Лира не ответила. Она стояла, вцепившись в своё перо, и смотрела на один из клочков бумаги, который ветер поднёс к её ногам. На нём было написано: «Ты никогда не напишешь ничего стоящего». Её лицо побледнело ещё сильнее, а губы задрожали.
— Эй, ты чего? — рявкнул Макс, заметив её состояние. Он шагнул к ней и пнул клочок бумаги в сторону. — Не читай эту хрень! Это просто слова! Они ничего не значат!
Но Лира покачала головой, её голос был едва слышен.
— Ты не понимаешь, Макс. В Аркании слова — это сила. А здесь они… они как ножи. Они режут не тело, а душу. Я… я уже слышу их. Они говорят, что я бесполезна, что мой «неформат» — это просто бред, который никто не примет.
Макс нахмурился, его грубое лицо исказилось от раздражения. Он не был человеком, который умел утешать, но видеть, как Лира, эта упрямая девчонка, которая всё время тащила его вперёд со своими идеями о свободе творчества, сейчас сгибается под тяжестью каких-то дурацких слов, было выше его сил.
— Слушай сюда, — прорычал он, схватив её за плечи и заставив посмотреть ему в глаза. — Эти слова — просто мусор. Они ничего не знают о тебе. Ты тащишь меня через этот чёртов мир, хотя я сто раз говорил, что мне [непечатное выражение] на всё это! Ты придумываешь свои странные истории, и даже если я их не понимаю, я вижу, что ты в них веришь. Так что соберись! Мы найдём это твоё зеркало и выберемся отсюда!
Лира моргнула, её глаза, полные слёз, на миг прояснились. Она слабо улыбнулась, кивнув.
— Спасибо, Макс… Я… я постараюсь.
Но их разговор был прерван низким, шипящим звуком, который разнёсся по долине. Зелёный туман вокруг начал сгущаться, формируя более чёткие фигуры. Это были существа, отдалённо похожие на людей, но их тела были скручены, словно сделаны из скомканной бумаги, а лица — это просто чёрные провалы, из которых вырывались слова. «Ты бездарность!», «Твой текст — мусор!», «Ты никто!» — шипели они, медленно окружая Макса и Лиру.
— Ну, вот и компания, — проворчал Макс, поднимая обрез «Критик». — Похоже, местные тролли решили нас поприветствовать.
Лира, всё ещё дрожа, подняла своё перо, пытаясь нацарапать что-то на клочке бумаги, который она вытащила из кармана.
— Это «Тролли Хейта», — прошептала она. — Они питаются сомнениями и страхами. Если поддаться их словам, они станут сильнее. Мы должны… мы должны сражаться!
Макс хмыкнул, наводя обрез на ближайшего тролля. Его фигура была высокой и тощей, а из его рта вырывались слова: «Ты даже не писатель, ты просто шут!». Макс, не долго думая, выстрелил. Громкий хлопок разорвал воздух, и сгусток энергии из обреза «Критик» ударил прямо в тролля, разрывая его тело на клочки бумаги. Но слова, которые он успел выплюнуть, всё равно долетели до Макса, и на миг он почувствовал странное давление в груди, словно кто-то действительно ткнул его пальцем в больное место.
— Чёрт, да что это за дерьмо? — прорычал он, потирая грудь. — Они реально бьют по мозгам!
Лира, тем временем, пыталась написать что-то на своём клочке бумаги. Её перо дрожало, но она упрямо выводила слова, пытаясь создать защитный текст. «Мы сильнее, чем ваши слова. Мы не сломаемся!» — гласила её строчка, но как только она закончила, из ближайшего тролля вырвался новый поток яда: «Твои слова пусты! Ты не можешь ничего изменить!» Её текст загорелся зелёным пламенем и сгорел прямо в руках, оставив лишь пепел.
— Нет! — вскрикнула Лира, отступая назад. Её лицо было полно отчаяния, а тролли, словно почуяв её слабость, начали сжимать кольцо вокруг них.
Макс, видя это, зарычал от ярости. Он не понимал всей этой магии слов, но понимал одно: если Лира сейчас сломается, они оба пропадут. Он шагнул вперёд, заслоняя её собой, и выстрелил ещё раз, разрывая очередного тролля на части.
— Эй, вы, бумажные уроды! — рявкнул он, его голос гремел над долиной. — Хотите слов? Вот вам мои слова: идите [непечатное выражение]! Я не писатель, я не начпис, мне вообще [непечатное выражение] на ваши тексты! И на это санное запиликивание! Но если вы думаете, что можете сломать нас своими погаными языками, то вы ошибаетесь! Давайте, подходите, я разорву вас всех!
Его слова, хотя и цензурированные, несли в себе такую ярость, что даже тролли на миг замерли. Их шипение стало тише, а зелёный туман вокруг слегка рассеялся. Лира, услышав его крик, подняла глаза. В её взгляде мелькнула искра надежды, и она снова схватила перо, на этот раз с большей решимостью.
— Ты прав, Макс, — прошептала она. — Мы не должны слушать их. Мы… мы напишем свою историю!
Она начала писать снова, но на этот раз её слова были проще, но полны силы: «Мы не боимся вас. Ваши слова не имеют власти над нами». Её текст не загорелся, а, наоборот, засветился слабым серебристым светом, отталкивая ближайших троллей. Они зашипели, отступая, но не сдавались, продолжая плеваться ядом.
Битва длилась долго. Макс стрелял из обреза, разрывая троллей одного за другим, а Лира писала защитные строки, которые, хотя и не могли уничтожить врагов, но ослабляли их атаки. Однако с каждым выстрелом и каждым словом давление на героев нарастало. Воздух становился всё тяжелее, а слова троллей — всё громче. «Ты провалишься!», «Ты ничтожество!», «Ты не достоин жить!» — их голоса сливались в один гул, который, казалось, разрывал разум.
Макс, несмотря на свою грубость и стойкость, начал чувствовать, как его собственные сомнения, которые он всегда гнал прочь, поднимаются на поверхность. Он вспомнил, как от него ушла Жена, из-а его вечного пьянства,как его погнали с работы и он стал дальнобойщиком, как его затоптала толпа школьников в его мире, как он оказался в этом дурацком месте, где всё строится на каких-то текстах и историях, которые он даже не понимает. «Может, я и правда никто?» — мелькнула мысль, и в тот же миг один из троллей ударил его потоком слов: «Ты даже не герой, ты просто ошибка!»
Макс зарычал, сжимая обрез так сильно, что костяшки побелели. Он выстрелил, разорвав тролля, но давление не исчезло. Он повернулся к Лире, которая уже сидела на коленях, закрыв уши руками, пытаясь отгородиться от голосов.
— Лира! Вставай! — рявкнул он, но его голос дрогнул. Впервые за всё время в этом мире он почувствовал, что может не справиться.
Но тут, среди гула и яда, Лира подняла голову. Её глаза были полны слёз, но в них горела искра упрямства. Она схватила перо и, не обращая внимания на дрожь в руках, начала писать. Её слова были неровными, но полными силы: «Мы не ошибки. Мы не ничтожества. Мы — те, кто борется за свободу. И вы, слова ненависти, не сломаете нас!»
Её текст засветился ярче, чем раньше, и внезапно волна серебристого света разошлась от неё, отталкивая троллей. Они зашипели, их тела начали растворяться, а зелёный туман рассеиваться. Макс, видя это, почувствовал, как давление в груди ослабло. Он ухмыльнулся, поднимая обрез.
— Вот так, неудачники,чье единственное достижение в жизни,строчить гневные комментарии под чужими работами! — рявкнул он, делая последний выстрел, который разнёс оставшихся троллей в клочья.
Когда туман окончательно рассеялся, герои стояли посреди Долины, тяжело дыша. Лира всё ещё сжимала перо, её лицо было мокрым от слёз, но она улыбалась. Макс, как всегда, выглядел раздражённым, но в его взгляде мелькнуло что-то похожее на уважение. Кстати несовсем понятно было по контексту куда делись остальные начписы, которые до этого путешествовали с ними, но когда будет нужно, они обязательно появятся, как будто всегда были с ними.
— Ну, ты даёшь, — проворчал он, убирая обрез. — Я думал, ты сейчас совсем раскиснешь, а ты вон как. Может, в твоих писульках и есть смысл.
Лира слабо рассмеялась, вытирая слёзы.
— Спасибо, Макс. Если бы ты не кричал на меня, я бы, наверное, не справилась.
— Да ладно, мне не привыкать кричать на женщин — буркнул он, отворачиваясь. — Пошли искать твоё чёртово зеркало, пока ещё какие-нибудь уроды не вылезли.
Они двинулись дальше вглубь Долины, обходя клочки бумаги с оскорблениями и стараясь не смотреть на них. Через некоторое время они вышли к центру Долины, где возвышался странный алтарь, сделанный из чёрного камня. На нём лежал небольшой предмет, излучающий слабое серебристое свечение. Это было Зеркало Правды — артефакт, который, по словам Лиры, мог отражать магию Топов и показывать их истинную суть.
Но, конечно, просто так взять его не получилось. Как только Макс шагнул к алтарю, земля вокруг задрожала, и из-под камней начали выползать новые существа. Это были не тролли, а что-то хуже — «Критики Разрушения», огромные фигуры, сделанные из скомканных листов, с руками, похожими на гигантские красные ручки, которые оставляли за собой следы исправлений. Их голоса были низкими, гулкими, и каждое слово звучало как приговор: «Твой сюжет нелогичен!», «Твои персонажи плоские!», «Твоя история недостойна существования!», " Пропустил мягкий знак!"
Макс зарычал, поднимая обрез. Он понимал, что эти твари сильнее, чем предыдущие, и их слова бьют ещё больнее. Один из Критиков махнул своей ручкой, и на земле перед Максом появилась красная линия, из которой вырвался поток слов: «Ты не способен на подвиг!» Макс почувствовал, как его ноги стали тяжёлыми, словно кто-то действительно переписал его способность двигаться.
— Да чтоб вас! — рявкнул он, выстреливая из обреза. Сгусток энергии разорвал красную линию, но Критик лишь хмыкнул, нанося новый удар: «Твоя борьба бессмысленна!»
Лира, тем временем, пыталась защититься, создавая новые тексты, но её слова снова и снова перечёркивались красными линиями Критиков. Она крикнула Максу, её голос был полон отчаяния:
— Макс, мы должны добраться до Зеркала! Оно может отразить их магию!
Макс, стиснув зубы, кивнул. Он понимал, что прямой бой с этими тварями может затянуться, а их слова уже начали проникать в его разум, заставляя сомневаться в себе. Он сделал рывок к алтарю, уклоняясь от ударов Критиков, и схватил Зеркало Правды. Оно было холодным на ощупь, но как только он поднял его, серебристый свет ослепил всех вокруг.