– Ух, ты! – воскликнул Кастор. – Прям клешни какие-то!
– Красиво, – согласился Макс Брюстер. – Но главное, чтобы эти клешни их сжали.
– Это уж как получится.
– То-то и оно.
А получилось не очень. Частые взрывы ракет в гуще авиационного крыла вселили надежду в сердца солдат, тем более что несколько машин упало в долине. Но основная их часть сумела пробиться через заслон и стала заходить в атаку.
Пошли первые ответные ракетные залпы. Не доверяя «шторму», ударили зенитные установки, которые буквально стригли пространство, ловя в свои сети медлительных посланцев и распарывая их в воздухе.
Автоматика была точна, но недостаточно, и первые взрывы встряхнули землю. С потолка блиндажа посыпалась пыль от близкого взрыва. Как оказалось, четвертый взвод сделал себе укрепление рядом с зенитной точкой, по которой сейчас и били, но пока промахивались.
Между тем «Фуриосы», потеряв под снайперским огнем зениток еще две машины, рухнувшие у подножия холма, стали сбрасывать бомбы. От их тяжелых взрывов закладывало уши и подпрыгивали бетонные плиты потолка.
Огонь зениток стал значительно реже, но они не собирались сдаваться. Их снаряды продолжали испещрять пространство над холмом, отгоняя штурмовики от жизненно важных объектов обороны. Снова взлетели ракеты, которым на этот раз удалось добиться большего и сбить еще пять машин, но многие ушли в молоко, не причинив никакого вреда противнику.
– На второй заход идут, – обронил кто-то из солдат.
– А потом за нас танки возьмутся, – добавил Эстевес, не отрываясь от бинокля.
Макс Брюстер напряг зрение и действительно увидел пыльный след, который могла оставить только тяжелая техника.
Штурмовики выпустили последние ракеты, которые устремились прямо в них.
– Ложись! – заорал Кастор.
– Аа!.. – заорал кто-то еще.
Макс рухнул как подкошенный, поскольку тоже увидел, как ракета летит прямо в окно их блиндажа. Кто-то не выдержал и выскочил наружу.
– Назад, придурки! – обругал их Стюарт.
Но выбежавших ничто не могло остановить. Ракета пошла выше. Сдвоенный взрыв прозвучал позади блиндажа, заставив замолчать зенитное орудие. В проем открытой двери влетела туча песка.
– Минк, посмотри, что там… только осторожно, но быстро. Сейчас бомбовый заход будет.
– Есть, капрал.
Минк осторожно выбрался наружу, его не было всего несколько секунд, потом он возвратился с докладом, волоча за собой раненого бойца. У того был смят бронежилет, и он плевался кровью. Внешних повреждений вроде не было.
– Убиты, сэр. Кроме этого. Зенитная установка уничтожена.
– Этого следовало ожидать, – Эстевес снова прилип к биноклю. – Так, сейчас положат бомбы, и будет атаковать пехота. Что тут еще… атмосферные истребители, пять штук. Машины фронтовой поддержки. Ставьте пулемет.
Макс вместе с Кастором подтащили к амбразуре трофейный пулемет, к которому было еще почти шесть тысяч патронов. Брюстер взялся за гашетки, а Мешко занял место подающего.
– Отлично. Стрелять только по живой силе противника.
– Отвали, кап.
– Бомбы пошли.
37
Бомбы сыпались где-то вокруг. Никто не мог разглядеть, куда именно, из-за отсутствия боковых смотровых окон, а выходить за дверь было слишком опасно. Но две бомбы упали очень близко от блиндажа четвертого взвода, да так, что Максу пришлось поправлять подскочивший пулемет, съехавший в сторону.
Брюстер уже прицелился в группу вражеских солдат, находившихся примерно в полутора километрах и бежавших, как и он в свое время, позади танка. Но тут вперед зашли на вираж «Томтиты» и выпустили целый рой каких-то шашек, усыпав ими почти всю долину между атакующими и обороняющимися. Белый дым застелил все вокруг, скрыв в себе цели Макса. И газ при этом продолжал уплотняться.
Забили спрятанные в дотах пушки, ловя в свои электронные прицелы неясные силуэты танков. Строчили уцелевшие после налета «Фуриосов» зенитки, отгоняя от холма верткие «Томтиты». Взлетали и рвались ракеты.
Туман после дуновения небольшого ветерка немного рассеялся. Макс увидел первые цели и тут же нажал на гашетки. Пулемет послушно отстучал положенную очередь, не ведая, что стреляет, по сути дела, в своих. Было еще довольно дымно и плохо видно, но Брюстеру показалось, что он попал.
– Пошли! – скомандовал Эстевес оставшимся солдатам. – Занять позиции!
Шесть солдат, кроме новоявленных пулеметчиков, выбежали из блиндажа и заняли свои места в изрядно разрушенном после налета окопе. После того, как дым еще немного рассеялся, обороняющиеся открыли шквальный огонь из всех видов оружия.
Макс Брюстер не чувствовал мук совести либо чего еще, стреляя во вражеских солдат. Сейчас он хотел только одного – попасть. К тому же они тоже стреляли в ответ и хотели его убить не меньше, чем он их, и наверняка так же не страдали от душевных терзаний.
Макс стрелял почти в открытую. Танки пока были заняты уничтожением более опасного противника, а именно – артиллерийских орудий. Иногда рядом взрывались гранаты из ручных или подствольных гранатометов. И тогда Брюстер переключал все внимание на то место, откуда предположительно могли произвести выстрел.
Танки загорались один за другим, но продолжали двигаться вперед, как-то странно лавируя. «Сволочи, мины обходят», – догадался Макс. Впрочем, даже если они и наезжали на них, то для них это было не серьезно.
Наконец танки добрались до мертвой зоны артиллерийских орудий. Краем глаза Макс увидел, как танковая пушка «Тундера» уже почти завершила разворот в сторону блиндажа.
– Ложись! – крикнул Макс, и они с Кастором прижались к полу рядом со стеной у амбразуры, чтобы их не посекло осколками.
Громыхнул взрыв. Пулемет отбросило к двери. В глазах двоилось, а в ушах стоял жуткий звон. Внутри все заволокло сплошной пыльной завесой. Брюстер посмотрел на Кастора сквозь оседавшую пыль, у того в довершение ко всему из носа шла кровь. Мешко полз по направлению к двери. Он взял пулемет за горячий ствол, обжегся, схватил его за ручки и, шатаясь, понес к амбразуре.
– Что ты делаешь? – спросил Макс.
– Надо продолжить… отстреливаться…
– Брось.
– Что?
– Брось, говорю. В следующий раз он будет точнее, а так мы для него мертвы.
– Что ты предлагаешь?
– Пошли отсюда, а то он может для достоверности второй раз залепить.
С этими словами Брюстер, подхватив свой автомат, выбрался наружу. За ним вылез Кастор. Вокруг кипел бой, солдаты отчаянно отстреливались от штурмующих, которые подбирались все ближе и ближе. Внизу раздались взрывы.
– На мины напоролись, – удовлетворенно констатировал Кастор.
О минах вспомнили и танкисты. Когда стрельба немного спала, они развернулись перпендикулярно к линии фронта и выпустили по две длинные кишки, которые улетели далеко назад из их кормовых частей. Образовались длинные дорожки и, как только последний метр коснулся земли, они взорвались, заставив детонировать рядом лежащие мины, прочистив таким образом для пехоты проход к холму.
Сверху раздался взрыв, и одновременно с волной песка скатился их сержант, мертвой хваткой державший ручной гранатомет. Сам он был уже мертв и лежал в пробитом осколком бронежилете. Секунду спустя вниз вслед за сержантом съехал подсумок с боеприпасами к гранатомету.
Макс Брюстер взял подсумок, выдернул гранатомет и вместе с ним, пригибаясь, побежал поближе к танку, который пытался вспороть артиллерийский дот, укрепленный не в пример лучше блиндажа. «Тундер» посылал снаряд за снарядом, но те отскакивали от грамотно устроенных стенок, оснащенных к тому же в несколько слоев активной защитой. Максимум, что грозило артиллеристам, это контузия. Но рано или поздно танк вскроет дот, это понимали все, как танкисты, так и артиллеристы.
Брюстер подбежал достаточно близко, по крайней мере, он так считал, проверив боеготовность, он выглянул из окопа и, практически не целясь, выстрелил. Прогремел взрыв, и когда Макс снова выглянул, то оказалось, что танку не причинено абсолютно никакого вреда. Тот просто подорвал снаряд еще на подлете, в паре метров от своего корпуса.
– Черт! – выругался Макс, заряжая гранатомет за-ново. В сумке оставалось еще три заряда. Он также понял, что посылать их один за другим нет никакого смысла. Ни один снаряд не достигнет цели.
Танкистам, видно, надоело долбить дот, и они решили встать на более удобную позицию, чтобы выстрелить наверняка. «Тундер» дал задний ход. Еще плохо представляя, что он будет делать, Брюстер, петляя в извилистом окопе, бросился к машине.
Танк громыхал совсем рядом, и Макс остановился, не видя, куда тот двигается. «Тундер», пятясь задом, стал переезжать траншею прямо над Брюстером. Тот ждал, пока он проедет, но танк остановился. Макс не мог поверить своей удаче и, чтобы не искушать фортуну, быстро запихал заряды между колесами, а секунду подумав, заложил рядом и сам гранатомет. Танк выстрелил, при этом качнулся, и Макс замер, испугавшись, что произойдет детонация и заряды рванут прямо сейчас. Но этого не произошло, и он стремглав бросился из-под танка.
Мысли проносились в голове со скоростью света. Теперь отбежав на безопасное расстояние, Брюстер опасался, что при движении танка заряды просто выпадут и ничего не произойдет. Думать надо было быстрее, «Тундер» сделал последний выстрел. Макс мельком отметил, что снаряд взорвался прямо внутри дота, а это означало, что танк будет менять свою позицию для поиска новой цели.
Танк дрогнул на повышенных оборотах. Брюстер передернул затвор автомата, положил его на земляной вал и тщательно, насколько это было возможно, прицелился и спустил курок. «Спрут» веером разбрасывал гильзы далеко в сторону, а его пули высекали искры из катков танка. И вот когда магазин почти опустел, очередь достала заложенные зеленые гранатометные снаряды.
Пламя вырвалось из-под днища танка. Брюстер ничего не понял, он ожидал чего-то большего. Может быть, разлетающихся в стороны колес или чего-то в этом роде, но ничего этого не было. Танк просто стоял. «Неужели все зря, – подумал Макс. – Неужели он не пострадал, ведь, в принципе, должно хватить одной гранаты…»