– Бизнес.
– Какой именно?
– Программное обеспечение.
Парень покачал головой.
– А что это такое?
– Разные компьютерные штуки. – Рэпп наклонился, вытащил цветную брошюру, которую они заказали во французской компании, и показал ее парню, которому уже наскучил разговор.
– Мне нравится ваша музыка.
– Правда? – удивился Митч. – Ты здесь каждый день?
Парень кивнул.
Рэпп посмотрел на запыленный переносной кассетник, протянул руку, остановил запись, вытащил кассету и засунул ее в футляр.
– Я слушал ее целую неделю. Ты можешь получить кайф. Заберу, когда через несколько дней буду возвращаться.
Парень довольно кивнул и опустил автомат.
– Спасибо… для вас… сегодня половина цены. – И он показал Митчу пять пальцев.
Тот расплатился, улыбнулся, включил передачу и поехал на своей маленькой машине дальше.
Ему потребовалось двадцать минут, чтобы найти конспиративную квартиру. После рассказанных Харли историй Рэпп удивился, что больше ни разу не наткнулся на вооруженных людей. Как и положено, он сначала проехал мимо, едва посмотрев в сторону здания. Сейчас ему хотелось только одного – поскорее лечь спать, но в его сознание было крепко вбито, что необходимые предосторожности могут спасти жизнь, поэтому он покатил дальше, описал дугу и вернулся, проверив соседний квартал.
Это был пятиэтажный многоквартирный дом, окруженный четырех-, пяти- и шестиэтажными зданиями. Рэпп слишком устал, чтобы обращать внимание на архитектурные изыски, его интересовали только передняя и задняя двери. Он припарковал машину, взял сумку и вошел в дом. У него не было пистолета – по крайней мере, сейчас, – поэтому не оставалось иного выбора, как подняться по лестнице. Если это ловушка, он швырнет в них сумку и ляжет спать. Никто его не ждал, когда Митч добрался до пятого этажа. На лестничной площадке он увидел три двери слева и три справа. Ему нужна была вторая справа. Или он так думал. Рэпп проверил выступы над каждой, но ничего не обнаружил. Тогда он перешел на другую сторону коридора – и нашел два ключа. Тут только Рэпп вспомнил, что должен был войти с другой стороны здания.
Это помогло ему прийти в себя. И еще мысль о том, что он когда-нибудь может стать Исмаилом. Митч сказал себе, что ему стоит притормозить и прекратить спешку. Он посмотрел на часы. Одиннадцать минут третьего. Рэпп не спал почти сутки, а до этого – всего несколько часов. Он открыл дверь, вошел и запер ее за собой. Глаза у него слипались, однако Митч заставил себя вытащить из сумки дверной упор и вставить его под дверь. Он не стал проверять остальную часть квартиры, а сразу направился в спальню и открыл стенной шкаф. На дне лежал чемодан, очень похожий на тот, с которым он летал в Стамбул. Рэпп поставил его на кровать, открыл и обнаружил три «Беретты 92Ф» с глушителями и запасными обоймами. Это был тот же чемодан.
Митч зарядил один пистолет, убрал чемодан, из последних сил разделся до трусов и забрался под одеяло в двуспальную кровать. Положив пистолет под подушку, он подумал о человеке, который перевозил из одного города в другой их орудия труда. Суждено ли ему когда-нибудь встретить этого таинственного мужчину… или женщину? Скорее всего, нет. Как любил говорить Стэн, их работа основана на принципе необходимого знания, а это весьма ограниченный круг понятий. Рэпп начал засыпать, хотя понимал, что Харли и Ричардс будут здесь с минуту на минуту. Он решил, что лучше поспать хотя бы немного, чем продолжать бодрствовать.
Глава 50
От мешка, который ему нацепили на голову, пахло гнилью – калом, рвотой и кровью, смешанными с потом множества людей, которым его надевали до него. И это не был пот от усилий, а созревший пот страха, атака на обонятельную систему, рассчитанная на то, чтобы сделать человека податливым и готовым отвечать на любые заданные вопросы. Харли не имел ни малейшего представления, где он находится, если не считать того, что это подвал. Он почувствовал ступеньки, когда его вытащили из багажника машины и поволокли в здание.
Это была вторая машина, в которой он побывал с утра. Когда его избивали полицейские, он выпалил имя в надежде, что оно ему поможет: «Я друг Левона Петросяна! Я друг Петросяна!»
Его мгновенно перестали бить, и один из мужчин попросил его повторить то, что он сказал. Харли понял, что это тот самый плотный мужчина в костюме-«тройке», хотя и не мог его видеть. Мужчина приказал надеть на него наручники и посадить на заднее сиденье одной из машин. Они не слишком с ним церемонились, но Стэн на это и не рассчитывал, так что все было не так плохо. Тогда ему надели на голову первый мешок. Конечно, его не мешало бы постирать – от него пахло, как от кучи дерьма.
Харли постарался определить время, проведенное на заднем сиденье, отсчитывал секунды и пытался распознать шум за стеклом. Металлические наручники вреза́лись в кожу. Он развернул кисти, пытаясь от них избавиться, но у него ничего не получилось. Через двадцать семь секунд дверцы машины распахнулись. Стэн не был уверен до конца, но ему показалось, что двое сели на переднее сиденье, а один присоединился к нему на заднем. Он почувствовал, как что-то твердое уперлось ему под ребра.
– Не двигайся, или я тебя убью.
Харли не мог определить, пистолет это или дубинка.
– Да пошел ты.
Предмет еще сильнее впился ему в бок.
– Тебе не следовало вести так себя с полицейскими.
Голос донесся с переднего сиденья. Говорил немолодой толстяк-коротышка.
– Полицейские, – с нескрываемым презрением сказал Харли. – Если вы полицейские, то за что меня арестовали?
– За нападение на офицера. У одного из моих людей сломан нос.
– Ты имеешь в виду того, который собирался стукнуть меня по затылку дубинкой? У меня отличная идея. Не вешайте мне лапшу на уши, и я отвечу тем же.
– Нападение на полицейского офицера – это очень серьезное обвинение.
– Да… как и похищение, а потому тебе лучше остановить машину и выпустить меня – тогда я позабочусь о том, чтобы за твою голову не назначили цену.
– Ты нам угрожаешь?
– Я лишь говорю правду. У меня есть одна привычка: я никогда не убиваю полицейских… ну если только они не становятся продажными.
Харли сложился пополам, когда сидевший рядом с ним человек нанес ему удар тем, что держал в руке.
– Жду не дождусь момента, когда расскажу об этом Петросяну, – сказал Харли, когда ему стало немного легче. – И начну с того, – он повернулся к типу, сидевшему рядом, – что засуну то, что ты держишь в руках, тебе в задницу. Впрочем, ты наверняка любишь такие вещи, верно?
На этот раз Харли, ожидая удара, успел сложить руки, и ему удалось зажать предмет между правым бицепсом и предплечьем. Затем он отвел голову назад, повернулся и ударил сидевшего рядом мужчину. Они столкнулись лбами, как два бильярдных шара. Раздался громкий треск. Несмотря на боль, Стэн дико захохотал и принялся отчаянно отбиваться руками и ногами.
Тут они решили остановить машину и засунуть его в багажник. Вскоре после этого – минут через десять – машина снова затормозила, его вытащили из багажника и раздели догола. Харли молчал. Он начал понимать, к чему все идет, и его охватила тоска. Однако у него сохранялась надежда, что Ричардс сумел уйти. Они почти сразу засунули его в багажник второй машины и поехали дальше. Дорога стала неровной, Стэна сильно трясло, к тому же машина была старой, бензиновые пары быстро накапливались, и он подумал, что может задохнуться. Харли пришло в голову, что, возможно, это будет лучшим для него исходом – заснуть и умереть от отравления угарным газом. Так он избежит пыток и унижений, а также унесет все свои секреты с собой.
Разум способен сопротивляться до определенного предела; потом он открывается, и человек рассказывает все, что знает. Говорят, люди ломаются, но Стэн не считал себя обычным человеком. Он был подлым и неприятным, возможно, потерял прежнюю сноровку, но все еще держал свой разум под контролем. Харли улыбнулся под вонючим капюшоном, думая о брошенном ему вызове. Он прошелся по длинному отвратительному списку вещей, которые они станут с ним делать, решил, что будет сражаться на каждом шаге, и, если ему повезет, они сознательно или случайно его убьют. И это будет победа, которую он примет без колебаний.
Харли пришлось ждать не меньше часа. Ему стало скучно – он знал, что они задумали, и хотел, чтобы поскорее приступили к делу. Изоляция была стандартной техникой при допросах/пытках, и хотя она давала результаты для большинства людей, в случае с Харли оставалась совершенно бесполезной из-за того, что он вообще не слишком любил людей. Среди всех, кого Стэн встречал в разные годы, ему попалось совсем немного тех, кто представлял интерес; большинство же либо навевало скуку, либо раздражало.
До него доносились звуки из-за двери, шаги, разговоры, но слов разобрать не удавалось. Наконец, дверь открылась, и Харли попытался сосчитать шаги. Пожалуй, их было трое или четверо. Они окружили его со всех сторон, кто-то подошел сзади, и Стэн постарался не шевелиться. Человек схватил капюшон из мешковины и быстрым движением сорвал его. Харли заморгал и огляделся по сторонам. С потолка свисала простая электрическая лампочка, по полу тянулся коричневый провод. Стэн посмотрел на трех мужчин. Двоих он знал.
– Джентльмены, должно быть, произошло недоразумение, – спокойно заявил он. – Я полагал, что военные действия в Бейруте закончились.
Двое стоявших перед Харли мужчин обменялись быстрыми улыбками.
– Мистер Шерман, – заговорил тот, что постарше, – я очень давно ждал встречи с тобой.
– Как и я, Сайед.
– Значит, тебе известно, кто я такой? – спросил Сайед, приподняв бровь.
– Конечно. Ты – головорез из Бейрута.
– А ты – мистер Шерман, наемный убийца из ЦРУ.
Казалось, Харли на секунду задумался, а потом кивнул.
– Да, так и есть. Я убиваю людей вроде тебя – и зарабатываю этим на жизнь. Более того, я прикончил твоего босса Хишама.