асветилось чуть ярче, и на пергаменте начали формироваться слова: «Дракон не был непобедимым. Он был просто зверем, уставшим от жизни и в глубине себя он начал философское рассуждение…». Но как только текст начал формироваться, воздух вокруг неё сгустился, и невидимая сила, будто сам лес, попыталась стереть её слова. Надписи на деревьях зашептали громче: «Это не формат!», «Ты нарушаешь канон!», «Никакой философии, только экшен!». Лира побледнела, её руки задрожали сильнее, а перо начало тускнеть.
— Я… я не могу! Они давят! Формат слишком сильный! — крикнула она, её голос был полон отчаяния. Она сжала пергамент, но текст на нём начал исчезать, будто кто-то стирал его невидимой рукой. Страх сковал её, и она замерла, не в силах продолжать. Остальные начписы, видя это, тоже попытались писать, но их перья ломались под давлением, а свитки сгорали прямо в руках, оставляя лишь запах горелой бумаги.
Макс, заметив это, только сплюнул на землю, уклоняясь от очередного удара дракона. Его плечо ныло, а дыхание становилось тяжелее, но он не собирался отступать. Он видел, как Лира пытается бороться, но её страх был сильнее её воли. Это раздражало его, но в то же время он понимал, что она, в отличие от него, не привыкла к таким мясорубкам.
— Не можешь? Тогда сиди и не мешай, коротышка! Я сам с этим уродом разберусь, [непечатное выражение]! — рявкнул он, перезаряжая обрез на ходу. Дракон, чувствуя его ярость, издал новый рёв, и над его головой сформировался ещё один текст: «Дракон раскрыл свою истинную силу, и герой пал…». Воздух сжался вокруг Макса, пытаясь заставить его подчиниться, но он только оскалился, чувствуя, как ярость перекрывает любое давление.
— Герой пал? Мне придется тебя расстроить, ящерица, я не герой! — проревел он, стреляя прямо в текст. БАХ! Слова разлетелись в клочья, и дракон снова взревел, но на этот раз его рёв был слабее. Макс понял, что каждый раз, когда он разрывает текст, чудовище теряет часть своей мощи. Это был его шанс. Он рванул вперёд, уклоняясь от когтей и огня, и врезал кастетом «Редактор» прямо в морду дракона. Чешуя треснула, а текст над головой чудовища снова задрожал.
Но дракон не сдавался. Он взмахнул хвостом, который снёс ещё одно дерево, и из кустов, как по команде, раздался новый аккорд рояля. Воздух вокруг снова сгустился, формируя текст: «В последний момент дракон получил подкрепление из древнего проклятия…». Макс почувствовал, как земля под ногами задрожала, а из ближайших кустов начали формироваться новые фигуры — полупрозрачные штампы, каждый со своим текстом: «Ты не можешь победить нас всех!», «Твоя судьба предрешена!».
— Подкрепление? Да вы, [непечатное выражение], совсем с катушек съехали! — рявкнул Макс, стреляя в новый текст дракона. БАХ! Слова разлетелись, и давление ослабло, но штампы продолжали наступать. Их было пятеро, и каждый пытался навязать свой сюжет: один создавал иллюзию «трагической потери», другой — «неожиданного предательства». Макс чувствовал, как его разум начинает мутиться под их давлением, но ярость держала его на плаву. Он выстрелил снова, целясь в ближайший текст, и штамп с визгом растворился, оставив после себя лишь клочок бумаги.
Лира, видя это, попыталась снова собраться с духом. Она сжала перо, её лицо было мокрым от пота, а руки дрожали, но она снова начала писать. На этот раз её текст был проще, почти отчаянным: «Дракон задумался, почему он должен злодействовать, неужели все потому что он выглядит как дракон? Его сила ослабла, от глубокий размышлений о своей сущности…». Но как только слова начали формироваться, лес снова среагировал. Шепчущий-шепот деревьев стал оглушительным: «Неформат!», «Ересь!». Воздух сжался вокруг неё, и перо в её руке треснуло, а текст исчез, не успев закрепиться. Она упала на колени, её дыхание стало прерывистым, а глаза наполнились слезами.
— Я… я не могу! Они не дают! Формат слишком сильный! — крикнула она, её голос был полон боли. Макс, заметив это, только сплюнул на землю, уклоняясь от очередного удара дракона.
— Не можешь? Тогда не лезь, [непечатное выражение]! Я сам с этим разберусь! — рявкнул он, бросаясь к дракону. Он выстрелил снова, целясь в текст, который формировался над его головой: «Дракон нанёс смертельный удар…». БАХ! Слова разлетелись, и дракон споткнулся, его лапа подогнулась, будто он действительно потерял часть силы. Макс воспользовался моментом, рванув вперёд и врезав кастетом «Корректор». Дракон отшатнулся, а текст над его головой окончательно исчез.
Штампы, видя это, начали слабеть. Их тексты становились менее чёткими, а фигуры — более прозрачными. Макс, чувствуя это, удвоил натиск. Он стрелял и бил, разрывая их сценарии один за другим. Последний штамп, с текстом «Ты победил, но тьма вернётся…», попытался создать иллюзию страха, но Макс, не обращая внимания на давление, врезал ему кастетом «Редактор».
— Тьма вернётся? Да я её сам верну, если мне захочется размять кулаки! — рявкнул он, и штамп с визгом растворился. Дракон, лишившись поддержки, издал последний рёв, но в нём уже не было прежней силы. Макс вскинул обрез, целясь прямо в его пасть, и выстрелил в упор. БАХ! Пуля, усиленная его яростью, пробила чешую, и дракон с грохотом рухнул на землю, раздавливая кусты и рояль, который всё ещё стоял на месте. Его тело начало растворяться, оставляя после себя лишь запах горелой бумаги и клочки текста, которые медленно оседали на землю.
Лес затих. Шепчущий-шепот деревьев стал тише, будто они не знали, что шептать после такого поражения их «героя». Макс, тяжело дыша, опёрся о ближайшее дерево, вытирая пот со лба. Его руки дрожали от напряжения, а обрез был почти пуст, но он был жив. Он оглядел начписов, которые всё ещё прятались за поваленными деревьями, и бросил взгляд на Лиру, которая сидела на коленях, сжимая сломанное перо.
— Ну, коротышка, твои неформатные фокусы не сработали. Может, в следующий раз просто бей, а не пиши, — буркнул он, доставая новую сигару. Лира подняла взгляд, её глаза были полны слёз, но в них мелькнула искра упрямства.
— Я… я пыталась. Но формат… он слишком сильный. Лес не даёт писать ничего, что не соответствует шаблонам. Но я не сдамся. Я должна найти способ, — прошептала она, её голос был слабым, но твёрдым. Макс только хмыкнул, отворачиваясь. Он не понимал её одержимости неформатом, но видел, что она не отступит, даже если страх сковывает её.
— Делай, что хочешь. Но если в следующий раз опять будешь ныть, я тебя сам в кусты зашвырну, как тот рояль,, — бросил он, оглядываясь по сторонам. Лес всё ещё был полон угроз.Шепчущий-шепот деревьев не исчез, а из глубины доносилось новое шуршание, будто другие штампы уже собирались для атаки. Макс понимал, что долго здесь не задержаться. Нужно было двигаться дальше, пока Критики или стражи не нашли их след.
— Куда дальше, коротышка? Не стой, как вкопанная. Эти уроды могут вернуться, — рявкнул он, перезаряжая обрез. Лира медленно поднялась, всё ещё сжимая сломанное перо, и указала на тропинку, уходящую в глубь леса.
— Там, дальше, есть поляна, где штампы реже появляются. Мы сможем переждать и… и я попробую снова написать. Я должна, — сказала она, её голос был полон решимости, несмотря на страх. Макс только закатил глаза, но не стал спорить. Он не знал, что ждёт впереди, но точно знал одно: этот мир, с его шаблонами и штампами, не сломает его. И если Лира хочет бороться за свой неформат, пусть борется. Но он не собирается быть её нянькой.
Они двинулись дальше, пробираясь через Леса Клише, где каждый шаг сопровождался шепчущим-шепотом банальных фраз и запахом старых книг. Шуршание в кустах становилось громче, а деревья, казалось, следили за ними, шепча: «Его путь только начинался…», «Тьма ждала впереди…». Макс сжимал обрез, готовый к новому бою, и чувствовал, как внутри закипает знакомая ярость. Он разнесёт любые шаблоны, которые этот лес попытается ему навязать. А Лира, несмотря на страх, держалась рядом, сжимая свой сломанный инструмент, будто он был её последней надеждой.
Глава 7Золотые потоки, атака ботов накрутчиков и встреча с таргетологами
Макс «Бульдог» Стальнов, с хмурым взглядом и тяжёлым дыханием, вёл свою потрёпанную команду через последние заросли Лесов Клише. Его обрез «Критик» был наготове, а кастеты «Редактор» и «Корректор» холодно поблёскивали на кулаках, готовые к любому повороту событий. Лира, всё ещё не оправившаяся после недавних испытаний, крепко держала своё потускневшее перо, которое едва испускало слабый свет, освещая их путь. Остальные начписы, измотанные и настороженные, следовали за ними, их шаги были осторожными, а взгляды беспокойно блуждали по сторонам. В воздухе витал запах старых страниц, смешанный с чем-то сладковато-металлическим, намекающим на близость нового, неизведанного места.
— Чёрт, этот пискающий цензор уже достал. Больше ни слова, которое его вызовет, — проворчал Макс, сплёвывая на землю и растирая шею. Он решил держать язык за зубами, чтобы не слышать этот раздражающий звук, который сопровождал каждую его резкую фразу. — Эй, малышка, куда мы теперь? Надеюсь, не в очередную ловушку.
Лира, не поднимая глаз, указала на еле заметную тропу, ведущую к открытой местности впереди. Её голос был тихим, но в нём сквозила твёрдость, несмотря на усталость и тревогу, которые отражались на её бледном лице.
— Это путь к Рейтинговым рекам. Там течет магия Топов, питаемая вниманием читателей. Штампы туда не суются, и стражи редко появляются. Мы сможем передохнуть, но нужно быть начеку. У рек свои правила и свои хозяева, — объяснила она, стараясь держать перо так, чтобы его свет не погас.
Макс только фыркнул, перезаряжая своё оружие. Его лицо оставалось непроницаемым, а взгляд обшаривал окрестности в поисках малейшей угрозы. Он не особо верил в безопасные уголки этого странного мира, но после недавних передряг понимал, что передышка не помешает. Голоса стражей Черных Чернильниц всё ещё звучали в памяти, холодные и безжизненные, обещая стирание. Оставаться на месте было нельзя.