лестнице на первый этаж, выключил в подвале свет и закрыл дверь.
В соответствии с планом они погасили весь свет, кроме лампочки над раковиной в кухне – так делал Дорфман, когда отправлялся спать. Рэпп прошел через официального вида гостиную, мимо Ричардса, который следил за главным входом в дом. Застекленная дверь в кабинет была приоткрыта на дюйм. Митч натянул на лицо черную маску, шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Дорфман, в светло-голубой пижаме, лежал на полу; волосы, зачесанные на лысину, растрепались, из носа шла кровь. Кожаное кресло для чтения валялось на боку, ковер был сдвинут, и Рэпп увидел встроенный в пол сейф.
Дорфман посмотрел на Митча со слезами на глазах. Знание Рэппом немецкого языка не выходило за пределы сотни слов, но он понял, что всхлипывающий идиот спрашивает про своих собак, а не про жену. Рэпп огляделся по сторонам и насчитал не меньше десяти фотографий собак, семь кубков и более дюжины лент. И всего один снимок – семь на пять – жены и двоих детей, которым было лет пятнадцать.
Дорфман продолжал жалобно спрашивать про своих «собачек». Рэпп поднял «Беретту» с глушителем и сказал:
– Заткнись!
Харли сидел на корточках и нажимал на кнопки сейфа концом глушителя. На безупречном немецком он приказал Дорфману открыть сейф, но тот зажмурился и покачал головой. Они поговорили еще секунд двадцать, однако Дорфман продолжал упрямиться. Харли взглянул на Рэппа и сказал:
– Приведи жену.
Тот покачал головой.
Стэн нахмурился.
– Давай-ка я попробую его убедить. Как ты смотришь на то, что я прострелю голову одной из собак? – Рэпп уловил в глазах банкира намек на понимание. – Совершенно верно, придурок. Сейчас я принесу сюда твою собачку. – Он засунул руку в карман, достал армейский нож, наклонился и помахал острием перед лицом Дорфмана. – Пожалуй, я поступлю лучше. Я положу одного из твоих любимчиков возле тебя, выколю ему глаз и заставлю тебя его съесть.
– Нет… нет. – Теперь Дорфман по-настоящему испугался.
– Если ты не откроешь сейф, сначала я выколю твоей собаке глаза, потом отрежу язык, нос и уши, и, если ты будешь по-прежнему молчать, засуну все это тебе в глотку и займусь второй собакой. Если это не поможет, я проделаю то же самое с тобой.
Дорфман зажмурился и упрямо потряс головой.
Терпеливо дожидаться, когда он решит открыть сейф, не входило в планы Рэппа. Он подбросил нож в воздух и, поймав его, перехватил поудобнее, а в следующее мгновение вонзил острие в бедро Дорфмана. Тело банкира напряглось от боли, и он открыл рот, собираясь закричать. Харли тут же ударил его тыльной стороной ладони по горлу, и крик так и не вырвался наружу.
Прошло десять секунд, прежде чем Дорфман достаточно успокоился, чтобы с ним снова можно было разговаривать.
– Последний шанс. Открой сейф, – велел Рэпп.
Дорфман пускал слюни, что-то бормотал и тряс головой.
– Хорошо, – сказал Митч и повернулся к двери. – Поступим по-твоему.
Он вернулся в подвал, включил свет и остановился около двух пуделей и жены Дорфмана. Рэпп не знал, которого выбрать, поэтому взял того, что находился слева, и, прижав его к себе, направился к кабинету, Ричардс открыл ему дверь, и Митч осторожно положил пуделя у ног его хозяина. Когда Дорфман увидел свою обожаемую собаку в руках маньяка в маске, у него чуть не случился апоплексический удар. Харли влепил ему пощечину и показал на сейф. И, по крайней мере, на сей раз Дорфман больше не стал качать головой.
Рэпп снова достал нож и поднес острие к морде собаки.
– Левый глаз или правый? Твой выбор.
Дорфман выл, как ребенок, и тянул руки к собаке.
Митч не знал, хватит ли ему духу выполнить свою угрозу, но, проклятье, что еще им оставалось делать? Он взглянул на Харли, чьи темные глаза, наполненные напряжением и неуверенностью, смотревшие из-под маски, казалось, молили его остановиться. У Рэппа даже возникло ощущение, что он скорее согласился бы пытать банкира, чем причинить вред собаке. Митч взял в руки голову пуделя и начал медленно подносить острие ножа к его левому глазу. Оно находилось в сантиметре от внешней оболочки, когда Дорфман, наконец, сдался. Он в буквальном смысле бросился на сейф и начал вертеть колесико. Рэпп дождался, когда он наберет правильную комбинацию, и только после этого отпустил собаку. Дорфман пополз к ней, прижал к себе, принялся целовать в нос и голову.
– Какого черта, – пробормотал Митч и добавил, обращаясь к Дорфману: – Тебя ведь больше беспокоит благополучие твоей проклятой собаки, чем жены… верно?
Дорфман либо его не слышал, либо решил проигнорировать вопрос. Рэпп посмотрел на Харли, который опустошал сейф.
– Я же тебе говорил, – сказал тот, доставая три предмета и показывая их Рэппу. – Кинжал СС и знаки отличия. Нацистская свинья.
– Нацист, который обожает пуделей и помогает террористам… Здорово! – Рэпп начал поднимать пистолет, но в последний момент остановился. – Там всё есть?
Харли показал ему несколько папок, компьютерные диски и внешний жесткий диск.
– Думаю, да. – Он быстро пролистал папки. – Да… всё здесь. Мы сорвали джекпот.
– Дорфман, – сказал Рэпп, наставив пистолет на голову банкира, – могу побиться об заклад, что если б проклятые террористы бегали по окрестностям и убивали собак, ты бы дважды подумал, прежде чем помогать им.
– Прошу вас, – взмолился Дорфман, – я всего лишь бизнесмен.
– Который помогает террористам отправлять деньги по всему свету, чтобы иметь возможность убивать невинных людей.
– Я ничего не знал.
– Ты врешь.
– Это точно, – вмешался Харли, который держал в руках сумку, полную папок и дисков. Он вернул ковер, закрывавший сейф, на место и, когда поставил на него кресло, добавил: – У тебя есть имена и номера счетов. – Стэн потряс сумкой. – Ты совершенно точно знал, с кем имел дело.
– Я просто выполнял свою работу… для банка.
– Как и положено хорошему нацисту. – Харли широко улыбнулся и наставил «Беретту» на голову Дорфмана. – Я тоже просто выполняю свою работу.
Он спустил курок, отправив одну-единственную пулю в мозг Дорфмана. Тот упал на спину на пол из жесткой древесины с таким громким стуком, что мог бы поспорить со звуком выстрела. И уже через мгновение вокруг тела начала растекаться лужа крови. Харли посмотрел на Рэппа и сказал:
– Давай выбираться отсюда к чертям собачьим. К рассвету мы должны быть в Цюрихе.
– А что в Цюрихе?
– Что и всегда… деньги и придурки.
Глава 33
Москва, Россия
Иванов осторожно опустился в свое кресло в штабе СВР в районе Москвы Ясенево. Вечер накануне получился совершенно безумным. Ему удалось заключить очень выгодную сделку. Группа иностранных инвесторов искала контракты по природному газу; они обещали Иванову гонорар, состоящий из семи цифр, а также приличную долю в бизнесе, если он сможет гарантировать покупку. Иванову требовалось лишь достучаться до здравого смысла одного своего соотечественника, который уже неплохо нагрел руки в данной области. А если тот заупрямится и здравый смысл ему откажет, тогда Швец и парочка его верных соратников отправятся к нему в гости и сделают предложение, от которого он не сможет отказаться. Иванов улыбнулся, вспомнив свой любимый фильм «Крестный отец». Он бы очень хотел как-нибудь встретиться с Фрэнсисом Фордом Копполой, поскольку тому просто великолепно удалось ухватить суть власти.
Именно такой была Россия после распада Советского Союза. На самом деле две системы не слишком сильно отличались друг от друга. Обе коррумпированы до предела, обе преследовали одну цель – набить карманы тех, кто стоит наверху. При Советах неэффективность была просто фантастической. Люди, не понимавшие, что такое власть, очень часто ее получали, и их неспособность принимать мудрые решения с самого начала приговорила к провалу коммунистический эксперимент. Те же, кого природа наградила необходимыми талантами, не имели стимулов, чтобы стремиться наверх. Если кто-то критиковал дурацкие идеи какого-нибудь придурка, получившего свой пост, потому что он являлся шурином важного чиновника, смельчаку урезали и без того крошечную зарплату. А уровень жизни в стране был гораздо ниже среднего, кроме тех немногих, кому повезло.