– Так, поднос, иди сюда, – сел на кровать и поставил его себе на колени. – Сейчас посмотрим чем тут угощают, – пробормотал тихонько, рассматривая, что мне тут такого принесли.
Квадратный поднос, на ощупь вроде как из картона сделан, но выглядит как металлический. Три больших отделения, каждое своей отельной крышкой накрыто, в четвертом, маленьком и круглом, средних размеров картонный стакан с крышкой стоит. Посередине, в углублении, ложка/вилка пластиковая в целлофан упакованная.
Вот с них и начал. Распаковал и…
– Ах! – втянул я носом аромат, сняв чуть выпуклую крышку с первого отделения на подносе. – А хорошо здесь кормят.
Густой наваристый фасолевый суп с приличным количеством мелконарезанного мяса (видимо повар знал кому готовит, челюстью всё же больно шевелить, большие куски пережевывать). Желудок в очередной раз рыкнул – поторапливая и я больше не стал сдерживаться. В таком темпе ложкой заработал, что даже вкусом толком насладиться не успел, как суп провалился внутрь.
Вкусно, но мало! И хлеба не дали, жмоты. Я обычно хлеб с хлебом ем и хлебом закусываю. Мать всегда удивлялась, как можно макароны или те же пельмени с хлебом есть? Но мне нравилось именно с ним: пусть меньше съем, зато вкусно.
В следующих отделениях каша гречневая с мясной подливой и салат с морковкой и… со спаржей, если не ошибаюсь. Не важно, всё это последовало вслед за супом. Вкусно, хлеба всё также не хватает, но хоть порции приличные, не пожалели.
Желудок вроде и еще бы не оказался чем-нибудь закинуться, но то он от жадности. Еда вполне сытная и съел я сейчас раза в два больше обычного. Так что скоро сонливость навалится, а так как тут делать нечего, то я ей скорее всего поддамся.
Сладкий, даже чересчур, чай в картонном стаканчике пил уже не спеша. Его я планировал у себя оставить, будет из чего воды потом напиться. Поднос же, накрыв обратно крышками, возле двери поставил. Туалетную бумагу, рулон которой мне сверху на подносе преподнесли, отнес к унитазу, с опаской на стену поглядывая, не решат ли меня сейчас взбодрить видом… Пургена.
Ну а че? Нормальная кликуха! Его, наверное, потому и поселили в такой близости от мыслительного места, что не хотят чтоб арестанты тут думы думали и таким видом наблюдателей смущали.
Вот так, управившись, сел на кровать и прихлебывая уже порядком остывший чай, принялся в голове крутить – что я сегодня узнал, в попытке понять – где очутился.
Первое, туман тот точно отсюда. Видимо из какой-то секретной лаборатории утечка произошла. Настолько секретной, что о ней даже слухов у нас в городе не ходило.
«Интересно, правительство в курсе, что тут изучают?»
Хотя это глупый вопрос, конечно в курсе. От них такое не скроешь. Наверное программа суперсолдат каких-нибудь, а Пурген – это неудачный эксперимент.
При мысли о том, что он результат эксперимента, даже совестно немного стало.
«Извини, братишка,за такое прозвище, – бросив взгляд в сторону, где он должен обитать, мысленно попросил у него прощения, – но ты реально страшный!»
Понимаю, что вскоре сам могу таким вот Пургеном стать, но прозвище в голове уже сложилось и только так о нем и думается. Но, судя по его поведению, ему, я так думаю, уже всё равно как его называют. Чего-чего, а мозгов там у него точно уже не наблюдается.
Но то ладно, сейчас в другом нужно разобраться!
Что это за мужик, знахарь который? Руками машет вокруг тела и, видимо, не просто так машет. Экстрасенс?
Потом, те двое броненосцев, в городе, меня иммунным назвали. Но это, я так понимаю, к тому туману иммунный. Не зря он химией вонял. И… Точно! Дед Витя, он на здоровье обычно не жаловался, крепкий старик был. Как и баба Оля, шустрая старушка, но вдруг склерозом стала страдать, – кинул я подозрительный взгляд в сторону камеры Пургена. Этот тоже, похоже, о себе ничего не помнит, даже говорить не может, только урчит страшно и жрать хочет. И пофиг ему, что и кого жрать…
– Твою же мать! – Если и была какая сонливость после столь плотного обеда, то в этот момент ее смыло пробравшим меня от затылка до пят холодом. – Нет! Нет! Нет! Ну бред же, да? – уставился я на стену напротив, не видя там ничего, так как перед глазами встала картина, как вдали по улице несколько человек наклонившись к асфальту что-то непонятное делают там. А потом еще и тот крик жуткий…
– Не режут, а как будто живьем кого-то жрут, – прошептал помертвевшими губами. – Зомби!
Получается вот к чему я иммунный, а остальные все… с простреленной головой остались валяться. Правительство не будет церемониться… Да оно и не церемонится, судя по количеству виденных мной трупов. Как в фильме, еще и стену вокруг нашего города построят и будут черте чем там заниматься.
Поселившиеся в голове мысли никак не желали ее покидать. Снова о родителях подумал: даже если они иммунные оказались, то оба близко с зараженными сталкивались и… ужастиков я немало посмотрел, так что даже представлять не нужно, что с ними за это время могло произойти.
Встал с кровати и, уже не обращая внимания на состояние тела, принялся туда-сюда ходить, решая, что делать? Ясно, что дергать отсюда нужно. Но вот как это сделать? Тут, к сожалению, не кино и я пластиковой вилкой не смогу сначала ошейник снять, а потом и явно бронированную дверь открыть. Это уже не говоря о том, чтобы с таким грозным оружием броненосцев всех перебить и к выходу прорваться.
Своими метаниями по камере я, наверное, наблюдателей всполошил и они решили меня отвлечь – подняли разделяющую нашу с Пургеном стену.
Но я на это даже не обратил внимания, погруженный в свои мысли.
– Достал урчать! – Вот и вся моя реакция на попытки монстра ко мне прорваться.
Вызверился на него и снова туда-сюда ходить принялся. Но Пурген – зар-раза, когда к нему приближался, совсем уж мерзко рычать начинал, так что я прекратил забег и упал на кровать, спиной к нему. Уже в таком положении продолжил перебирать разные, даже самые фантастические варианты, как отсюда сбежать можно. И понимал – никак! Из обычных тюрем сбежать фиг могут более опытные в этом деле сидельцы, а тут я…
– Ни разу не Милла Йовович!
Пурген не унимался и я, чтоб его не так слышно было, вытащил из-под себя одеяло и накрыл им голову, прижав его к уху рукой.
Не знаю, сколько я еще так думы думал, но в итоге, под мерзкие урчания соседа, заснул. И проснулся только на следующий день, из-за лязгнувшей замком двери и равнодушной команды броненосца:
– Встать!
Несмотря на паршивый сон, где меня то Пурген, а потом и броненосцы, лязгая доспехами, гоняли по слабо освещенным коридорам, то уже под утро – Котыч, противно урча из кустов вылезал и тоже за мной гонялся, проснулся я вполне себе отдохнувшим, пусть и со слегка чумной головой.
Выпутался из одеяла, вскочил с кровати и по молчаливой команде броненосца – рукой мне указал, поднял вчерашний поднос и обменялся с ним на сегодняшний с едой, заодно и флягами махнулись, получил новую суточную норму. И только тогда, когда дверь снова лязгнула и я остался один, до меня дошло, что ничего не болит.
Осторожно пошевелился туда-сюда – действительно не болит.
– Не соврал знахарь, когда говорил, что я сегодня здоров буду, – припомнил я этот момент его доклада профессору.
Поставил поднос на кровать и первым делом из вновь выданной фляги напился, так как сушило прилично. Но это единственный дискомфорт который в теле ощущался. Быстро скинул куртку, майку, принялся осматривать себя и не поверил увиденному. Кожа только кое-где имела желтоватый оттенок, все вчерашние сине-черно-багровые гематомы бесследно исчезли. Как и лицо – синяки из-под глаз и шишки на лбу куда-то делись, а челюсть вполне себе нормально двигалась.
– Не хреновые тут у них лекарства! – пробормотал восхищенно, продолжая ощупывать себя. – И когда только вкололи?
Не, когда вкололи то ясно, что во время осмотра это сделали, как и успокоительное, наверное. Всё же я вчера довольно долго на столе у вивисекторов пролежал в непонятном таком состоянии. Но там или успокоительное или психика не выдержала, что я отрубился оставаясь при этом в сознании. Очень смутно помню что они со мной делали. Очнулся, когда тот хрен с руками надо мной ими уже размахивал. Вот с того момента всё помню… почти. Как в камеру вели, снова смутно в голове отложилось. Странные такие провалы.
Сбегал к белому другу, с трудом заставил себя спиной к Пургену повернуться, хоть стена сейчас и в наличии была, но ожидал что она вот-вот поднимется и тот монстрила опять к моей тушке свои загребущие лапы потянет.
Но нет, дали спокойно и в туалет сходить, и умыться. Котыч тоже не докучал, так что спокойно поел, на свежую голову обдумывая всё произошедшее. И понимая, что ничего я не понимаю, кроме того, что нахожусь в какой-то секретной лаборатории и у них есть суперлекарство, которое за ночь может полутруп на ноги поставить.
– Или не лекарство? – замер я, так и не сняв крышку со стакана с чаем.
Знахарь же говорил, что я способен сам себя вылечить. И на меня уже уколы со снотворным слабо действуют, поэтому их и не стали больше колоть.
«Шоу для меня никто бы не стал разыгрывать, так что всё, что тогда говорилось в отношении меня, стоит воспринимать на веру. Хоть и с трудом получается это делать, но, похоже, меня не только буцкали все эти дни, но и провели какой-то эксперимент и я типа целителем стал, смогу людей наложением рук лечить и воду как-то там заряжать. Чуть ли не святую делать».
– Мать-мать-мать! – сорвал я крышку со стаканчика и в пару глотков его опустошил, благо он снова не горячий был. – Сегодня же меня должны начинать как-то эмоционально подготавливать, – вспомнились мне распоряжения профессора. – А через десять дней второй этап эксперимента. Значит первый точно был, пока я в отрубе валялся.
Бросил пустой стакан на поднос и подошел к стеклянной стене, за которой Пурген обитает. Смотрел на отражение, видел там свое обычное никем не разукрашенное лицо и думал, увижу ли я его снова через десять дней или там будет кто-то вроде соседа отображаться?