— Дамы, пойдемте, — кто-то попытался растормошить девушек.
— Думаешь, это хорошая идея? — смотрела я в потемневшие глаза матери.
— Оставь кинжал, — тихо проговорила мама.
Послушно кивнув, вложила в ее тонкую кисть столь же изящное лезвие. Похоже мама и так знала кто тут, и на чьей стороне. Живым отсюда не уйдет никто из причастных к смерти девушки. Наверное, это и к лучшему. Не стоит невестам видеть весь остальной кошмар.
— Убей того, что ведет Флаур, — на грани слышимости прошептала мне мама.
— Будь осторожна, — и резко развернувшись, поспешила к невестам.
— Кто из нас отчислен? — нервно рассмеялась миловидная Баронесса.
— Вы, собственно говоря, — пожала плечами мама, — раз спросили.
— Замечательно, — девушка облегченно вздохнула, — не хочу тут больше оставаться.
— Тогда этап завершен полностью, — мама кивнула, — номер пять и номер двенадцать выбыли.
Мы все дружно начали пробираться по залитому кровью коридору. Да что же тут такое произошло. Не поверю, что Алауди в одиночку не смог остановить пустынников. Да они с папаней по пьяной лавочке еще и не так махались. А тут словно он рядом стоял и смотрел, пока стражу на лоскутки кромсают. Или это так и было?
Если предположить именно такой расклад, то тут могли стоять те стражи, что предали королевство. Тогда получается, их просто убрали. Больше не погибло ни одного стражника, только те, которые были вместе с нашим магическим гением.
К комнатам девушки подходили, едва ли не захлебываясь рыданиями и испуская такие волны страха, что любой мертвяк сбежал бы. Перед тем, как зайти в комнату, я остановилась, наблюдая за тем, как девушки заходят в свои. И хорошо, что я это сделала.
Человек, на которого мне указала мама, выдернул из-за пояса короткий меч. Правда на этом его действия и завершились. Спустя мгновение, он уже хрипел и падал на пол. Метательный нож торчал ровно из его артерии на шее.
— Спасибо, — Леди Флаур огромными глазами смотрела на меня.
Постояв немного и подумав, я поняла, что все просто так это не закончится, а значит пятеро нас становятся мишенями. Сколько же сторон решили поиграть в этой игре? Похоже, уже не только четыре, известные мне. А куда как больше. И под раздачу попали не только участницы отбора, но и все присутствующие в замке люди.
— Леди, вы живы, — Сарга почти рыдала, — какое счастье. Я только получила письмо из дома. Клан Дараго объявил войну всем правящим семьям. Моего брата пытались отравить сегодня утром.
— Дело принимает фантастически паршивый оборот, — прошипела я сквозь зубы.
— Леди Орвик? — две Графини, тесно прижавшиеся друг к другу, огромными глазами смотрели на меня.
— Да? — перевела я взгляд с плачущей Сарги на них.
— Можно мы будем спать у вас в комнате на полу? — по лицам девушек я видела их отчаяние.
— Как скажет Принц, — только и смогла выдавить из себя, — если он разрешит, милости прошу.
Сейчас было не самое лучшее время для самоуправства. Нужно сперва дождаться вестей от мамы или Гекторса.
Глава 22
Анализируя все произошедшее на последнем этапе, я все отчетливее понимала, что, кажется, этот отбор катится в тартарары и принимает форму локального Армагеддона. Именно такого вот небольшого, но очень ощутимого. Сиди мы в своем поместье, и не узнали бы о нем.
Но это была не судьба. Мне пришлось находиться на этом злосчастном отборе невест и наблюдать за всем этим цирком с первого ряда. Так, словно мне этого мало, еще и участвовать во всем этом безобразии. Эх, где же я так провинилась перед семьей-то?
В дверь неожиданно постучали, и мне пришлось отвлечься от собственных размышлений и вынырнуть из воспоминаний, в которых я медленно блуждала, стараясь найти ответы на вопросы.
Ответы, которые вот никак не хотели формироваться и находиться.
— Прости, что без приглашения, — Гекторс протиснулся в образовавшуюся щель.
— Что-то случилось? — я соскользнула с подоконника.
— Нет, — покачал он головой, — просто все вчерашнее немного не вписывается в привычную жизнь нашего замка. Словно я попал в головокружительный бульварный роман.
— Думаю, — усмехнулась ему, — все не так уж и плохо.
— Тут с тобой соглашусь, — он присел на диван, — могло бы быть и хуже.
— Так что тебе стоит признать, — я опустилась в кресло и расслабилась, — наша помощь в этом деле очень даже неплохо вас выручила.
— Как только все это закончится, — вздохнул Принц, — с меня для тебя подарок, все, что пожелаешь. Ради такого дела, захочешь, на самом деле на тебе женюсь.
— Боги, упасите меня от такой участи, — рассмеялась я, — я буде наемницей до конца собственной жизни. Так что не бойся, найдем тебе достойную невесту.
— Да не в девушке и свадьбе вообще дело, — печально выдал Принц, — ты знаешь, сколько моя семья должна твоей?
— Прости, — помотала я головой, — по поводу такого я не в курсе дела. Никогда не слышала, чтобы королевская семья была бы нам должна.
— Так вот мы должны, — он немного замялся, — столько, что проще сразу продаться в рабство и больше не вспоминать, что когда-то мы были правящей семьей.
— И что из этого? — вопросительно подняла бровь и склонила голову на бок.
— Мой отец затеял всю эту историю только ради того, чтобы я смог привлечь тебя, — покраснел он до состояния помидора, — но у меня душа не поворачивается на такое пойти. Если бы ты хоть увидела во мне мужчину, это уже другой вопрос. А приставать к девушке, которой я не интересен, считаю это слишком низким поступком. Лучше на самом деле просто отдам тебе корону, и тем самым верну все долги нашей страны перед твоей семьей.
— Ты сейчас пошутил неудачно? — я поперхнулась воздухом от такого заявления.
— Нет, — серьезный взгляд серых глаз заставил поежиться.
— Головой что ли тебя Сасар приложила? — вздохнула и напряженно свела брови.
— Сама послушай, — меня едва ли не пригвоздили к креслу, — я не могу, как мой отец отгораживаться от тебя многолетней дружбой и мелкими изменениями в законе. Мне совесть не позволит так просто отпустить всю эту ситуацию. Я спать не могу. Меня словно изнутри сжирает осознание, что это вся бесконечная вереница долгов, которая ляжет на мои плечи после принятия короны и Королевских регалий.
— Я не требую с тебя этих долгов, — смотрела я ему в глаза.
— Но этого требует моя совесть и мужская честь, — глухо проговорил парень, — если бы я мог их тебе вернуть. Но тут выяснилось, что королевская казна существует только за счет твоей семьи и рухнет как карточный домик в первое же мгновение, как ты перестанешь выписывать чеки. Это не просто больно, это почти физически невозможно осознавать, что в этом теперь только моя вина, и от этого я никуда не смогу деться и скрыться. Что я практически полностью принадлежу тебе, вместе с короной и целой страной.
— Тебя задевает тот факт, что ты должен женщине? — с напряжением всматривалась в его лицо.
— Нет, — покачал он головой, не выпуская моих рук, — меня задевает вся эта ситуация в целом.
— Что же конкретно? — я не могла понять, что за мысли блуждают в его темноволосой голове.
— Все, — тихо ответил он, не отрывая взгляда от моих расширившихся глаз.
— Я не понимаю тебя, — совершенно безумными глазами смотрела на него в упор.
— Все это слишком сложно, — прикрыл он глазами, — это засело у меня в голове. Я себя чувствую самым мерзким на свете человеком. Словно меня всего с ног до головы изваляли в грязи.
— Ты бредишь, — уверенно заявила я, — и сейчас сходишь с ума.
— Да не схожу я с ума, — едва не заорал он, — просто меня это все угнетает.
— Пойми ты, дурак, — зашипела я уже в его лицо, — никто не собирается выставлять долги родителей. Они на то и родителей, что разбираться в этом только им.
— А если тебе понадобиться перевернуть политическую обстановку в стране, — криво усмехнулся парень напротив меня, — ты не будешь напоминать мне про эти долги?
— Буду, — честно призналась я, рассматривая его.
— Вот и подумай, — тихо сказал он, — каково это сидеть и ждать неизвестности.
— Отвратительно, — мне пришлось честно капитулировать с поля спора.
— Вот и скажи мне сама, и честно, — глаза в глаза, так близко, — чем я должен отплатить тебе и компенсировать все, что уже взято у тебя. Так еще и не потерять поддержку. Я трезво отдаю себе отчет, что если ваша семья перестанет нас финансировать, завтра же мы загнемся.
— А что ты можешь мне предложить? — пелена жестокости и решимости в сером омуте глаз начала меня завораживать.
— Только себя, и свою корону, — тихо, на уровне слышимости выдохнул он.
— Не самое богатое предложение, — я едва могла шевелить губами, настолько близко мы были.
— Зато самое честное из всего, что я могу тебе сделать, — дыхание опалило мои губы.
— Я верю, — и все же смазано, но задеваю сухие и немного покусанные губы.
— Тогда прими его, — меня словно дразнили, продолжая опалять теплым дыханием.
— Зачем мне это? — я пыталась честно не поддаваться на эту бессовестную провокацию.
— Потому что ты этого хочешь, — и кто первый преодолел этот миллиметр я не знаю.
Себя я уже ощущала словно в раскаленной и такой невероятной реальности, что сама не верила в происходящее. Нежное и ласковое касание медленно начало становиться все более глубоким и настойчивым. Постепенно к его губам присоединился язык, и я бесстыдно простонала. Почти неслышно, но так ощутимо, что я не сомневалась, Гекторс услышал.
Поцелуй стал еще более глубоким, словно он пытался мне доказать, что я не способна отказаться от этого совершенно и бесповоротно непристойного предложения. А я не могла, еще там, на одном из первых свиданий, когда я потеряла шляпку, а он расцарапал руку о куст. И вот сейчас все медленно начинало повторяться с новой силой.
Пламя разгоралось все ярче и ярче. С каждым новым мгновением захватывая меня сильнее и унося дальше от реальности. Я уже потерялась в безумном круговороте непонятного и не принятого мною желания. Сочного и вкусного пламени, что накрывало меня огромной волной. Словно водопад, обрушиваясь на голову, и заставляя все мысли исчезать в неизвестном направлении.