блокады с Торкадино, — предположил я.
— И это кажется весьма странным, не так ли? — спросил Хурта.
— Скорее это кажется очень тревожным, — заметил я. — Я не понимаю этого. Это же не что иное, как вопрос элементарной военной предосторожности.
— Как они могут быть столь уверены, что Ар не пришлет свои войска на выручку Торкадино? — поинтересовался Хурта.
— Не знаю, — пожал я плечами.
Однако я счел такую деталь, как отсутствие внешнего ряда укреплений, наряду со многими другие виденными мной за прошлые недели, очень нехорошим сигналом. Это показалось мне полностью нелогичным с военной точки зрения. Это, как и отсутствие укрепленных лагерей вдоль дороги, и конвоирования продовольственных обозов, раньше казавшееся мне необъяснимым и странным, теперь, рассмотренное все вместе, необыкновенно тревожило меня.
— И как Ты думаешь, чем можно объяснить это, — поинтересовался Хурта.
— Понятия не имею, — признался я. — Но они меня тревожат.
— Я думаю, что лучше бы Вам уходить отсюда подобру-поздорову, — заметил мужчина, проходивший мимо, еще один беженец. — Если вас поймают здесь, то могут решить, что Вы бродяги или шпионы.
— Это верно, — поддержал я его.
Но прежде чем отправиться в путь, а окинул взглядом Фэйку, прежде бывшую Леди Шарлоттой из Самниума. Теперь она носила короткую рабскую тунику с вырезом, который заканчивался у ее живота. Из выреза соблазнительно выглядывали нежные холмики ее грудей. Так и должно быть у рабынь. Я любовался ей. Что и говорить, она просто прекрасна. Не выдержав, я подошел к ней, встав так, что она оказалась между мной и лагерем. Женщина посмотрела на меня снизу вверх, и я развел полы ее туники в стороны, просунул внутрь руки, и нежно провел ими по ее телу. Ремни моего мешка на ее плечах были влажными и горячими. Туника под ремнями и вокруг них насквозь промокла от пота и собралась складками. Отпечатки от этих складок еще какое-то время будут видны на ее коже. Ее груди на ощупь была заманчивой, теплой, совершенной и влажной от пота. А еще на ее горле был замкнут ошейник. Мой ошейник. И она тоже была моей.
— Может, пойдем уже, — ехидно заметила Боадиссия.
— Сегодня вечером, — улыбнувшись, сказал Фэйке, — Тебя нужно будет отмыть. Ты вся пропотела, а ноги грязные по колено.
— Да, Господин, — отозвалась она, мягко прижимаясь к моим рукам своим телом, и мурлыкая, как маленькое, милое животное, которым она, кстати сказать, и была.
Я опустил голову, и наши губы на короткое мгновение встретились.
— Ах, — тихонько вздохнула она, но я уже выпрямился, и мои губы снова оказались для нее на недосягаемой высоте.
Я оторвал руки от ее тела и, задернув на место полы туники, взял женщину за плечи. Ей нечего было даже думать о том, чтобы вырваться из моей хватки.
— Ты — рабыня, не так ли? — спросил я.
— Да, Господин, — ответила Фэйка, — полностью, и полностью Ваша!
Я повернул ее лицом к лагерю, раскинувшемуся между нами и Торкадино.
— Как Ты думаешь, Ты заслужила благосклонность своего владельца? — поинтересовался я.
— Я страстно надеюсь на это, — сказала она.
— Ты видишь, что там? — спросил я, указывая на одно место в лагере.
— Да, Господин, — признала она.
— Скажи, что Ты там видишь, — приказал я.
— Это — загон для лагерных девушек, — ответила моя рабыня.
— Правильно, — кивнул я. — А Ты помнишь ту девушку, временный владелец которой оказался не полностью доволен ее обслуживанием?
— Да, Господин.
— Что с ней сделали за это? — спросил я.
— Ее беспощадно выпороли, — вздохнула Фэйка.
— Сегодня вечером, Ты будешь служить мне, — сообщил я.
— Да, Господин, — улыбнулась она.
— Ты знаешь, что будет сделано с Тобой, если я не буду полностью удовлетворен? — поинтересовался я.
— Меня будут беспощадно пороть, как и ее, — ответила женщина.
— Ты возражаешь? — спросил я.
— Нет, Господин. У меня нет никакого иного пути.
Я отошел от нее, и присоединился к остальным своим спутникам.
— Это — дорога сокровищ, — сообщил я, указывая на узкую ленту видневшуюся вдали. — На другом ее конце находится Ар.
— Ну, так давайте начнем наш путь, — предложила Боадиссия. — Мне не терпится поскорее достигнуть Ара.
Я оглянулся и окинул взглядом ладную фигуру Фэйки. Она улыбнулась мне. Как же она красива! Я собирался взять ее этим вечером, и можно не сомневаться, что она будет стараться изо всех сил доставить мне удовольствие. Ведь если она этого не сделает, то я выпорю ее, и так, что она это запомнит надолго. Нельзя идти на компромисс с рабынями. Они же женщины.
Мы отправились вниз по склону холма, медленно приближаясь к дороге. Большинство беженцев направлялось в ту же сторону, а кое-кто уже почти достиг дороги. В моих ножнах скрывались охранные грамоты, а под ними лежали письма, выданные мне офицером, который теперь был хозяином Торкадино. На всех письмах имелась его размашистая, четкая, легкочитаемая роспись — «Дитрих из Тарнбурга».
Я обратил внимание, что невысокий мужчина с узкими глазами и тонкими усиками опять оказался поблизости. Очевидно, он отстал от основной группы. Я не придал этому большого значения.
Глава 17Рабство к лицу Фэйке
— Бумаги, бумаги? — спрашивал солдат. — Имеются ли у Вас какие-либо бумаги?
— Нет, — ответил я.
Не думаю, что было бы мудро афишировать то, что у меня имелись охранные грамоты до тех пор, пока не станет понятно, что без этого продолжать движение будет невозможно. Солдат направился к другим, задавая тот же самый вопрос. Ни кого из беженцев, конечно, никаких бумаг не оказалось.
Мы находились в лагере у дороги, в одиннадцати днях пути от Торкадино. Это был неплохой лагерь, удобный, расположенный в тенистом месте, и поблизости имелся родник. Помимо беженцев здесь были еще и крестьяне, приехавшие сюда, чтобы продать свои продукты. Через несколько енов все мы, Боадиссия, Хурта и я с Фэйкой, отправлялись дальше. Я заплатил за места в наемном экипаже.
— Приятно снова увидеть солдата в униформе Ара, — заметил мужчина.
— Это точно, — поддержал я его.
— А иметь бумаги это необходимо? — поинтересовался у солдата коротышка с тонкими усиками, но видя, что солдат не обратил на него внимания, добавил: — В Ар можно войти без них?
Но солдат уже удалялся от него.
— Я только что разговаривала с возницей, — сказала Боадиссия, подойдя ко мне. — Он уже готов к отъезду.
Многие беженцев уже покинули лагерь пешком.
— Ты прелестно выглядишь Фэйка, — заметила Боадиссия, окинув рабыню критическим взглядом.
Фэйка, в этот момент стоявшая на коленях, упаковывая мои вещи, подняла голову и улыбнулась.
— Спасибо, красивая Госпожа, — поблагодарила она, и снова опустила голову.
— Совершенно очевидно, что рабство Тебе к лицу, шлюха, — бросила Боадиссия.
— Да, Госпожа. Спасибо, Госпожа, — отозвалась Фэйка, улыбаясь, но не поднимая взгляда.
— Экипаж Семнадцать отправляется через два ена! — огласил возница.
— Это — наш фургон, — забеспокоилась Боадиссия.
— Надо бы поднять Хурту, — сказал я.
— Он что, все еще спит? — удивилась девушка.
— Вот и разбуди его, — велел я. — По дороге поспит.
— Заканчивай со сборами, шлюха, — скомандовала Боадиссия Фэйке.
— Да, Госпожа! — заторопилась рабыня, а Боадиссия направилась будить Хурту.
Не завидовал я ей, работенка предстояла не из легких. Далеко не всегда получалось легко растолкать гиганта алара.
— Я готова, Господин, — сообщила Фэйка, закинув на плечи мой дорожный мешок и улыбаясь мне во весь рот.
Я подошел в ней и положил руки на ошейник, окружавший шею женщины. Моя невольница со страстью во взгляде посмотрела мне в глаза.
— А ведь и правда, — признал я заглянув в ее глаза, — рабство действительно Тебе к лицу.
— О да, Господин, — прошептала Фэйка. — Да. Да!
Глава 18Дорога сокровищ
— Дорогу! Уступи дорогу! — прокричал возница, сидевший на фургонном ящике, приблизительно на ярд ниже, поднятой и огражденной перилами платформы заставленной скамьями, служившей пассажирской зоной.
Эта повозка имела два больших узких окованных по ободу железом колеса, диаметром около семи футов. В движение экипаж приводился двуногим тарларионом, породы немного меньшей, но более быстрой, чем обычный высокий тарларион используемый всадниками гореанской тяжелой кавалерии.
— Богатые тарски, — проворчал пешеход, сходя на обочину.
— С дороги! — снова крикнул возница, взмахнув кнутом.
О приближении его повозки заранее извещал звон двух колокольчиков, прикрепленных к выступам по обеим сторонам кузова прямо перед колесами. На этот раз мы миновали группу беженцев, и едва выбравшись из толпы, снова набрали скорость.
— Похоже, немного сокровищ перевозят в эти дни по этой дороге, — заметил Хурта.
— Несомненно, Ты прав, — кивнул я, — и насколько я заметил, основной поток движения направлен в сторону Ара.
— Косианская армия будет придерживаться этого маршрута? — уточнил Хурта.
— Скорее всего. По крайней мере, это — самый короткий маршрут между Торкадино и Аром
Я бросил взгляд на Боадиссию, стоявшую на передке повозки и, схватившись за передний поручень, всматривавшуюся вдаль. Волосы и платье девушки развевались на ветру.
— Смотри, — привлек я внимание Хурты. — Видишь того солдата у дороги?
— Вижу, — ответил он, высовываясь из повозки, чтобы иметь лучший обзор.
— На нем другая униформа, но он тоже из Ара, — пояснил я.
— Это немного успокаивает, — сказал мужчина справа от меня.
За последнее время мы видели уже нескольких солдат такой форме.
— Вы едете в Ар? — поинтересовался низкорослый товарищ, сидевший напротив меня. Это опять был все тот же самый торкадинец выделявшийся своими тонкими усами.
— Да, — признал я.
— А у Вас есть бумаги? — спросил он.
— Нет, — ответил я.