ной. Стэн знал, что пути назад уже нет. Она поцеловала его в щеку и сказала: – Будь осторожен.
Глава 45
Женева, Швейцария
Когда уже все было сделано, Рэпп мог бы поклясться, что он почувствовал, как пуля со свистом пролетела мимо его левого виска. Его спасло только неловкое движение ливийца, когда тот вытаскивал пистолет. Митч легко раскусил обман, потому что он немного слишком демонстративно обернулся через левое плечо, потом резко шагнул вправо и выхватил оружие из-под плаща, развевавшегося, как у матадора на арене. Другая причина, по которой Рэпп ему не поверил, заключалась в злобном старом ублюдке Стэне Харли. Впервые за все время Митч мог честно признаться, что испытал благодарность за все то дерьмо, которое вытворял его наставник. Методичные, отвратительные тренировки окупились в долю секунды, потребовавшуюся Исмаилу, чтобы вытащить пистолет и наставить его на Рэппа.
Тот факт, что Митч не хотел убивать не того человека, тоже стал причиной жестокой реальности, в которой он сидел, скорчившись, за швейцарским почтовым ящиком, а пули с пугающей скоростью одна за другой со звоном ударяли в металл, проваливаясь в щель для писем. Харли, разумеется, был прав. Он рассказал им, что есть два способа победить в перестрелке: либо сделать первый выстрел, либо спрятаться и беречь патроны. Во время учений Стэн создавал ситуации, настолько похожие на эту, что Рэпп практически успокоился, прислушиваясь к бездумной стрельбе своего противника, поливавшего огнем прямоугольный стальной ящик, переживавший все погодные катаклизмы вот уже лет пятьдесят.
В лесу Вирджинии их задача состояла в том, чтобы найти укрытие, в то время как Харли стрелял в них боевыми патронами, причем не как придется – ему нравилось попадать куда-нибудь совсем рядом. Не в валуны или что-нибудь такое же твердое, чтобы рикошет не стал причиной смерти, а, например, в землю, мешки с песком или дерево. Целью урока было показать, каково это, когда в тебя стреляют, чтобы ты не растерялся, когда дойдет до дела. В качестве бонуса ты учился считать количество сделанных выстрелов, не только своих, но и противника. Сначала упражнение пугало и выводило из равновесия, но вскоре, как со многим в жизни, ты привыкал и уже понимал, что от тебя требуется.
Рэпп присел на корточки, прижавшись спиной к почтовому ящику, и принялся считать количество выстрелов, которых пока было восемь. Он сидел и ждал наступления неминуемого затишья в буре. Однако имелась одна проблема. Пистолеты Митча были с глушителями, а вот ливийца – нет. Восемь невероятно громких выстрелов в городе, где убийств совершается меньше, чем где бы то ни было в промышленном мире. Очень похоже на артиллерийский обстрел.
Рэпп не мог знать, сколько еще запасных обойм есть у ливийца, но сомневался, что в целом у него больше семидесяти двух патронов, имевшихся у него самого. Он выпустил рукоять «Беретты», которую так и не вытащил из кобуры, и нажал на большую серую кнопку на цифровых часах «Таймекс». По совету Харли Митч переключил их на секундомер. Среднее время реагирования полиции в таком большом городе составляло примерно три минуты. Это если поблизости не окажется ни одной машины. Некоторые правила отличались гибкостью, другие нельзя было нарушать ни при каких обстоятельствах. Убивать полицейских категорически запрещалось. Харли сказал им как-то: «Если вы застрелите копа, я прикончу вас сам, причем еще раньше, чем они».
Первые восемь выстрелов прозвучали в быстрой последовательности – судя по звуку, 9 миллиметров, или в самом крайнем случае калибр.40. Рэпп не слышал, куда угодила первая пуля, которая просвистела мимо его головы, но вторая разбила окно со стороны водителя в белом «БМВ», припаркованном в нескольких футах, и теперь он верещал и подвывал, словно страдал от синдрома Туретта[18]. Остальные шесть попали в почтовый ящик. Не слишком умное решение, если только у ливийца нет второго пистолета и он не пытается незаметно подобраться к Рэппу. Впрочем, Митч считал, что это маловероятно, потому что Исмаил был напуган и в бегах, что само по себе сильно беспокоило Рэппа.
Дорога из Цюриха оказалась легкой и заняла меньше трех часов, включая короткую остановку, чтобы позвонить по телефону и убедиться, что цель находится в офисе. В папке содержалась подробная информация. Они записывали звонки, которые Исмаил делал на работе, знали, где он живет, модель и марку машины. Кроме того, Харли выдал Рэппу точные инструкции – идти за Исмаилом после окончания работы до его дома. Если он выйдет по какому-то делу или просто на вечернюю прогулку и возникнет удобный момент – разобраться с ним. Если нет – ждать до утра и застрелить, когда он будет садиться в машину. Рэпп выполнил указания до последней буквы, и, когда Исмаил вышел из своей квартиры в девять минут одиннадцатого вечера, пронаблюдал, как он завернул за угол, и начал преследование пешком.
Через квартал Рэпп заметил, что у Исмаила на плече висит холщовая сумка. Именно в этот момент в голове у него начали вращаться винтики. Он спросил себя, нормально ли, что человек вышел из своей квартиры холодным зимним вечером, в то время как должен ложиться в постель? Разумеется, бывали случаи, когда люди выходили из дома после десяти часов, но редко. Особенно во вторник. Плюс сумка… И вот вы имеете человека, решившего пуститься в бега. Такие мысли проносились в голове Рэппа, когда Исмаил сделал свое неуклюжее движение. И еще – сможет ли он догнать его на следующем перекрестке, выстрелить в затылок и до полуночи вернуться во Францию?
Теперь же из-за того, что он не прислушался к предупреждению Харли, Митч сидел, скорчившись, за почтовым ящиком, считал выстрелы и пытался понять, сколько пистолетов у Исмаила – один или два. Еще одна пуля угодила в ящик, потом наступила двухсекундная пауза. Рэпп высунул руку в перчатке, пытаясь понять, сможет ли он сделать выстрел, – и тут же убрал ее, когда мимо пролетела десятая пуля, высекла искры из каменного тротуара и покатилась по улице. Митчу показалось, что он услышал щелчок затвора, но уверенности у него не было. А еще через долю секунды до него донеслись тяжелые шаги. Вот так-то. Исмаил либо перезаряжал оружие, либо бросился бежать.
Рэпп вынул «Беретту» с глушителем из-под правой руки и помчался между двумя припаркованными машинами, стоявшими слева от него. Он бежал, пригнувшись и время от времени бросая взгляды над крышами машин, и успел заметить, как ливиец повернул налево у следующего угла. Митч улыбнулся. «Можешь бежать, сколько тебе угодно, – подумал он. – Чем больше расстояние между нами и десятью вспышками выстрелов, тем лучше».
Рэпп быстро, по широкой дуге, завернул за угол, стараясь бежать так, чтобы между ним и Исмаилом было как можно больше машин. Они находились на Левом берегу, или Rive Gauche, Исмаил направлялся в сторону Роны. Двое свернули с улицы, где находились главным образом жилые дома, на другую, с магазинами и меблированными комнатами. Все магазины были закрыты, и, к счастью, тротуары давно опустели. Рэпп побежал быстрее. В Женеве, из-за того, что она втиснулась между двумя горами с одной стороны и озером с другой, очень мало свободного пространства и вообще места, в отличие от обычных европейских городов. Улицы здесь такие узкие, что на них с трудом разъезжаются две машины. Американский внедорожник здесь просто застрял бы.
Исмаил находился в хороших ста футах впереди. С такого расстояния трудно сделать точный выстрел, если ты стоишь на месте, не говоря уже о том, чтобы поразить движущуюся цель. Рэпп держал пистолет опущенным. Длинный черный плащ, черные брюки и ботинки, черный пистолет. Черное на черном, ничего невозможно разглядеть. Он неуклонно догонял Исмаила, по-прежнему пригнувшись так, что его голова едва виднелась над крышами машин. И тут, когда Митч перебегал от одной машины к другой, Исмаил его увидел. Их разделяло не больше семидесяти футов, примерно двадцать ярдов. Либо Исмаил двигался слишком медленно, либо Рэпп – очень быстро. Возможно, и то и другое.
Шестьдесят футов. Митч решил, что пора стрелять, и в это мгновение они встретились глазами. Рэпп начал поднимать пистолет, но прежде чем он успел прицелиться, Исмаил махнул сумкой, и на улице разразился настоящий ад. Сумка взорвалась, темную улицу озарили ярко-оранжевые вспышки, и Рэпп присел за чудесным куском немецкой стали. Считать выстрелы сейчас не имело смысла, поскольку он не мог знать наверняка, что находится в сумке. Судя по скорости стрельбы, скорее всего «Узи» или «М10»[19]. Для непосвященного человека пистолет – это пистолет, но в новой профессии Рэппа калибр имел такое же значение, как и скорость стрельбы. Митч пришел к выводу, что это девятимиллиметровый «Узи». Если б Исмаил стрелял из «М10», можно было бы почувствовать, как пули калибра.45 входят в машину и вгрызаются в то, что находится внутри.
Под градом осколков из выбитых стекол машины Рэпп взглянул на часы и мысленно представил, как ливиец отступает назад под защитой огня. В «Узи», из которого он стрелял, могло быть двадцать, тридцать два или сорок патронов. Маловероятно, что сорок, потому что тогда он не поместился бы в сумку; значит, тридцать два, и они почти закончились. И как только раздастся щелчок, Исмаилу конец – он не сможет достать такое оружие из сумки, чтобы его перезарядить, прежде чем Рэпп до него доберется.
Свист пуль сменил вой сигнализации полудюжины машин. Они пищали, верещали, ревели и мигали разноцветными огнями. На сей раз Рэпп выпрямился, подняв пистолет, держа палец на спуске, готовый стрелять. Однако Исмаил исчез. Митч успел заметить его в конце квартала и бросился в погоню, по-прежнему прячась за машинами. Часы в его голове отмечали уходящие секунды. Он снова сократил расстояние между ними до шестидесяти футов. Исмаил оглянулся через плечо, поднял сумку и выпустил новую очередь. Продолжая бежать, Рэпп пригнулся за машинами еще ниже. Он не знал наверняка, сколько пуль выпустил беглец, четыре или пять, но огонь прекратился, и Исмаил снова побежал. Рэпп решил, что у него закончились патроны или вот-вот закончатся, и выпрямился, больше беспокоясь о скорости, чем об укрытии.