Само собой рейд наш на этом и закончился, смысла его продолжать не было никакого. Левобережье действительно богатое на добычу оказалось, хоть и опасно тут. Впрочем, мы и на правом берегу чуть не влетели, так что для нас везде опасно. И я уже реально стал подумывать: может нам действительно стоит к кому-нибудь присоединиться? Под крылом более опытных групп какое-то время поработать, чтоб научиться у них всему нам нужному.
Это стоит обмозговать, но чуть попозже.
– В какую сторону поедем? – тихонько спросила у меня Кэт.
Микроавтобус трофеями загрузили, решили на нем ехать, «Land Rover» тут оставляем. Хоть машина и классная, хотелось и его себе прибрать, но прекрасно понимали, что нам только до реки доехать нужно, а потом и «Mercedes» придется бросать. Так что смысла никакого его с собой тащить, тем более Кэт одновременно рулить и на полную сенсорику использовать не сможет. А если попытается, то скорее всего в кювет улетит, в случае какого-нибудь форс-мажора.
– Сначала по следам, – кивнул я в сторону оставленной машинами колеи, – найдем дорогу. А потом на запад вдоль реки, до первого попавшегося поселка.
– А почему на запад? – не отрывая взгляда от Яны, решила уточнить Кэт.
– Да без разницы, можно и на восток, – безразлично пожал я плечами.
– Ну Нафаня! – протянула она. – Я же не возражаю, мне просто интересно, почему ты именно западное направление выбрал?
– Когда в Козьмодемьянск ходили, – не стал я вредничать, принялся объяснять, почему именно запад выбрал, – по пути нам с тобой часто поселки встречались. Так что надеюсь и сейчас долго ехать не придется, на поселок какой наткнемся и лодку там найдем.
– Ага, – только и успела агакнуть Кэт, Яна подошла.
Она до этого чуть постояла возле крестов, молча прощалась со своими. Снимать никого мы не стали, как и с телами каннибалов ничего не делали. Но с теми-то понятно, нам пофиг на них было, а вот насчет друзей Яны, можно было бы их хоть в тот же «окоп» перенести, но она на такое наше предложение, молча мотнув головой, отказалась.
– Я всё, – настроение у нее не фонтан, одна из всей их группы выжила, но держится бодряком. – Поехали?
Ну, поехали, так поехали, ничего говорить не стал, за руль микроавтобуса запрыгнул, Кэт рядом села, Яна сразу за нами.
«Мать», – выругался я мысленно.
Кэт, рядом усаживаясь, по-разному своего «Зверобоя» вертела, пытаясь его пристроить нормально. А как пристроила, так на меня такой взгляд бросила, что у меня ниже пояса чуйка засвербела. Мы когда трофеи таскали, так я свое оружие, чтоб оно не мешалось, за автобусом спрятавшись, «Демону» отдал. Вот она только сейчас и заметила, что я снова безоружный, теперь глазами сверкает, любопытно ей. Сразу пытать не стала, но домой хоть не возвращайся, чувствую, там она за меня возьмется, устроит допрос с пристрастием.
Получив заряд любопытства, она, в который раз меня взглядом обожгла, переключилась на Зарю, принялась ту пытать.
– Слушай, Ян, – начала она несколько неуверенно. – Может стоило всё же твоих друзей…
– Стоп! Не продолжай, – перебила та ее. – Давай я сама всё объясню, а то со стороны это действительно некрасиво выглядит. Понимаешь... Вы еще новички, по вам это хорошо видно, так что жизни здешней почти не знаете.
Мы с Кэт промолчали, пусть нам через многое пройти пришлось и многого хлебнуть, но в здешней жизни мы действительно пока мало соображаем. Так что молча ждали, что она дальше скажет.
– Когда каждый день наблюдаешь как умирают тысячи людей, то к смерти начинаешь спокойно относиться, – после небольшой паузы, собравшись с мыслями, начала она объяснять. – Не только к чужой, но и к смерти своих близких. Мы в этом мире хоть и считаемся бессмертными, но всё равно когда-нибудь умрем. Не от когтей тварей, так другие иммунные подстрелят, или... сожрут, как нас эти вот нелюди. Мы с друзьями всегда к этому были готовы, знали, что это когда-нибудь случится, и мы умрем. И наше кредо: живи пока живется и не горюй о мертвых! Вспоминай их, но не горюй по ним! Если есть за что, отомсти врагам, чтоб другим неповадно было на вас покушаться. Но вы каннибалов и так уже завалили, мне некому мстить. Хоронить же их… Кластер уйдет на перезагрузку и сам друзей похоронит, сотрет их из этого мира, как стер бы и их могилы. Так что смысла в этом ритуале предания тела земле нет никакого. Я не навязываю вам свою философию, – усмехнулась она, видя наши слегка офигевшие лица. – Просто именно так мы жили, так в нашей группе было принято. Жили одним днем, жили на полную катушку и никогда не жалели о смерти. Мы чуть ли не каждый день играли с ней в салки, из-за чего нас безбашенными придурками называли.
И снова нам с Кэт в ответ сказать нечего, ошарашила так ошарашила. Но Яна и не ждала от нас слов, ударилась в воспоминания:
– Я уже пять лет здесь. Чуть больше, – держась пробитой в траве колеи, вел микроавтобус и слушал, что она рассказывает. – Раньше, в прошлом, еще нормальном мире, я была вся из себя такая домашняя правильная девочка. Но нормальная жизнь резко закончилась... Меня мой старый кот спас, завыл страшно, когда обратившиеся мать с отцом на рассвете начали в мою комнату ломиться. Ох я тогда и страху натерпелась. Не понимаю ничего, дверь ходуном ходит, кот воет и шипит на нее… Сама не заметила, как со второго этажа спрыгнула, так страшно мне было. Еще страшней стало, когда в мою сторону зомби со всех сторон заковыляли. Фильмы смотрела, так что нетрудно догадаться было, что с людьми произошло. Да и кот, вслед за мной из квартиры выбравшийся, дугой выгибаясь на них шипеть принялся. На руки его подхватила и рванула куда глаза глядят, ничего не соображая и ничего не видя перед собой. Паникой меня с головой накрыло… – судя по монотонному голосу и отрешенному взгляду, увидел это, посмотрев в зеркало заднего обзора, Яна сейчас не с нами, а снова там, как наяву те события переживает. – И снова меня кот спас, – продолжала она рассказывать. – Вырвался из рук и завыл совсем уж страшно, а я от неожиданности на задницу упала. Не знаю откуда он взялся, но прибежала я прямо в лапы к монстру страшному. Потом уже узнала, что это лотерейщик. А тогда обмерла вся, лужу под себя напрудив, ну а кот, Мусик мой, завыл, зашипел и бросился на него. Увести от меня он того лотерейщика хотел, бросался на него и отбегал в сторону, и снова бросался… сам бы может и убежал, а так не уберегся. Его тот монстр всё же поймал и на моих глазах сожрал… – скатившаяся было одиночная слеза практически сразу высохла, такой ненавистью глаза у Яны полыхнули. – Как оказалось, Мусик меня действительно спас, сам погиб, но время выиграл. Это всё практически на глазах у Махи произошло, вот она впечатлившись Муськой моим и решила вмешаться, лотерейщика того завалила.
– А Маха это кто? – У Кэт у самой глаза на мокром месте, но слушает внимательно, носом шмыгая.
– Маха? – переспросив, вымученно улыбнулась Яна. – Маха – это блондинка красавица и вот уж действительно безбашенная деваха. Очень сильный рейдер, работает практически всегда в одиночку, – с сожалением вздохнула она. – В нашем стабе она очень популярная особа, многие ее уважают, но при этом прибить готовы за ее выходки, – теперь уже нормальная улыбка по губам у нее скользнула, отошла от воспоминаний о коте. – Моя крестная! Кто такие крестные, вы же знаете?
– Знаем, – кивнула Кэт. – У меня Лиса крестной стала. Она меня просвещала и предлагала…
Я в этот момент отрешился от их разговора, мы как раз до асфальтированной дороги добрались, так что всё внимание на преодоление канавы ушло. Ну и сам про крестного вспомнил, мне про это дело Шатун детально всё объяснил, выслушав мою историю. Он же и полноценным крестным мне стал, когда узнал, что у меня как такового его нет. Имя мне менять не стал, так как оно у меня уже заслуженное в этом мире, как он сказал, но по другим делам меня просветил. Как и разрешил на него ссылаться, если будут спрашивать, кто меня окрестил. Ну и помощь от него последовала, как от настоящего крестного, он да Факир меня, можно сказать, спасли, в порядок здоровье привели.
Вырулив на дорогу, осмотрелся по сторонам, вроде всё спокойно, повернул, как и хотел, на запад. Надеюсь, вскоре до поселка какого доберемся и там лодка найдется. Ну а пока снова к Яне прислушался.
– Маха меня и просвещала… жестоко так, – вспоминая былые события, криво усмехнулась Яна, потирая щеку. – Обычно домашние мальчики и девочки, такие как я была, тут не выживают. Но если всё же повезло и их спасли, потом всё равно в большинстве своем мрут. Особенно пацаны, которые никогда не видели в жизни никаких проблем. Чаще всего это касается городских и не служивших, что своими руками работать не приучены, жили на всем готовом. Испортила их цивилизация. Девочкам все-таки устроиться проще, им всегда есть что предложить в обмен на кусок хлеба. А пацаны – усмехнулась она, – даже пожелай пойти по такому пути, не смогут. Толерастии тут нет и заднеприводных не любят и, главное, не терпят. Они может и есть, но не афишируют свое присутствие. Вот и ломаются парни, причем окончательно и бесповоротно, так как никто с ними возиться и сопельки вытирать не будет. Да и вообще, тут такой мир, что никому ни до кого нет дела. Все озабочены одним: как выжить и стать сильнее.
– Ну а ты как?
Яне, после всего случившегося, выговориться захотелось, ну а Кэт и рада, уже полностью к ней лицом повернулась, внимательно и с огромным интересом слушает. Хорошо хоть за округой сенсорикой не забывает следить, периодически мне о безопасности талдычит.
– Да у меня выбора не было, – хмыкнула Яна. – Вернее был: или меняться, или сдохнуть. Как и говорила, Маха меня только из-за кота спасла, но если бы я не изменила свое мировоззрение, то тащить за собой точно бы не стала, как ненужный балласт сбросила бы. Она этого и не скрывала.
– Жесть.
– Да ладно тебе, – не согласилась с Кэт Яна. – Правильно она всё делала. Тогда да, было до ужаса страшно. Особенно когда она бегуна завалила и заставила меня его разделывать. Ревела, но споровый мешок ему всё же вскрыла, чем на живец себе заработала. Ну а потом, почти через неделю, у меня дар проклюнулся, и я голыми руками лотерейщика чуть на лоскуты не порвала.