Сайед докурил сигарету и посмотрел на звезды. Ему не нравилось оставаться на одном месте, в особенности в таких отвратительных условиях. Еда была ужасной и нерегулярной, ему грозили болезни, к тому же он не мог спать, а отсутствие хорошего сна приводит к ошибкам. В следующие же несколько дней Сайед не имел на них права. Он не хотел возвращаться в мрачную комнату с грязным матрасом, но понимал, что придется, чтобы хотя бы ненадолго сомкнуть глаза и отдохнуть.
Сайед спустился по лестнице в темную комнату, снял рубашку, положил ее на пол и снова улегся на засаленный матрас, стараясь не обращать внимания на вонь. Суть вопроса заключалась в деньгах, но многие не понимали их важности. Все переживали из-за утраты собственного состояния, но тяжесть ситуации состояла в том, что теперь им будем нечем платить своим людям.
Небольшая группа воинственных и не вполне нормальных активистов могла сражаться бесплатно, но бо́льшая часть рядовых солдат просто дезертирует. Им платили наличными каждую неделю по четвергам. На этой неделе им удастся наскрести нужную сумму, но потом банкротство неизбежно. На следующей неделе предстояло выплатить ежемесячные взятки полиции, политикам, бюрократам и шпионам во вражеских лагерях. К ним потянутся сотни, если не тысячи рук в надежде получить свои деньги, – и за каждым человеком стоит семья, которую надо кормить… Если они в самое ближайшее время не исправят положение, катастрофа станет неизбежной. Марониты и другие фракции тут же займут территории, которые удалось отвоевать, потеряв годы и тысячи человек. Все, ради чего они сражались, будет уничтожено. Ему придется сообщить Дамаску, что произошло, естественно, умолчав о собственных потерях. Вероятно, его накажут и отправят в Ярмук, унылый лагерь палестинских беженцев, расположенный на окраине Дамаска, где обитали агрессивные племена, ищущие постоянный дом…
Сайед услышал шаги в коридоре и голоса; создавалось впечатление, что они перемещались от одной комнаты к другой. Он выглянул в пустой дверной проем, увидел луч фонарика, схватил пистолет и сел.
– Он где-то здесь, – послышался голос из коридора.
– Кто тут? – спросил Сайед.
– Это я. Я всюду вас искал.
Сайед узнал голос Ради и опустил пистолет.
– Я здесь.
Ради появился на пороге. За спиной у него стояло трое мужчин.
– Ассеф, я пришел с новостями, в которые вы не поверите. – Он хлопнул в ладоши.
Сайед поискал свои часы, но не нашел.
– Сколько сейчас времени?
– Почти два часа утра. Пора вставать. У меня поразительные новости.
Сайед вздохнул и приподнял матрас, пытаясь отыскать часы, нашел их, застегнул ремешок на запястье и взялся за рубашку.
– Надеюсь, это важно. Мне необходимо поспать.
– Вы не будете разочарованы.
Сайед чувствовал себя отвратительно. Ему была необходима вода, потом кофе и какая-то еда – именно в таком порядке, – и только после этого к нему вернется ясность мысли. Он махнул рукой, призывая Ради продолжать.
Тот попросил своих людей уйти.
– Вы помните американца, которого звали Билл Шерман? – спросил он, понизив голос.
Помнил ли его Сайед? Шерман убил предшественника Сайеда, когда тот наслаждался завтраком однажды субботним утром.
– Конечно.
– Мои шпионы в аэропорту… один из них сказал, что видел Шермана сегодня вечером.
– В аэропорту?
– Да. Он прилетел из Парижа с другим мужчиной.
Сайед все еще сомневался. До него уже не раз доходили слухи, что Шерман вернулся в город. На самом деле, когда кто-то умирал от рук наемного убийцы, всегда всплывало имя Шермана.
– Но откуда у тебя такая уверенность? Прошло много лет с тех пор, как кто-то его видел.
– Мой человек утверждает, что он постарел. Волосы стали седыми, но глаза… – Ради показал на свои глаза. – Они остались теми же. Глаза дьявола. Он сказал, что помнит этого человека с множеством грехов.
Сайед вдруг почувствовал, как у него пересохло в горле. Он нашел кувшин с водой, который оставил ему в углу комнаты Самир, и сделал несколько больших глотков. Почему американцы послали Шермана в Бейрут через столько лет? Самый очевидный ответ находился в подвале этого здания. Они хотят вернуть своего агента. Но зачем посылать убийцу вроде Шермана? Он был предвестником смерти, а не переговорщиком. Повернувшись к Ради, Сайед спросил:
– А твой шпион знает, куда он направился?
Тот самодовольно ухмыльнулся.
– Вчера, после нашей встречи, я предупредил своих людей. Я сказал, чтобы они обращали внимание на любые подозрительные вещи. Они знают свое дело. Мои люди проследили Шермана и его напарника до «Интерконтиненталя».
– И?..
– Они выпили в баре, он купил бутылку «Джека Дэниэлса» у бармена, они снова сели в такси, одно из наших, и доехали до отеля на Даура. После того как таксист уехал, они прошли три квартала до другого отеля.
– Как он называется?
– «Мар Юсуф».
– И он сейчас там?
– Да, они сняли два номера на одну ночь. Я только что говорил с менеджером. Они все еще там.
– Ты уверен? – скептически спросил Сайед. – Тот Билл Шерман, которого я помню, сразу заметил бы слежку.
– У меня хорошие люди. Мы научили их пользоваться рациями. В аэропорту у них разработана система. Когда они видят человека, который может оказаться интересной мишенью, то следят за ним и сразу сообщают мне. А потом мы находим и берем их. Я уже направил туда своих людей. Есть только одна проблема.
– Какая?
– Отель находится в Бурдж Хаммуд.
Сайед понимал, что должен проснуться. При обычных обстоятельствах он никогда не задал бы такой идиотский вопрос. Сайед помнил, что у Шермана были хорошие отношения с армянами. Значит, придется действовать очень деликатно.
– Если начнется перестрелка, мы можем не уйти из Бурдж Хаммуда живыми.
Ради не стал возражать.
– Мы можем ждать и следить за ним. Если он покинет Бурдж, мы его возьмем.
Им уже повезло, когда они на него наткнулись. Но с таким человеком, как Шерман, на удачу рассчитывать не следовало. Рано или поздно он заметит слежку, потом убьет всех, кто за ним следил, и исчезнет.
– Скажи своим людям, чтобы подождали.
Казалось, на лице Ради появилось облегчение.
– И что потом?
– Шеф полиции в долгу передо мной. Он имеет право проводить операции в армянском квартале.
Теперь уже Ради покачал головой.
– Я бы не был так уверен.
– При обычных обстоятельствах ты был бы прав, но тебе не все известно. Некоторые влиятельные армяне в долгу перед шефом полиции. До тех пор, пока мы не станем трогать их людей, нам ничего не грозит.
– Если будет сделан хотя бы один выстрел… – Ради передернуло от этой мысли.
– Весь квартал взорвется, – закончил за него Сайед.
Такова сегодняшняя реальность Бейрута. Лишь одна перестрелка отделяла город от хаоса и новой гражданской войны.
Глава 48
Когда Харли оказался на середине последнего пролета лестницы, ведущей в маленький вестибюль, он заметил человека, сидевшего на стуле спиной к двери. Скорее всего, это ничего не значило, но Стэн сумел постареть на своей работе благодаря тому, что замечал самые незначительные детали. Если их накапливалось некоторое количество, обычно они вели к серьезным неприятностям. Внизу стояли диван и три стула. Мужчина сидел на крайнем, слева от Харли, – сам он выбрал бы именно такую позицию, если б хотел наблюдать за спускающимися гостями отеля. Стэн внимательно посмотрел на него, когда пересекал вымощенный красной плиткой вестибюль. Мужчина прикрыл глаза и снова задремал.
Харли не пошел сразу к двери, а сначала остановился у стойки портье. Там никого не было. Стэн посмотрел в открытую дверь маленького офиса – тоже пусто, однако работал телевизор. Харли бросил быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что толстяк все еще на прежнем месте. Тот не открывал глаз и продолжал дремать. Стэн вычеркнул его из списка.
Телефон-автомат стоял за спиной толстяка в узком неудобном алькове. Харли решил им не пользоваться и направился к выходу, чтобы осмотреться. Оказавшись у двери, он остановился, проверяя, нет ли поблизости каких-нибудь головорезов. Если ему что-то не понравится, он вернется в номер, и они вместе с Ричардсом поднимутся на крышу. Они могли переместиться на два здания в каждом направлении, перепрыгивая с крыши на крышу, а далее спуститься вниз по лестнице многоквартирного дома. Перед отелем никого не было; Харли вышел наружу, достал пачку «Кэмела» и закурил. Потом небрежно оглядел квартал, насчитал восемь автомобилей, которые стояли на тех же местах накануне вечером, и одну новую маленькую двухдверную машину. Он не почувствовал никакой тревоги.
Направо или налево? Забавно, как часто все сводилось к тому, чтобы подбросить монетку… Он свернул налево. Улица понемногу поднималась вверх; впрочем, это не имело значения, но еще вчера Стэн заметил неподалеку небольшой магазинчик, перед которым стоял телефон-автомат. Он бросил недокуренную сигарету на тротуар, где уже валялась куча самых разных окурков, и зашагал дальше. Еще не было восьми утра, и вокруг царила тишина. Более того, улица оставалась пустой. Харли заметил, как две машины справа налево пересекли ближайший перекресток, потом по улице быстро прошел человек с портфелем.
Стэн уже не помнил, что происходило на улицах Бейрута в такое время. У каждого города свой собственный пульс. В некоторых уже в семь кипит жизнь, но в большинстве средиземноморских городов люди живут неспешно. В особенности после стольких жестоких схваток.
Перед магазинчиком стоял мальчишка. Восемь лет – так оценил его возраст Харли. Когда он подошел к пацану, тот протянул газету и начал ныть. Харли улыбнулся ему. Для него не имело значения, где он находился; парнишка, который рано встал, чтобы что-то продать, вызвал у него восхищение. Он потянулся к карману, чтобы достать деньги, но в тот самый момент, когда в его руке оказался бумажник, сработал внутренний сигнал тревоги. Стэн уловил движение слева, со стороны магазина, затем заработали два или три автомобильных двигателя, затем он услышал шаги. Посмотрел налево, потом направ