– Каков наш план?
– Мы вылетаем утром.
– Вдвоем? – испуганно спросил Швец.
– Нет. – Иванов широко ухмыльнулся. – Директор проявил немалую щедрость. Он посылает с нами спецназ. Одно из лучших подразделений «Вымпела».
Швец не знал, хорошая это новость или плохая. Среди прочего «Вымпел» специализировался на убийствах и саботаже.
– Но почему именно «Вымпел»?
– Потому что мы берем с собой наличные.
– Сколько?
Иванов улыбнулся и показал пять пальцев.
– В самом деле? – Швец был шокирован.
– Не нужно так удивляться. Не сомневаюсь, что деньги будут фальшивыми. Полагаю, их как раз печатают, пока мы тут разговариваем.
Швец слышал о существовании старых печатных станков КГБ, которые могли производить франки, немецкие марки, фунты и доллары.
– А они смогут их проверить?
– Если это не под силу американцам, то палестинцам и подавно.
Швец не был в этом так уверен, но ему ничего не оставалось, как промолчать.
– И не нужно нервничать. – Иванов подошел и положил руку на плечо своего заместителя. – Я рассказал ему, как ты полезен. У меня нет сомнений, что, как только мы вернемся с таинственным американцем, тебя ждет повышение.
Швец улыбнулся, хотя ему все это не слишком нравилось. Он опасался, что его ждет не повышение, а грязная душная тюремная камера.
Глава 56
Бейрут, Ливан
Ридли считал, что встречаться с источником на конспиративной квартире – это нарушение всех принципов, но данный человек являлся исключением. И на то имелась веская причина – он владел всем домом. У Левона Петросяна был цвет лица, как у человека, родившегося много севернее, но он достаточно давно жил в этом жарком городе, и теперь его морщинистая кожа казалась обожженной солнцем навсегда. Седые волосы отступили к середине головы, и он набрал не менее пятидесяти фунтов лишнего веса.
Армянин вошел в квартиру, слегка задыхаясь, с сигаретой в зубах и четырьмя телохранителями, шедшими парами – двое впереди и двое сзади. Телохранители были молодыми, крупными и подтянутыми. Двое – явно местными, двое – соплеменниками Петросяна.
Последний подошел к Ридли, взял его за плечи и поцеловал в обе щеки, а потом, продолжая держать, посмотрел в глаза. Армянин говорил, не отводя взгляда. Его лицо застыло, глаза не моргали. Двигались только губы. Наконец, Петросян замолчал, обнял Ридли и повернулся к Рэппу, отпуская Ридли.
– Это он?
Тот кивнул.
Петросян оценивающе посмотрел на Митча.
– Я должен пожать тебе руку.
Армянин говорил на превосходном английском, но с сильным акцентом. Рэпп не видел ни одной причины для рукопожатия, но вежливо протянул правую руку.
– Я ненавидел эту турецкую свинью Хамди Шарифа почти двадцать лет, – сказал Петросян так, что его мог слышать только Рэпп. – Я хочу тебя поблагодарить за то, что ты отправил пулю в его черное сердце. В тот день, когда я узнал, что он мертв, я заснул со слезами радости.
Сердце Рэппа забилось немного быстрее. Проклятье, откуда этот человек мог знать, что именно он убил Шарифа? Митч слегка повернул голову, чтобы посмотреть на Ридли. Тот пожал плечами, словно извинялся. Вот тебе и секретность.
– Я глубоко сожалею из-за Билла.
Рэппу пришлось напомнить себе, что для этих людей Стэн Харли был Биллом Шерманом.
– Благодарю вас. Вам удалось что-нибудь для нас узнать?
Петросян поморщился, словно был разочарован в себе.
– Я не уверен, что это поможет, но все же. Я получил подтверждение, что сегодня утром его схватила полиция перед входом в отель. Более того, мерзавцев возглавлял шеф полиции, подлая свинья Джабир Хаддад.
– Хаддад не такой уж плохой человек, – сказал Ридли Рэппу. – Он лишь предельно коррумпирован. Иногда работает с нами.
– Он работает со всеми, у кого достаточно денег, – заявил Петросян.
– Чего-нибудь выпьешь, Левон?
– Нет, спасибо. Сегодня у меня не все в порядке с желудком.
– Вернемся к Хаддаду, – сказал Рэпп. – Кто отдал ему приказ?
– Я практически уверен, что твои друзья из «Исламского джихада», но позднее у меня будет больше подробностей. Сегодня вечером я обедаю с Хаддадом.
– Это его или твоя инициатива? – спросил Ридли.
– Его… он боится, что оскорбил меня; естественно, так и есть. Он знает, что не может появиться в моем районе и хватать моих друзей. Жаль, что ты заранее не предупредил меня о приезде Билла. Тогда нам удалось бы избежать неприятностей.
– Я знаю… и уже сказал, что сожалею. Он собирался встретиться с тобой сегодня. И не хотел, чтобы кто-то узнал о его возвращении.
– И чем все это для него закончилось?
– Я знаю… но сохраняй осторожность с Хаддадом. Мы не можем тебя потерять.
– Я всегда осторожен. Мы встретимся в ресторане по моему выбору, и я позабочусь о том, чтобы вся улица была перекрыта. Верьте мне… беспокоиться нужно ему.
– Именно это меня и тревожит. Что, если он в отчаянном положении?
– Хаддад всегда был отчаянным маленьким человечком. Он знает, что сегодня утром поступил неправильно. Он будет полон страха, и я сыграю на этом, чтобы выудить у него всю возможную информацию.
– Вы знаете, куда его отвезли? – спросил Рэпп.
– Это главный вопрос, не так ли? Куда его отвезли? – Петросян зашаркал по каменному полу на веранду. – Бейрут не такой уж маленький город. Конечно, он не настолько велик, как ваш Нью-Йорк или Чикаго, но все же… Вы поняли, как они сумели его найти?
– Нет, – ответил Ридли. – Он прилетел вчера вечером, вскоре после девяти. Больше нам ничего неизвестно.
– Я говорил с людьми из отеля и уверен, что они не знали, кто он такой. Должно быть, кто-то заметил его в аэропорту. Кто-то из тех, кто знал Билла по прежним временам. В определенных кругах он произвел немалое впечатление, а палестинские крысы делают всю грязную работу в аэропорту. Багаж и заправка топливом… они моют самолеты и терминал. Они ведут себя так, словно это их собственный синдикат, – презрительно сказал Петросян. – Я слышал, что некоторые таксисты работают на похитителей.
– У них есть какое-то влияние на Хаддада? – спросил Ридли, думая о шефе полиции.
– Нет, – ответил Петросян, сбрасывая пепел из окна на стоявшие внизу автомобили. – Это наверняка кто-то, занимающий высокий пост. Полагаю, те же люди схватили другого вашего человека… Шнобеля… кажется, так вы его называете?
– Да. Ты имеешь в виду «Исламский Джихад»?
– Верно… но с помощью других.
– Что-нибудь еще?
– Ну всякие мелочи. – Петросян замолчал и пожевал губу. – Вы что-нибудь слышали о проблемах, возникших на Площади Мучеников?
– Вчера до меня дошли кое-какие слухи, но ничего определенного.
– Странное дело, – сказал армянин, задумчиво глядя в пустоту.
– Вы о чем? – спросил Рэпп.
Ридли указал на север.
– Проследи за шрамом, идущим к морю… в одном квартале от него имеется открытое пространство. Это и есть Площадь Мучеников.
– До войны это было красивое место, полное жизни, – печально сказал Петросян.
– Именно там происходили самые жестокие схватки во время войны, – добавил Ридли. – От большинства зданий остались только стены.
– А теперь, когда стороны соблюдают соглашение о прекращении огня, некоторые группы решили, что пришло время захватить землю, пока еще есть такая возможность. Марониты первыми на прошлой неделе начали занимать здания, находящиеся на восточной стороне площади. Мусульмане узнали об этом и направили своих людей на западную.
Рэпп посмотрел на крохотный участок земли, который находился приблизительно в двух милях от них.
– Значит ли это, что скоро начнутся бои?
– Какая-то часть меня хочет, чтобы они поубивали друг друга, а остальные смогли подобрать то, что останется, и все вернулось к прежней жизни, однако я понимаю: так вопрос не решить. Нам нужно сохранить мир.
– Какое отношение имеет ситуация с Площадью Мучеников к нашей проблеме?
– Возможно, никакого, но участие живой силы может оказаться существенным.
– Живой силы? – спросил Рэпп, не поняв последних слов Петросяна.
– Эти группы ничем не отличаются от других организаций. Их ресурсы ограниченны. Они должны собирать мусор, налоги, охранять блокпосты, наказывать тех, кто плохо себя ведет… список можно продолжать. И если им придется удерживать дома на западной стороне Площади Мучеников, они будут ослаблены в других местах.
Рэпп задумался о том, как этим воспользоваться. По мере того как солнце перемещалось по полуденному небу, у него возникло ощущение, что они упускают имеющиеся возможности. И если не начнут действовать дерзко и в самое ближайшее время, то Ричардса и Харли ждет судьба Билла Бакли.
Глава 57
Харли потерял счет времени. После истории с ногтями они оставили его в покое, выключили свет и заперли дверь. Он сидел на стуле; его руки были примотаны клейкой лентой к подлокотникам, щиколотки – к двум передним ножкам, плечи и спина к спинке. Множество оборотов серебристой ленты, словно он мумия. В течение первых часов Харли пытался систематизировать все, что видел, слышал и говорил. Абу Ради вел себя вполне предсказуемо – как тонкокожий возбужденный ребенок, оказавшийся в теле мужчины. Если повезет, он сможет спровоцировать Ради, и тот его убьет. Это стало главной задачей Харли – вывести Ради из себя настолько, чтобы он забыл о приказах. Нужно продолжать сопротивляться. Стэн задремал, размышляя о собственной смерти. Какой красивой она получилась бы, если б он сумел воспользоваться яростью Ради… Навязать свою волю свободному человеку. Причинить такую душевную боль, чтобы тот совершил поступок, который сам считал неправильным…
Эти мысли вызвали улыбку на разбитых губах Харли, а потом его подбородок уперся в грудь, и он заснул. Через некоторое время проснулся. Прошло два или три часа, полдня – какая разница? В подвале стояла отвратительная вонь, но все же лучше, чем под грязным мешком. Ему было пора в туалет, поэтому он помочился, позволив моче стечь по сиденью стула на каменный пол. Это помогло ему немного расслабиться, но изуродованные пальцы стало жечь огнем, поэтому Харли начал беседовать с богом, чтобы отвлечься от боли.