Проехав по рельсам, машина свернула на мост и затряслась на гнилых шпалах. Заскрипела подвеска.
За мостом водитель снова повернул, огибая рощу, а потом взгляду открылся холм. Тот самый, с которого совсем недавно началось мое путешествие. Только тогда тут было пустынно и тихо, а теперь вокруг холма стояли палатки и машины. К серому небу поднимался дым костров.
В просторной палатке за столом сидел пожилой седовласый человек в порванном белом халате. Пинцетом он копался в широком браслете, который лежал на столе перед ним. В глазу старика был пластмассовый цилиндр с линзой — окуляр вроде тех, какими пользуются часовщики.
Сельга Инес не собирался терять время. Как только мы проехали за круг машин и вышли из самохода, меня отвели в палатку, где лекарь осмотрел бок, смазал его и сменил повязку. Шов при падении с тепловоза разошелся, лекарь срезал нить, заново зашил рану и сунул мне под нос склянку с неприятно пахнущей мутной жидкостью. Когда я отказался пить, стоящий за спиной Рост ткнул меня между лопатками стволом автомата.
— Хлебай, наемник, — приказал он. — Бок меньше болеть будет.
Я выпил микстуру, и спустя несколько минут, когда Рост ввел меня во вторую палатку, боль в боку почти прошла. Хотя голова еще слегка кружилась и шумело в ушах.
Кроме старика в халате, в палатке были Сельга Инес и двое бойцов.
— Сядь, — велел старшина, кивая на ту часть стола, где стояли миска с ломтями мяса, бутылка и стакан. — Если хочешь есть — ешь, но быстро. Амазин, что у тебя?
— Почти закончил, — дребезжащим голосом ответил старик. Пинцетом он поднял со стола крошечный конденсатор и вставил в браслет. — Я не могу паять, приходится прикручивать эти проволочки…
— Главное, чтобы не сработал раньше времени, — сказал Инес.
— Да, да, не отвлекайте! — Старик опять склонился над браслетом.
Я замер, не донеся до рта ломоть мяса.
Раньше времени?
Браслет?
Нет, это не браслет — слишком широкий. К тому же на нем петли и замочек… Что-то похожее было в Казахстане, там подобные штуки начинали пронзительно пищать, если заключенный подходил к периметру лагеря для военнопленных возле нашей авиабазы. Комендант базы рассказывал, что легче потратиться на следящее устройство с зарядом внутри, чем содержать подразделение охраны и ставить вышки с забором вокруг лагеря.
Я прожевал мясо, запил кислым пивом из бутылки и поинтересовался:
— Что значит «раньше времени»?
— Разряд сработает через сорок минут после того, как замок защелкнется на твоей шее. За десять минут до взрыва… — Сельга Инес осекся, присел на край стола, глядя на меня. — Ты знаешь, что такое «минуты», наемник? Знаешь о принципе деления времени?
Я непонимающе посмотрел на него, потом сообразил: часов тут почти нет, и обычные крестьяне, наемники или бандиты вроде кетчеров могут вообще не знать привычные мне меры времени, для них существует только «сейчас», «потом», «скоро», «нескоро», «на восходе», «солнце в зените»… Лишь старшины, главы кланов, местные ученые, мастера-ремесленники оперируют привычными мне секундами, минутами и часами.
— Не знаю, — сказал я. — Ты о чем, что еще за принцип?
— Ты услышишь писк, — произнес Сельга, помолчав. — Вскоре после этого…
— Пищать будет все чаще и чаще, — подхватил старик, захлопывая крышку на внешней стороне ошейника и беря в руки крошечную отвертку. — Потом писк станет постоянным. Когда это произойдет, через минуту… то есть очень скоро ошейник — пфухх! — Он взмахнул руками. — Вместе с вашей головой, юноша, непременно вместе с вашей головой. Поэтому, если услышите писк, сразу бегите сюда, ко мне — только я смогу обновить таймер.
— Обновить таймер? — переспросил я.
— Запустить отсчет заново.
— Если не успеешь вернуться — станешь покойником, — подвел итог старшина. — Амазин, готово? Держите его.
Сделав вид, что все еще ничего не понимаю, я с рычанием вскочил, опрокинув стул. Сильные руки схватили меня за плечи, Рост ткнул стволом в затылок.
— Не шевелись! Голову назад отклони! Назад!
Меня схватили за подбородок и дернули.
— Какого мутанта?!.. — прохрипел я, изображая тупого наемника. — Зачем это?!
Сельга Инес встал передо мной.
— Принеси мне излучатель.
— Какой излучатель?!
— Прибор, который может уничтожать некроз. Он похож на железную полусферу с круглой решеткой.
— И где мне искать твою полусферу?!
Сельга отступил, и ко мне с ошейником в руках подошел Амазин.
— Точно мы не знаем, — сказал старшина. — Где-то на холме есть вход в подземелье. Очень старое подземелье, оставшееся со времен Погибели. Там лежит излучатель.
— А если его там нет? Или эта штука запищит?
— Вернетесь ко мне, и я, так сказать, переведу стрелки еще немного вперед, — сказал старик. — Но если не успеете, последует небольшой симпатичный взрыв, который превратит вашу шею и голову в кашу. Это было бы очень, очень неприятно, ведь я так рассчитываю еще поработать с вами… Ваш организм, наверное, поразителен — нечувствительность к некрозу! Вы уж постарайтесь сделать все быстро и остаться в живых, нам с вами многое предстоит, мне не терпится поставить опыты с внедрением электродов в головной мозг и…
— Заткнитесь, Амазин, — бросил Сельга Инес.
Старик умолк. Замок клацнул, когда ошейник, будто капкан, захлопнулся на моей шее. Внутри него тихо щелкнуло.
Глава 23
— Отвалите, падлы, — угрюмо сказал я, скинул рюкзак с плеча и сел на землю у входа в командирскую палатку, исподлобья глядя на обступивших меня людей.
— Встать! — Рост пнул меня мыском сапога в спину.
— Не пойду! Вы вообще видали, что некроз со зверьем творит? Если на меня там панцирник бросится, как его завалить?
Амазин своим дребезжащим голосом напомнил про уходящее время, но я лишь помотал головой в ответ:
— В некроз без ствола идти — точно сдохну там. Так лучше уж здесь. Взрывом быстро башку мне срубит, а так меня мутафаги терзать станут. Ползуна вам в зад — не пойду!
Я продолжал играть роль тупоумного громилы, говорил глухо и отрывисто, сбиваясь и коверкая слова. Рост уже собрался ударить меня прикладом, но Инес отрицательно качнул головой.
Сложив руки на груди, он задумчиво разглядывал меня. К палатке подбежал боец с биноклем и крикнул:
— Они едут!
Инес поспешил за ним. Я сидел на прежнем месте, Рост, Амазин и два бойца стояли вокруг. Вернувшись, старшина сказал:
— Хорошо, наемник, тебе дадут карабин и нож. Десять патронов. С холма спустишься здесь же, через эту дыру, — он кивнул на прореху в ограде вокруг пологой вершины. — Дайте ему оружие.
Один из бойцов снял карабин с плеча и достал из подсумка патроны. Рост забрал их, пересчитал, разрядил оружие и сунул мне.
— Зарядишь, когда наверху будешь, — проворчал он. — Учти, южанин: вокруг холма наши люди стоят. Тебе деваться некуда, понял?
Я взял карабин, повесил на пояс протянутый бойцом нож, патроны положил в карманы и, подхватив рюкзак, зашагал по склону, не оглядываясь.
— И вы бы поторопились, юноша! — напутствовал меня Амазин. — У вас минут тридцать осталось… А, вы же не понимаете этого. Короче говоря, мало у вас времени!
У дыры в бетонной ограде я оглянулся. Поправил лямки рюкзака и проверил, хорошо ли держится на поясе карбидный фонарь. Сельга Инес, Амазин, Рост и двое бойцов стояли у подножия холма, наблюдая за мной. Возле командирской палатки горел костер, между машинами прохаживались бойцы топливных кланов. Одна машина привлекала внимание необычным видом — вроде мотоцикла, но слишком уж большая и с двумя железными бочками, горизонтально приваренными по бокам и похожими на самолетные турбины. Под бочками были небольшие колеса, как под обычной мотоциклетной коляской.
Сельга Инес молча показал на вершину холма. Я отвернулся и шагнул в дыру.
За оградой зарядил карабин и огляделся. Странное ощущение. Будто из дня попал в поздний вечер — все изменилось, глуше стали звуки, свет померк и сделался тусклым, холодным.
Количество влажной буро-зеленой плесени увеличилось, теперь она покрывала стволы деревьев, землю, даже некоторые кусты. Не было времени осматриваться и прислушиваться — я сразу зашагал в сторону оврага, через который выбрался из лаборатории.
Где сейчас Юна и Чак, что с ними? Или в плену, или убиты… А некроз захватывает кварталы Арзамаса, по улицам ползет ртутный туман, окутывает дома, люди стекаются к центру города, понимая, что деться им оттуда некуда. Если дирижабли небоходов полетели именно туда, то, когда они попытаются спасти хоть кого-нибудь и спустят веревочные лестницы, внизу начнется потасовка, поднимется стрельба… И я теперь никак не могу повлиять на события.
Край ошейника тер подбородок, мне казалось, что изнутри доносится едва слышное тиканье, но, скорее всего, это тикало мое разыгравшееся воображение.
А вот шелест, раздавшийся между деревьев, был реальным. Он сопровождался треском, донесшимся будто из-под слоя ваты, и утробным фырканьем. Не замедляя шага, я поднял карабин. Слева в глубине рощи ковылял, дергаясь и качая головой, панцирный волк. Я не сразу понял, что это за зверь, — весь он был залеплен некрозом, будто жирным слизистым воском, слюнные нити свешивались с морды и брюха.
На ходу я поднял карабин и прицелился. Мутафаг двигался, как сломавшаяся заводная кукла. Качаясь, он прошел мимо, так и не заметив меня.
Уже возле барака, услышав шелест и глухой кашель в кустах неподалеку, я побежал.
Барак тоже изменился: некроз взобрался по стенам, облепил крышу, отчего постройка напоминала затянутую мхом каменную глыбу, сотни лет пролежавшую в лесу.
Время уходило, медлить было нельзя. Я спрыгнул в овраг — сюда плесень еще не забралась, — раздвинул стебли лозы, закрывавшие дыру в земле, скользнул вниз и повис над темным тихим залом.
Под потолком тянулся ряд разбитых окон. От трупа убитого мной панцирника шел сладковатый дух тления. Я немного сполз по лозе и стал раскачиваться, чтобы ухватиться за подоконник ближнего окна.