– Но как же так?!
– Тихо. Их смерть будет не самой лучшей рекламой карьерного продвижения для других наших сотрудников. И потом, я не собираюсь их увольнять, потому что принимается предложение Виктора. Именно они будут вести прямой репортаж с линии фронта.
В зале установилась полная тишина, все обдумывали услышанное, в конце концов провинившиеся могли сложить там свою голову и остаться чистенькими. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты. Наконец появились первые согласные кивки головами, а затем и словесное одобрение.
– Что ж, на этом и закончим наше заседание. Все свободны.
35
Как оказалось, их действительно списали в потери и, посчитав погибшими, пустили вторую волну атакующих. Все из-за того, что оборвалась связь между капитаном и полковником, который и решил, что их накрыло установкой залпового огня. Полковник однажды сам побывал под подобным ураганом и отчетливо представлял, что там осталось, а потому отдал приказ о повторном штурме. Ничего этого Макс со своими сослуживцами не знал и, наверное, к лучшему.
Но все обошлось благополучно, если не считать потерь у попавших под обстрел, поскольку установка успела поработать и накрыть четверть территории, занимаемой федеральными войсками.
Поступил приказ закрепиться на занятой территории, и свежие силы, которые даже не успели поучаствовать в схватке, занимались укреплением айманских оборонительных сооружений, оставшихся после разгрома. Всех убитых сложили под ближайшим навесом, позже за ними должны были прибыть транспорты. Раненых сразу доставили на орбиту, на корабли-госпитали, остальные бывалые просто прогуливались по территории, иногда подшучивая над теми, кто копал и укреплял разбитые траншеи.
– Глубже копай, салага, голову-то спрячешь, а жопа наверху останется!
– Да пошел ты, – услышал в ответ Кастор.
– Не нарывайся, – попросил Брюстер и, обратившись к Риверсу и показывая на здоровенную воронку, сказал. – А вот это, Берт, наша работа. Как тогда долбануло… просто жуть.
Риверс отстал от основной группы где-то на полпути. Он свалился в первую же попавшуюся яму, где его пробила жестокая диарея. Так он и сидел, пока все не закончилось, пропустив самое интересное, о чем ему сейчас и рассказывали друзья. Штаны все поменяли на новые, пригрозив строптивому капралу, не хотевшему выдавать новое обмундирование, что если узнает капитан, то быть тому рядовым.
– Короче, дали мы выстрел – мимо! Второй – мимо! А вот третьим все разворотило! Такой взрыв!
– Если честно, я вообще удивлен, что мы попали, – признался Мешко. – Но, главное, попали.
– Вы слышите, такое впечатление, что кто-то скулит? – спросил Риверс.
– Издеваешься?! По нашему танку так барабанили, что у меня до сих пор в ушах звенит. – Брюстер даже показал, как именно звенит: – Зз…
– Действительно, – согласился Эстевес, – звук исходит из блиндажа…
– Может, там еще раненые остались? – предположил Кастор.
– Да ну, – не согласился Макс, – все осмотрели, всех пленных вон в том ангаре держат.
– Тогда что?
– Давайте проверим, – предложил Риверс и стал спускаться вниз по насыпи.
На всякий случай в блиндаж вошли с оружием наизготовку, мало ли что…
Блиндаж представлял собой хорошо укрепленное помещение десять на десять метров. Ствол шестидесятимиллиметровой гаубичной пушки выглядывал из узкой амбразуры. В окошко поменьше смотрел крупнокалиберный пулемет. Кругом валялось множество стреляных гильз. Внутри вообще все было перевернуто верх дном, кругом валялись груды непонятного хлама.
– Возможно, вот из такой дуры по нам шлепали, – сказал Макс, показывая на пушку. – Хорошо еще пассивная защита цела осталась, но если бы в одно и то же место дважды попали, нам было бы несдобровать.
– Хорошо тут у них… было, даже биотуалет есть, – сказал Кастор, оглядевшись вокруг. – Вот только я ничего не слышу.
– Может, показалось?
– Да нет же! Был писк.
Сзади послышалось легкое шевеление, и солдаты, разом развернувшись, уставили автоматы в шевелящуюся кучу тряпья. Они бы расстреляли ее, если бы оттуда не показалась черная собачья голова. Потом выбрался сам щенок-ротвейлер семи-восьми месяцев от роду, который, радостно махая хвостом, принялся обнюхивать вновь прибывших.
– Поверить не могу, собака! – Макс взял щенка на руки. – Как же он тут оказался?
– Может, наш, я имею в виду одного из наших офицеров? – предположил Кастор.
– Вряд ли.
– У меня есть объяснение, – сказал Стюарт. – Это собака айманского офицера.
– Они не держат собак, – сказал Кастор. – Да еще таких угольно-черных.
– Почему?
– Считают их грязными животными.
– Тогда что он тут делает?
– Может, эта собака одного из свободных наемников, причем офицера? Простым вряд ли разрешили бы.
– Да какая теперь разница… Кстати, что мы с ним делать будем? – спросил Макс.
– Себе возьмем, – с этими словами Бертрольд протянул щенку кусочек мясной плитки и стал рыться в куче тряпья.
– Ты чего делаешь?
– Ошейник сейчас найду… вот он.
– Зачем нам пес? – спросил Макс, наблюдая за тем, как Риверс пытается надеть ошейник. Щенок упирался и всячески сопротивлялся попыткам покушения на его свободу. – Только лишние неприятности.
– Ну не бросать же его на произвол судьбы?
– Что скажешь, капрал? – обратился Макс к Стюарту. – Возьмем?
– Берите. Только как вы его назовете?
– Ну, пусть будет Блэйдом, – сказал Бертрольд и наконец-то надел ошейник.
Щенок, скуля, стал кататься по полу, лапами стараясь снять с себя инородное тело. Брюстер схватил Блэйда и дал ему очередную порцию плитки, но уже из своего пайка, успокаивая его, как это не раз делал со своим котом. Это дало результат, и щенок притих.
Вечер, благодаря новому развлечению, подступил незаметно. Блэйд быстро освоился со свежеиспеченными хозяевами, перебегая от одного к другому и выпрашивая добавки.
– Берт, ты бы его чему-нибудь обучил, что ли? – сказал Брюстер. – А то вырастет олухом-попрошайкой.
– Чему его учить?
– Я не знаю. Следы пускай ищет или там взрывчатку унюхивает, мало ли чему можно пса научить? Пораскинь мозгами, ты же программист.
– Я не умею. Тем более, что тут, куда ни плюнь, везде взрывчатка.
– А ты учи, чтобы он искал ее по команде.
– У меня вообще с животными плохо получается. Никогда их не держал.
– Никто заранее не умеет, – пожал плечами Макс. – Купи методическую литературу и все такое…
– Я ведь больше по компьютерам.
– Ладно, возьму его себе, но с тебя причитается.
– Согласен! – быстро ответил Бертрольд, уже пожалев, что взял собаку. – Помогу, чем смогу.
– Ладно, пойдемте отсюда. – Макс двинулся к выходу. – Блэйд, ко мне. Ко мне, я сказал!
36
Неделя после высадки прошла на удивление спокойно. Никто не пытался контратаковать, что всех сильно нервировало, поскольку большинство считало, что готовится какая-то пакость, а иначе просто быть не может. Но к такому развитию событий готовились, и укрепления стали прочнее прежних. Каждый взвод сделал себе блиндаж, который кроме огневой точки служил еще и местом для ночлега.
Даже пса общими усилиями, в свободное от работы время, удалось обучить простейшим командам, вроде «сидеть», «лежать» и «фас». Дальше дело не двигалось.
– Чего читаешь? – Кастор выдернул из рук Макса книгу, которая пришла по его заказу вместе с основной почтой пару часов назад. Мешко прочитал название: – «Руководство по обучению собак методом Рената Мухтарова». Ну, как?
– А никак. Сложно, одним словом…
Прибежал Стюарт Эстевес, чего раньше за ним не замечалось, никто никогда не видел, чтобы он бегал по доброй воле.
– Все по местам.
– Что случилось, кап, – спросил Брюстер, сократив звание.
– Короче, айманы нанесли массированный удар на орбите и оттеснили нашу группировку.
– Вот дерьмо! – Мешко даже встал.
– Целая куча, – согласился Стюарт. – Разведка докладывает, что сюда стягивается значительное количество сухопутных войск противника. Сами должны понимать, что с авиацией у них тоже проблем нет.
– Да зададут они нам сейчас жару… – высказал общее мнение Макс. – Значит, все-таки решили выбить нас…
– Чего расселись?! – крикнул пробегавший мимо сержант Фейц. – Занять свои места. Быстро!
– Кап, сколько у нас времени? – вставая, спросил Макс.
– Меньше часа. Авиация будет раньше…
– Хорошо они подготовились. А я то думаю, что они так медлят, давая нам закрепиться? Оказывается, просто решили покончить с нами раз и навсегда одним ударом.
Вместо того, чтобы встать на свои места в окопе, все забрались в блиндаж, справедливо рассудив, что против бомбы, если та упадет рядом, бронежилет не устоит, а то, что сначала будет налет, никто не сомневался. Блэйд, видно, тоже почувствовав знакомое напряжение, как у прежних хозяев неделю назад, перед схваткой под руку не лез, выбрав себе самый дальний уголок. Привязывать его никто не стал.
Макс Брюстер стал смотреть вперед, ожидая увидеть наступающего врага. Послышался рев реактивных снарядов системы «ураган», и впереди лежащее поле на километр вспенилось сухими земляными взрывами. Макс недоуменно посмотрел на сослуживцев.
– Что они делают? Там же никого нет.
– Поле противопехотками заминировали, – ответил Стюарт и взял цифровой бинокль. Осмотрев горизонт, обронил: – Кажется, штурмовики, примерно тридцать бортов.
– Маловато что-то.
– А ты хотел бы, чтобы их было больше?
– Да нет, просто…
Рев десятков взлетающих ракет ПВО, установки которых успели поставить в достаточном количестве, заглушил голос Брюстера. Ракеты разделились на две группы: первая пошла, стелясь по земле и огибая немногочисленные неровности ландшафта, а вторая часть взмыла высоко вверх. И когда штурмовики оказались достаточно близко, они стали целиться в них. Верхние пикировали вниз, а стелившиеся по земле вертикально взлетали вверх.