— Нет, — ответил я.
— Вы не настоящий мужчина! — крикнула она в гневе, и озадаченно уставилась на меня, вставшего перед ней во весь рост.
Посмотрев на нее какое-то время, я внезапным ударом тыльной стороной ладони сбил ее с циновки. Блондинка, крутнувшись вокруг своей оси, на какое-то мгновение, оказавшись вместо колен на ногах, отлетела в кучу мусора сваленного у одной из стен.
Завалившись на бок, девушка, в ужасе посмотрев на меня, прижала руку к своему рту. Между ее пальцев появились капельки крови.
— Сюда, — прорычал я, ткнув пальцем в циновку. — На колени.
Она поспешно заползла обратно на циновку и, встав передо мной на колени, удивленно подняла на меня свои глаза. В уголке ее рта появился потек крови. Она осознала, что только что была по-настоящему ударена мужчиной.
— Вы ударили меня, за то, что я бросила вызов Вашей мужественности? — спросила она. — На самом деле я не это имела в виду. Просто я была крайне разозлена, и это вырвалось случайно.
— Ты получила удар вовсе не по такой абсурдной причине, — объяснил я. — Ты, в конце концов, свободная женщина, а они наделены правом оскорбить, попытаться унизить или даже уничтожить мужчину. Это — одна из их свобод, если мужчины, конечно, не решать отнять у них это право. Скорее Тебе досталось за то, что Ты попыталась манипулировать мной.
Она понимающе кивнула и опустила голову.
— Ты признаешь свою вину, и ее соответствие полученному наказанию? — уточнил я.
— Да, — ответила девушка.
— Кроме того, — продолжил я, — На твоем месте, будь я свободной женщиной, я бы поостерегся двигаться перед мужчинами таким образом.
— Но я же в действительности не свободная женщина, — прошептала она.
— В данный конкретный момент своей жизни, юридически Ты — свободна, — напомнил я. — Не забывай об этом.
— Да, — отозвалась она, — Господин.
— И не называй меня «Господин», — сказал я. — Это для рабынь.
— Да, Господин, — ответила блондинка.
— Кажется, Ты переполнена любопытством относительно того, каково быть рабыней, — заметил я.
— Я — рабыня, — пожала она плечами. — Это естественно, что мне любопытно то, что значит быть рабыней на самом деле.
Девушка опустила голову, и осторожно стерла потек крови со своего рта.
— Ты понятия не имеешь, — сказал я, — о том, на что это может быть похоже, на самом деле, быть рабыней.
Она промолчала.
— Впрочем, я могу помочь Тебе передумать о желательности неволи для Тебя, — ухмыльнулся я.
— Господин? — непонимающе спросила она.
Схватив девушку за светлые волосы и крутанув вокруг ее оси, отчего она отчаянно вскрикнула, я бросил ее спиной на циновку, а потом овладел, безжалостно, зло, стремительно, ничуть не заботясь о ее ощущениях или чувствительности, эксплуатируя ее тело для моего удовольствия. Закончив с ней, я встал около нее, ногой оттолкнул ее тело от себя, оставив задыхающуюся блондинку лежать на боку рядом с циновкой.
— Ну как, Свободная Женщина, что Ты думаешь об этом? — поинтересовался я.
Она обернулась и посмотрела на меня сквозь волосы.
— Бывает, что рабыню могут использовать и таким образом, — усмехнулся я.
Она, все также молча, смотрела на меня. В ее глазах блеснули слезы.
— Как Тебе это понравилось? — засмеялся я.
Она перекатилась на живот и, подползя к моей ноге, прижалась к ней губами, целую нежно и благодарно. Потом девушка, подняла ко мне свое лицо покрытое волосами.
— Мне понравилось это, — заявила она.
Я гневно обругал ее и вырвал у нее свою ногу.
— Надень свою одежду, — сердито приказал я ей.
— Да, Господин, — послушно отозвалась она, и мгновенно накинула на себя короткую кожаную тунику.
Что поразило меня так это то, что еще недавно довольно длинная одежда скрыла столь немногое. Безусловно, она должна была разгладить ее, но не спешила делать это. Она бросила взгляд вниз на одежду, теперь бывшую на ее теле, и немного стянула ее вниз по бокам.
— Она не слишком большая, не так ли? — улыбнулась девушка.
— Нет, — согласился я.
— Но я полагаю, — заметила она, — что если бы я была рабыней, то мне можно было бы дать вещи намного меньшие, чем это, и гораздо более откровенные.
— Вполне возможно, — проворчал я, не видя никакого смысла сообщать ей, что я был в этом почти уверен.
— Но я — свободная женщина, — улыбнулась она, и с некоторым сожалением осмотрев тот предмет одежды, что был на ней, спросила: — Вы действительно собираетесь вести меня по улицам в этом?
— Да, — бросил я. — И у меня нет намерения, покупать Тебе новые наряды.
— Я так и думала, — засмеялась блондинка и, взглянув на меня, добавила: — Полагаю, что одетая таким образом, я должна буду следовать за Вами.
— Нет, — ответил я.
— Вы разрешите мне идти рядом с Вами, как свободной женщине, не смотря на то, что я одета столь бесстыдно? — удивилась девушка.
— Нет.
— Значит, Вы не собираетесь провожать меня? — разочарованно спросила она.
— Я пойду с Тобой.
— Тогда я ничего не понимаю, — призналась она.
— Ты будешь идти впереди меня, — объяснил я.
— Ну, конечно, — рассмеялась девушка. — Вы же не знаете дороги.
— Вот именно, — кивнул я.
— Я видела, как многие владельцы ведут своих девушек по улице впереди себя, — засмеялась она. — Всегда подозревала, что им просто нравиться любоваться, как те двигаются перед ними.
— Правильно подозревала, — улыбнулся я.
— И именно в этом причина Вашего желания идти сзади? — угадала блондинка.
— Конечно, — не стал спорить я.
— Вы находите меня привлекательной, не так ли? — поинтересовалась она.
— Да, — признал я.
— Тогда, я попытаюсь идти перед Вами, как можно привлекательнее, Господин, — улыбнулась девушка.
— Не называй меня Господином, — напомнил я.
— Да, Господин, — улыбнулась она.
— Пойдем скорее, — предложил я.
— Я никогда не забуду это место, — заявила она. — Здесь, я стала женщиной, и изучила мое рабство.
— Пойдем уже, — сказал я.
— Может, все-таки к работорговцу, — улыбнулась блондинка.
— Нет, — отрезал я.
— Я буду идти перед своим Господином? — уточнила она.
— Ты можешь идти впереди меня, — ответил я.
И она пошла передо мной, сначала из узкого бокового ответвления в проулок пошире, потом по нему к проспекту Турии. Походка у нее действительно была превосходной. Честно говоря, я сам не мог понять, почему решил сопровождать ее до дома. Не было у меня уверенности в этом вопросе. С одной стороны, девушка, конечно, нашла бы дорогу и благополучно добралась бы домой сама, особенно теперь, при дневном свете. А с другой…. У меня все еще оставалось немного шпагата в моем кошеле.
Едва мы вышли на проспект Турии, как в глаза бросилось небольшое скопление народа слева от нас.
— Постой, — остановил я девушку. — Давай-ка просмотрим что там.
Когда мы подошли немного ближе, я разглядел между столпившихся людей надсмотрщицу из Туннелей. Она все еще стояла на коленях, привязанная к рабскому кольцу. Хотя это уже шел десятый ан, ее так никто и не освободил. Женщина не решалась поднять голову. Подозреваю, что она уже некоторое время служила предметом насмешек проходящих мимо людей.
— Мама, смотри, — сказал ребенок. — Тетя голая!
— Пойдем отсюда, — дернула его за руку мать.
— Я знаю ее, — воскликнул кто-то. — Она из Туннелей.
— Вы только посмотрите, — сказал другой, — ей привязали бит-тарск к животу!
— Точно! — засмеялся третий.
Признаться, я засомневался, что эта женщина, вернется к своей работе в Туннелях. Это теперь для нее осталось в прошлом. Врядли теперь она наденет на себя длинное кожаное платье. Отныне для нее более подходящими, на мой взгляд, будут короткие туники из реповой ткани или узкие лоскутки шелка, подпоясанные пеньковой веревкой, и возможно, плотно сидящее не шее изящное стальное украшение — рабский ошейник.
— Продолжим наш путь, — сказал я.
— Да, Господин, — отозвалась моя блондинка.
И она направилась в противоположенном направлении, то есть вправо от того прохода между зданиями, из которого мы вышли на проспект. Идя позади нее, я оказался в превосходной позиции, которая не только позволяла любоваться идущей впереди женщиной, но и ловить взгляды, которые она получала от многих мужчин, восхищенные взгляды, между прочим, сопровождаемые вздохами и жестами вызванными восхищением от лицезрения такой женщины. Безусловно, она шла превосходно. Я не мог не признать, что она действительно заслуживала ошейника, но старался всячески гнать от себя отрезок шпагата, ждавший своего часа в моем поясном кошеле. Мне не стоило думать об этом. Она была свободной женщиной. Но, что ни говори, и как себя не уговаривай, она все же была желанной и возбуждающей женщиной, и рано или поздно должна стать рабыней.
— Это здесь, — сказала она после довольно длительной прогулки.
— В этой башне? — удивился я.
Мы стояли на одном из нижних мостов, и казалось, что стены взлетали к облакам.
— Да, — улыбнулась она.
— Ты должно быть богата, — заметил я.
Мы находились в одном из самых прекрасных жилых районов Ара, называемом Семнадцать Башен Табидиана. Блондинка неопределенно пожала плечами.
— Очень богата, — предположил я.
— Еще вчера, я думала именно так, — грустно улыбнулась она.
— Странно слышать такое, — сказал я.
— Можно сказать, что с одной стороны, я — одна из самых богатых женщин в Аре, — усмехнулась она. — Но с другой, мне кажется, что я — возможно, одна из самых несчастных и самых бедных женщин.
— Не понимаю, — признался я.
— Моя жизнь не доставляла мне удовольствия, — объяснила девушка. — Она казалась пустой и бессмысленной. Только этим утром я узнала, что такое счастье и наслаждение.
— Будучи беспомощной на рабской циновке? — уточнил я.
— Да, — улыбнулась она.
— Возможно, попав под мужское доминирование, Ты, наконец, почувствовала себя на своем месте в природе, ощутила себя женщиной, — предположил я.