— Хорошо, — сказала она, довольно надменно, задирая подбородок.
Боадиссия иногда действовала мне на нервы таким способом.
— Я считаю себя достаточно богатым человеком, — сообщил товарищ. — А также, справедливости ради стоит отметить, что у меня есть некоторое положение в этом городе, и кое-какая власть.
— Мне тоже так показалось, — кивнула Боадиссия.
— Значит, Вы думаете, что между нами есть некоторое родство? — осведомился он.
— Да, — ответила девушка. — Диск, который Вы сами только что признали, ясно дает это понять. Я предлагаю Вам свериться со своими записями.
— Я заключаю, что Вы думаете, что можете иметь отношение к моему роду, или какой-либо из его боковой ветви.
— Да, — признала она. — Я думаю, что это вполне возможно.
— Если Вы действительно принадлежите к моему роду, или даже к некой тесно связанной с ним боковой ветвью, Вы, несомненно, сразу же станете самой известной, и одной из самых богатых и самых влиятельных женщин в Аре, — заметил хозяин кабинета.
— Возможно, — кивнула Боадиссия, гордо выпрямляя спину.
— И как мне кажется, Вы, действительно, верите, что между нами могут быть некие отношения.
— Диск доказывает это, — напомнила девушка.
— Думаю, Вы правы, — сказал он.
— Сверьтесь со своими записями, — снова предложила Боадиссия.
— Вы действительно хотите, чтобы я сделал это? — уточнил мужчина.
— Да. В действительности, я даже требую этого, — заявила она.
— Очень хорошо. Это займет всего один ен, — предупредил хозяин, и взял со своего стола маленький звонок.
— Давай-ка пойдем отсюда, Боадиссия, — предложил я. — Мы могли бы вернуться завтра.
— Молчи, — раздраженно бросила она мне.
Мужчина позвонил, и через пару мгновений в кабинете появился его помощник. Получив распоряжение от хозяина кабинета и, понимающе кивнув, он скрылся за дверью. А наш собеседник сел за стол и положил маленький диск перед собой и немного справа от себя.
Боадиссия бросила взгляд на нас с Хуртой. Она была ужасно взволнована.
— Пойдем, Боадиссия, — предложил я, — завтра придем, узнаем результат.
— Помолчи, — недовольно бросила мне девушка.
— Это не займет много времени, — заверил нас мужчина. — Если Вы подождете сейчас, это избавит Вас от необходимости приходить сюда завтра.
— Уходите, если Вам так хочется, — сказала Боадиссия нам с Хуртой.
— Почему они должны хотеть уйти? — озадаченно спросил мужчина.
— Понятия не имею, — буркнула Боадиссия.
— Как и я, — улыбнулся он.
Через очень небольшое время вернулся помощник с большой, несколько запылившейся продолговатой похожей на гроссбух книгой в кожаном переплете, завязанной на шнурки. На обложке, хотя мне с моего места было трудно разглядеть, казалось, были какие-то надписи, возможно, даты и номера.
— Более старые записи, такие как эти, — пояснил он, — хранятся здесь, вместе с дубликатами более свежих отчетов. И наоборот, текущие записи, вместе со вторыми экземплярами старых отчетов, хранятся у меня дома.
Я кивнул. Таким образом, два идентичных набора отчетности держались в разных местах. Это было весьма распространено в гореанской бухгалтерии, особенно в определенных видах бизнеса.
— А разве это не дом? — удивилась Боадиссия.
— Это — моя резиденция, — ответил мужчина.
— Так у Вас есть другой дом? — спросила она.
— Конечно, — сказал он.
Боадиссия бросила меня довольный взгляд.
— Здесь место, где я веду мой бизнеса, — добавил мужчина.
— О, — только и смогла выговорить девушка.
Он развязал шнурки и сдув пыль с обложки, открыл книгу. Страницы пожелтели от старости.
— Не тратьте время попусту, пожалуйста, — поторопила его Боадиссия.
Он вытащил из мелкого кармашка, имевшегося с внутренней стороны обложки книги, медный диск на шнурке, примерно такого же размера, что и тот, что носила Боадиссия, и положил его перед девушкой.
— Смотрите! — обрадовалась Боадиссия.
— Да, — кивнул я.
Диск выглядел точно так же, как и тот что был у Боадиссии, но я не мог рассмотреть его в деталях с того места где находился.
— Диск, — сообщила она, — и на нем что-то есть.
— Ну, да, — согласился я.
— Несомненно, это — та же самая метка, что выбита на моем, — воскликнула она.
— А может быть, и нет, — заметил я.
Мужчина принялся листать страницы.
— Скорее! — торопила его Боадиссия.
Наконец, он кивнул, найдя то, что искал. Подняв диск, лежавший перед Боадиссией, внимательно осмотрел, затем сверил его с какой-то записью в книге. Закончив проверку, мужчина встал и приблизился к девушке.
— Да? — спросила Боадиссия. — Да?
— Ты была права, моя дорогая, — улыбнулся он. — Между нами, действительно существуют отношения, и как Ты подозревала, осень важные отношения.
— Вы видите! — крикнула Боадиссия, чуть ли не прыгая на месте, торжествующе глядя на нас с Хуртой.
— Но, моя дорогая, — продолжил он, — это не совсем тот вид отношений, которые Ты ожидала.
— Что Вы делаете? — спросила она. — Ай!
Девушка внезапно, вскрикнула от удивления и страха. Мужчина сорвал платье с ее плеч, опустив до талии.
— Да, — заметил он. — Ты соблазнительна.
Изумленная Боадиссия смотрела на него, но под его жестким пристальным взглядом, даже не осмеливаясь поднять руки и вернуть одежду на место.
— Отношения эти, являются отношениями рабыни и рабовладельца, — объявил он.
— Нет! — пораженно крикнула девушка.
— Раздевайся, — приказал ей мужчина.
— Делай так, как он сказал, и немедленно, — посоветовал я Боадиссии.
Дрожа, она стянула свое платье с бедер вниз, позволив ему упасть на пол, и осталась стоять внутри него.
— Сандалии тоже, — приказал я, — быстро!
Испуганная происходящим, она поспешно избавилась и от обуви. Если гореанин приказывает женщине раздеться, то он имеет в виду, что раздеться надо полностью, не оставив на теле даже нитки. Боадиссия стояла перед нами сбитая с толку, дрожащая и испуганная. Ее одежда лежала вокруг ее ног. Казалось, она стояла в маленькой луже ткани.
— Что происходит? — спросил озадаченный Хурта, снимая топор с плеча.
— Не вмешивайся, — остановил его я. — Происходит то, чего я боялся.
— Вот, — сказал товарищ, указав на книгу и диск, который лежал на ее странице, и на диск Боадиссии.
Я подошел к столу, и осмотрел диск, лежавший на книге. Было номер на нем и «Тау» были идентичны тем, что имелись на знакомом мне диске. Заложив место, где очевидно имелась соответствующая запись, я осмотрел обложку книги. На ней был указан год, двадцать два года назад, и два набора номеров, отделенных пробелом. Номер на диске Боадиссии попал между этими двумя номерами на обложке. Кивнув, я снова вернулся на страницу, на которой книга была открыта ранее.
— Видите? — поинтересовался мужчина.
— Да, — признал я, найдя в одной из строк запись, совпадающую с номером, который был на диске Боадиссии.
— Разграбленный караван, на остатках которого Тебя нашли, — сообщил товарищ Боадиссии, — был работорговым караваном.
Боадиссия посмотрела на него с ужасом, потом она повернулась к Хурте.
— Когда Тебя нашли, я сам был только маленьким мальчиком, — пожал плечами тот. — Я не знал, что это был за караван. Да я не думаю, что это знал кто-либо из аларов. Очевидно, когда они наткнулись на остатки фургонов, там все было основательно разгромлено.
— В тот раз мы не выставляли на всеобщее обозрение, что караван везет рабынь, — объяснил нам мужчина. — Например, тенты фургонов не были сине-желтыми. Таким образом, мы полагали скрыть, что грузом были сотни красивых женщин, весьма лакомая приманка для налетчиков. Однако наша хитрость, как оказалось, была ненеэффективна.
Хурта понимающе кивнул.
— Там много осталось, когда алары натолкнулись на караван? — полюбопытствовал мужчина.
— Нет, — ответил Хурта. — Я так не думаю.
— Признаться, не удивлен, — проворчал товарищ. — Женщин, конечно, увели. Несомненно, они хорошо развлекли своих похитителей, прежде чем их распродали на сотне рынков.
— Я была только младенцем, — прошептала Боадиссия.
— Может быть именно, поэтому Тебя и оставили там, — предположил мужчина.
— Но ведь я бы умерла от голода или жажды, или могла быть съедена животными, — ужаснулась она.
— Возможно, они Тебя не нашли, — заметил он. — Но, с другой стороны, быть может, они решили, что это не их проблема.
— Не их проблема? — переспросила девушка в ужасе.
— Конечно, — пожал он плечами. — Не забывай, что тогда Ты была всего лишь, рабыней, впрочем, как и теперь.
Она задрожала, а ее широко открытые от ужаса глаза наполнились слезами.
— Не прикрывай грудь, — рявкнул мужчина. — Держи руки внизу.
Боадиссия зарыдала.
— Это был мой караван, — пояснил товарищ. — Я тогда очень много потерял. Потребовались пять лет, чтобы компенсировать убытки.
— Ваш караван? — шепотом переспросила Боадиссия. — Чем Вы занимаетесь?
— Я — торговец, своего рода, — усмехнулся он. — Мои интересы лежат в сфере работорговли, оптовой и розничной продаже, главным образом рабынь.
— Прекрасная форма товаров, — признал я.
— Это точно, — улыбнулся он.
— Но я была ребенком, — прошептала Боадиссия.
— Ты была продана моему дому в младенчестве, — пожал он плечами.
— Это указано в записи, — подтвердил я девушке. — А также, твой номер, как рабыни присвоенный Тебе в его доме, был числом на твоем диске.
— Я была продана Вам новорожденной? — не могла поверить Боадиссия.
— За три бит-тарска, — сообщил он.
— Так дешево? — спросила она.
— Ты была ребенком, — напомнил он.
— Это очень мало, — прошептала Боадиссия.
— А по-твоему, было бы лучше, если бы Тебя бросили на произвол судьбы, где-нибудь в горах Волтая, проткнув деревянным вертелом твои пятки? — поинтересовался работорговец.
Боадиссия испуганно замотала головой.