На глазах блондинки Теналион вложил в мою руку два серебряных тарска. Девушка смотрела на это с любопытством. Она, теперь рабыня, столь легко смениашая одного владельца на другого.
Служащий Теналиона, подойдя к блондинке сзади, схватив ее за плечи, вздернул на ноги.
— Вы даже не узнали моего имени! — вдруг крикнула она мне.
Моя правая рука, рефлекторно, взлетала и стегнула ее по рту, отбрасывая голову девушки назад. Раздраженный служащий снова бросил ее на колени передо мной. Пораженная и испуганная блондинка посмотрела на меня. В уголке ее рта опять появилась кровь.
— У Тебя нет имени, — напомнил я ей.
— Да, Господин, — всхлипнула она.
Я, с безразличным видом посмотрел на нее. Да, она была привлекательна, обнаженная и связанная рабыня стоявшая передо мной на коленях.
— Неужели Вы не хотите знать, кем я была? — пробормотала блондинка.
— Итак, кем Ты была? — поинтересовался я.
— Я была Леди Лидией, из касты Торговцев, знатных торговцев, мое богатство измерялось в драгоценных камнях и землях, я жила в одной из башен Табидиана! — гордо сообщила она.
— Превосходный захват, — улыбнулся Теналион. — Мне понравится держать Тебя в своих загонах какое-то время, прекрасная Леди Лидии, вплоть до твоей продажи.
— Лидия, — повторила девушка, — из Башен Табидиана!
— Это имеет какое-то значение? — спросил я.
— Нет, — подавленно признала она. — Это уже не имеет никакого значения.
— Отныне Ты всего лишь безымянная рабыня, — предупредил я.
— Да, Господин, — всхлипнула она, опуская голову.
— Уведите ее, — велел Теналион.
Рабыня снова оказалась на ногах. Мужчина, погрузив свою руку в светлые волосы девушки, сомкнул ее там, подобно когтям хищной птицы, и грубо крутанул рабыню на месте, поворачивая лицом к выходу.
Связанная, жестко удерживаемая, беспомощная блондинка тонко вскрикнула, от боли и неожиданности. Потом служащий резким движением согнул ее в поясе, отчего связанные еще моим шпагатом запястья поднялись вверх, выше головы оказавшейся у бедра мужчины. В таком положении он быстро вывел из кабинета спотыкающуюся, хныкающую бывшую Леди Лидию.
— Она вскоре будет заклеймена, — сообщил мне Теналион. — Если желаете, немного позже, Вы могли бы навестить эту рабыню прямо в ее загоне.
— Вы — очень любезный человек, — заметил я.
— Это — моя слабость, — пожал плечами работорговец.
Глава 28Любезность Теналиона
— Девушка, — позвал я.
Блондинка испуганно дернулась на соломе. Она поднялась и замерла наполовину сидя, наполовину стоя на коленях. Ее движение сопровождалось звоном тяжелой цепи, соединявшей ее шею с рабским кольцом.
— Это — Вы! — тихо проговорила она. — Они заклеймили меня. Я заклеймена.
— Бедро, — скомандовал я.
Девушка, вздрогнув, повернулась ко мне боком.
— Превосходное клеймо, — похвалил я.
Как я и ожидал, на ней было обычное клеймо кейджеры, маленький, изящный и красивый курсивный Кеф, жезл и ветви, лирически женственный, но безошибочный, символ того, что его носительница является собственностью, оставленная раскаленным железом отметина, которую носит большинство гореанских рабынь.
Она смотрела на меня. Насколько беспомощной и нежной, настолько прекрасной стала она теперь, после своего официального порабощения.
— Красивое, — заверил ее я.
— Спасибо, — прошептала рабыня.
— Как Тебя зовут? — поинтересовался я.
— Меня еще никак не назвали, — грустно улыбнулась блондинка.
Я улыбнулся ей в ответ.
— Вы думаете, что я так скоро забыла Ваш удар? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Я так не думал.
— Это другая девушка имела имя, или думала, что имела, — сказала она.
— Понимаю, — кивнул я.
— Зато я быстро назову имя, которое мне дадут, — улыбнулась девушка.
— Я бы Тебе рекомендовал поступить именно так, — посоветовал я ее.
— Остается только надеяться, что мне дадут хорошее имя, — сказала она.
— Ты красива, так что вполне вероятно, Тебе дадут красивое имя, — успокоил я бывшую Леди Лидию.
— Я надеюсь на это, — вздохнула девушка.
— Но если Тобой будут недовольны, — предупредил я, — его также легко заберут у Тебя.
— Я знаю, — кивнула она.
— Некоторые рабовладельцы вынуждают девушку великолепно трудиться в течение многих месяцев, ради того чтобы заслужить себе любое имя, уже не говоря о красивом, — заметил я.
— Но это жестоко, — запротестовала было блондинка.
— Ты в полной власти любого, кто купит Тебя, — напомнил я.
— Я знаю, — вздрогнула она, и цепь на ее шее тихо звякнула.
Как же прекрасно смотрятся цепи на женских шеях.
— Ты уже получила свое первое взятие после клеймения? — поинтересовался я.
— Нет, — покачала она головой.
Я улыбнулся ей.
— Я обнажена, Господин, а солома такая мягкая и теплая, — сказала она.
— Ты очень красива, — похвалил я.
Как красивы и соблазнительны могут быть рабыни!
— Это мой Господин, Теналион из Ара, разрешил Вам прийти сюда, — улыбнулась безымянная рабыня.
— Да, — кивнул я, глядя на нее сверху вниз.
— Несомненно, он все спланировал, — прошептала девушка.
— Ты имеешь что-то против? — полюбопытствовал я.
— Нет, конечно, — засмеялась она. — Как я могу быть против! Я же рабыня! Я приложу все усилия, чтобы быть отзывчивой и доставить удовольствие. Я хочу, чтобы мои владельцы были довольны мной.
— Возможно, Ты просто не хочешь быть избитой, — усмехнулся я.
— Верно, — смеясь, признала блондинка. — Мне также очень не хочется быть избитой.
Я улыбнулся.
— Мне кажется, что Теналион добрый человек, — шепотом сказала она мне.
— Ты думаешь, что он промедлил бы с использованием плети, если бы Ты вызвала его неудовольствие? — поинтересовался я.
— Нет, — улыбнулась она. — Этого я себе даже представить не могу.
— Твое клеймо сильно болит? — спросил я.
— Немного, — ответила рабыня поморщившись.
— Приготовься быть взятой, — приказал я, снимая тунику.
Я окинул взглядом прекрасную девушку, раскинувшуюся на соломе у моих ног. Как все же соблазнительны рабыни!
— Как Ты хотела бы быть взятой?
— Я еще плохо знакома со своими цепями, — вздохнула она. — Если можно, то нежно, с любовью, пожалуйста.
— Очень хорошо, — кивнул я, — в первый раз можно.
Глава 29Солдаты
— Тсс! — тихим шипением привлек мое внимание мужчина, стоявший в дверном проеме.
— Хо? — откликнулся я.
Я приблизился к нему, разглядев, что это был коротышка Ачиатэс, владелец инсулы, в которой я снимал комнатку на чердаке, и до чьих обветшалых стен мне оставалось пройти расстояние в несколько бросков камня вдоль по переулку Рабских Борделей Людмиллы.
Шел четырнадцатый ан, самый разгар дня. Конечно, я намеревался вернуться несколько раньше, скорее даже значительно раньше, еще до рассвета, но я вынужден был отвлечься на какое-то время по делам, да и в доме Теналиона, а точнее в одном из рабских загонов расположенном в одном из его лабиринтообразных подвалов время пролетело незаметно. Я до сих пор ощущал жар и мягкость ее губ и прелестей, ее готовности и страсть, и звон цепи на ней. Уверен, что она станет превосходной рабыней.
— Разве арендную плату необходимо выплачивать так рано? — удивился я.
— Зайдите сюда, не маячьте у всех на виду, — велел Ачиатэс.
Я переступил порог двери вслед за ним. Мужчина, пропустив меня внутрь, осторожно высунул на улицу голову и осмотрелся. Затем он снова вернулся внутрь, и повернулся ко мне лицом.
— Что случилось? — забеспокоился я.
— Что Вы натворили? — вместо ответа набросился он на меня.
— Да ничего, — заверил я инсуловладельца.
Я вообще взял за правило со всей возможной энергии отстаивать свою невиновность.
— Да неужели! — недоверчиво прищурился он.
— Не знаю, — честно ответил я. — Я делал сегодня довольно много вещей. Вы имеете в виду что-либо конкретное? Надеюсь, комната не повреждена?
Признаться, я испугался, что Хурта мог решить попрактиковаться со своим топором. Другой тревожащей меня возможностью было то, что парень мог обезглавить, случайно или намеренно, другого арендатора. Возможно того, кто мог оказаться столь смел, что возразил против декларирования стихов в коридорах инсулы. У Хурты была привычка, сочиняя проговаривать свои вирши в полный голос. Но это, все же было бы на его совести, а не на моей.
— Нет, — раздраженно бросил Ачиатэс.
— Тогда в чем дело? — поинтересовался я.
— Они Вас ждут, — сообщил он мне.
Я проводил взглядом свободную женщину, которая прихрамывая, прошла мимо с мешком сулов на спине.
— Хурта и Фэйка, моя рабыня? — уточнил я, отчаянно моргая.
Было ощущение, что мне в глаза попал песок. Возможно, я не достаточно спал прошедший ночью. Точнее, если быть честным перед собой, я вообще не спал той ночью.
— Нет! — покачал головой Ачиатэс.
— Уж не думаете ли Вы о подъеме арендной платы? — поинтересовался я.
— Нет! — ответил инсуловладелец, и при этом я отметил, что в его глазах на мгновение вспыхнул алчный огонек.
Пожалуй, зря я это сказал. Видимо, виной всему недостаток сна. Нужно быть осторожным, говоря такие вещи владельцам доходных домов. Не стоит вкладывать эти идеи в их головы. Уж лучше жаловаться, громко и часто, держа подобных товарищей в глухой обороне, так, чтобы самая мысль о подъеме арендной платы в таких условиях казалась бы им самим невероятным и возмутительным оскорблением.
— Кто тогда? — спросил я.
Краем глаза я отметил рабыню, спешившую мимо нас по улице, нижняя часть ее тела была в тени, а верхняя ярко освещена солнечными лучами, от которых она отчаянно щурила глаза. Из-под ее темных ниспадавших на плечи волос поблескивало плотно сидящее на шее стальное кольцо. Вероятно, женщина торопилась выполнить какое-то поручение своего хозяина. Кошелек с монетами был привязан к ее шее. Некоторым рабыням не позволено касаться денег. Но, с другой стороны, многие идя по поручению, держат монеты во рту. Это, кстати, весьма обычно на Горе даже среди свободных людей. Карманы на гореанских одеждах вообще-то не приняты. Рабыня, как и положено, была босой. Женщина красиво двигалась. Уверен, со временем, прежняя Леди Лидия, которая осталась в одном из загонов торгового дома Теналиона, одно из его последних приобретений, будет выставлена на торги, продана, и, в конечном счете, оказавшись в том или ином городе, скорее всего не в Аре, станет точно такой же рабыней. Таким девушкам не разрешено покидать городские ворота, если только не в сопровождении свободного человека. Я вспомнил, как прежняя Леди Лидия показала мне свое клеймо. Оно был превосходно, прекрасно! Насколько довольна она была случившимся. Я улыбнулся. Рабыни бывают такими тщеславными, когда дело касается их клейм.