– Ах, можно подумать! Какого черта ты их пригласила? – И он сам ответил за нее: – Потому что они уже дважды приглашали нас, а еще потому, что ты сможешь целый вечер говорить о литературе.
Профессору Маунтли было за пятьдесят, он был по происхождению американцем и преподавал английскую литературу в университете Найроби. Его жена-англичанка, немногим моложе мужа, была поклонницей конного спорта.
– Она знает о моих лошадях больше меня! – говорил Руперт.
Они все уселись на террасе, глядя на зеленых голубей и огромные звезды, и слушая ночные шорохи, булькание лягушек, истерическую болтовню бабуинов и рычание приближающихся львов, напоминающее звук выкачивающей воду помпы.
– Я начинаю понимать, почему эвакуированные во время войны дети так боялись коров, – сказала Джейни.
– Хорошо, что мы здесь, – сказал профессор Маунтли, поднимая стакан в приветственном жесте Элен.
– Хорошо, что мы все еще здесь, – сказала Джейни. – Я уверена, что какой-нибудь леопард давно собирается меня сожрать.
– А вы знаете, что бородавочники ведут образцовую семейную жизнь? – сказала миссис Маунтли.
– Неудивительно, что в Глочестершире они не водятся, – заметил Руперт.
Руперт и Билли пиле, не переставая. Джейни немного отставала от них потому, что это могло бы повредить ребенку, а еще потому, что не хотела слишком раскраснеться. После долгих занятий любовью, сна, трех коктейлей «алка селтерс» и ванны она чувствовала себя великолепно. У Джейн в волосах были цветы красного жасмина, а одета она была в белую кружевную, слегка прозрачную рубашку, сквозь которую проглядывали ее пышные груди, порозовевшие от загара. Прекрасно сознавая обожание Билли, восхищение профессора и неприкрытое желание Руперта, направленные на е персону, Джейни была возбуждена сверх всякой меры.
Перед обедом Элен зашла к ней и предложила ей на выбор один из своих халатов, синий или зеленый. Она сказала, что Джейни будет чувствовать себя в них более комфортно, поскольку она беременна. («Комфортно, как же», – фыркнула Джейни, пересказывая это происшествие Билли, – «лучше сказать, уродливо и бесформенно»). Если бы Джейни не знала совершенно точно, что Элен не способна на коварные умыслы, она решила бы, что Элен сделала это умышленно.
– Билли сегодня весь день читал про оргии, – сказала Джейни профессору Маунтли за обедом.
– Джейни! – яростно воскликнула Элен.
– Мы в Штатах называем это групповой терапией, – ответил профессор с нервным смешком.
Вскоре они все занялись обсуждение оргий.
Я не могу больше это выдержать, подумала Элен. Я мечтала о приятном цивилизованном вечере, об обсуждении «Преступления и наказания» с профессором… а они все до единого могут говорить только о сексе. Все они филистеры. В начале этой неделе она дала Джейни почитать свой драгоценный экземпляр «Героя нашего времени», а Джейни уронила его в ванну. Руперт пригулшенно разговаривал с Джейни. Элен лихорадочно попыталась по движениям их губ сориентироваться, о чем они говорят.
Билли, почувствовав ее беспокойство, легонько похлопал ее по руке.
– Не волнуйся, все под контролем.
Маунтли ушли около полуночи, хотя остальные продолжали сидеть за столом. Профессор очень не хотел уходить, но миссис Маунтли недавно стала бабушкой и строго следила за порядком в семье.
Элен, проводив их, стояла на балконе, вдыхая опьяняющий запах разогретой земли, красного жасмина, пыли и тлеющего древесного угля. За оградой сада она видела горящие глаза зверей. Но звери внутри дома пугали ее гораздо больше. Решившись во что бы то ни стало стряхнуть с них это дьявольское наваждение, Элен вернулась в столовую.
– Не знаю, как вы, но я совершенно устала.
Руперт поднял на нее взгляд. В его зубах красным огоньком тлела сигара.
– Давайте еще выпьем, – сказал он, поднимаясь и наливая всем бренди, – а потом пойдем спать, – он сделал паузу, – все вместе.
Элен нервно рассмеялась.
– Все вместе?
– Нуда. А почему бы и нет?
Джейни вскочила, глаза ее блестели.
– В вашу спальню или в нашу?
– Я предпочитаю нашу, хозяйскую, – сказал Руперт. – Там уютнее, и кровать больше.
Он подошел к Джейни и поцеловал ее. Поцелуй затягивался. Оцепенев от ужаса, Элен смотрела, как он достал из белой блузки левую грудь Джейни и принялся нежно ласкать ее. Затем он расстегнул молнию ее брюк. Элен бросила панический взгляд на Билли и обнаружила, что он наблюдает за происходящим с увлечением и восторгом.
Джейни со смехом вырвалась и убежала в спальню. С громким возгласом Билли бросился за ней. Рйперт обернулся к Элен, протягивая руку.
– Пойдем, дорогая, иначе ты пропустишь первое действие.
Элен в ужасе обратила на него взгляд.
– Это невозможно! А как же слуги?
– Я уже давно отправил их по домам.
Он схватил ее за руку.
На пороге спальни Элен остановилась. Билли, уже раздетый, сидел на постели и пил бренди, наблюдая за Джейни. На нем была пляжная шляпа Элен. Он ревел от возбуждения, и пенис его стоял торчком. Джейни, изогнувшись так, чтобы волосы падали на спину, стояла перед зеркалом и поливала свои груди самыми дорогими духами Элен. При этом она поигрывала грудями так, чтобы те блестели в свете ламп. Элен повернулась, чтобы убежать, но хватка Руперта на ее руке, прочная, как тиски, еще усилилась.
– Нет, ты не сбежишь! Не будь дурочкой, не порть все удовольствие. Может быть, мы наконец найдем, что же тебя заводит. – Подтолкнув ее к кровати, он закрыл дверь на ключ и сунул ключ в карман. Повернувшись к Билли, он добавил: – Труднее, чем загнать Снейкпита в грузовик.
Билли снял пляжную шляпу и обратился к Элен:
– Иди сюда, дорогая. Все будет замечательно. Никто тебя не съест.
– Наоборот; ее съедят все! – сказал Руперт.
Он спустил с Элен трусики, задрал на ней платье и розовую шелковую комбинацию, и принялся целовать ее в лобок. Элен лихорадочно попыталась вырваться, и тут его рука скользнула ей между бедер.
Она встретилась взглядом с Джейни. Во взгляде Джейни была насмешка и легкое презрение.
– Иди сюда и помоги мне ее раздеть, – сказал Руперт Джейни.
Когда он снял с Элен черное платье и розовую комбинацию, Джейни принялась расстегивать розовый лифчик.
– Какое прелестное белье, – заметила она. – Где ты его покупаешь, у Джанет Риджер?
Элен прикрыла одной рукой свои жалкие маленькие груди, а вторую судорожно прижала к лобку.
– Нет, не надо! – панически взмолилась она Руперту. – Я не могу, правда!
– Не будь такой чертовой плаксой! – прошипел он. – Ты что, хочешь, чтобы я выглядел полным идиотом? Вот она, вся ваша, – добавил он и толкнул Элен на кровать между Джейни и Билли.
Сам Руперт был широко известен способностью раздеваться мгновенно. В следующий миг он уже был рядом с Джейни.
С этого момента все превратилось в копошащийся муравейник рук и ног. Элен лежала под Рупертом. Ее волосы спутались, взгляд остекленел, она отвечала на его действия примерно так же, как пятидневный труп, и думала только о том, что Руперт в это же самое время ласкает груди Джейни. Джейни, преисполненная решимости закатить грандиозное представление, вскарабкалась на Билли и взбрыкивала задом, как дикая лошадь. Она выгибала спину от наслаждения и извивалась под руками Руперта.
Затм они поменялись и, хотя Элен изо всех сил зажмурила глаза, она чувствовала, что внутри нее Билли. Он был гораздо плотнее и тяжелее, но нежнее Руперта.
– Я не делаю тебе больно, ангел? – шепнул он ей в самое ухо, проводя руками по ее телу. – Ты такая красивая! Прошу тебя, наслаждайся.
Элен не ответила. Она словно окаменела от ужаса, стиснув зубы и зажмурив глаза. Билли, ее давний добрый друг. Как он мог сотворить с ней такое? Но Билли наблюдал за тем, как Джейни взбирается на Руперта. О боже, она выглядит великолепно! Его захлестнуло чувство гордости за Джейни, когда слабый стон сорвался с ее губ.
– Я кончаю, – неожиданно сказал Руперт. Его лицо исказилось.
– Я тоже, – сказала Джейни, дрожа и стеная.
Может быть, она притворяется, подумал Билли, но все равно это прекрасное представление. В следующий миг он кончил внутрь Элен. Опустив взгляд на ее лицо, Билли увидел, как две слезинки выбежали из-под ее плотно сомкнутых век и побежали по щекам, оставляя мокрые дорожки.
– Не плачь, ангел! Пожалуйста, не надо.
Покатились новые слезы.
«О господи», – подумал Билли, – «мы не должны были ее заставлять». Он скатился с Элен и прижал ее к себе. Руперт поцеловал Джейни продолжительным поцелуем и, высвобождаясь из-под нее, сказал вполголоса:
– Ну-ка, посмотрим, может быть ты сможешь растормошить Элен.
– Подвинься, – сказала Джейни Билли, подвигая его на левый край кровати. – Теперь наша очередь.
Она пробежалась кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Элен. Элен застонала от невыносимого ужаса, отпрянула в сторону от Джейни, шаря безумным взором вокруг в поисках пути к бегству. Но Руперт и Билли с обеих сторон преграждали ей путь.
– Нет, нет! – всхлипнула она, когда настойчивые пальцы Джейни начали пробираться к ней внутрь. Она почувствовала груди Джейни у себя на животе, а ее язык – на своих сосках.
– Господи боже, – пробормотал Билли себе под нос. – Я через минуту буду снова готов.
– Прошу тебя, Элен, не бойся, – прошептала Джейни, лаская и поглаживая ее. – Мы все так чудесно порводим время, мы хотим, чтобы ты тоже получала удовольствие.
Я не могу продолжать вечно, подумала Джейни через пять минут. Неудивительно, что Руперт жалуется, что она фригидна. Ее надо размораживать двадцать четыре часа. Руперт, которому надоела роль наблюдателя, слез с кровати и вошел в теплую влажность Джейни сзади, так, чтобы иметь возможность наблюдать за Элен. У нее был такой вид, как у мученицы на дыбе. Протянув руку и пощупав, Руперт обнаружил, что, несмотря на все старания Джейни, внутри у Элен так же сухо, как в глотке марафонца после забега.
От нее нет никакого толка, подумал он. Абсолютно бесполезна.