— Выскажитесь сразу, вам станет легче, — отчеканил он. — Давайте, говорите правду.
Диана глубоко вдохнула и произнесла:
— Я считаю вас надменным, наглым и самовлюбленным типом. Но по каким-то причинам вы мне помогаете, поэтому я не могу вылить на вас свое презрение. Мои чувства вступают в противоречие с разумом. — Она двинула бровями и добавила: — Теперь вы.
— Я уверен, что вы бездушная и расчетливая карьеристка с примитивными устремлениями, которая тем не менее строит из себя неизвестно что. Но я буду вам помогать. Вы заслуживаете помощи — но не как личность, а просто как особь, попавшая в трудную ситуацию.
— Отлично.
— Отлично.
Клара смотрела на них с живым любопытством, а Алекс ужасно разнервничался. Ему не терпелось расставить все по своим местам.
— Рад, что вы недолюбливаете друг друга, потому что я чертовски ревнив, — честно признался он. — Кстати, Диана, я хочу на тебе жениться. Ты должна узнать это прямо сейчас, потому что потом, когда найдется сокровище, будет поздно. Ты можешь подумать, что я своекорыстен.
Диана с трудом оторвала взгляд от Шургина и повернулась к Алексу, сделав большие глаза:
— Господи боже!
— Какое ты хочешь кольцо — с круглым бриллиантом или с квадратным? — быстро спросил он. — У меня хватит денег на красивую жизнь.
— Соглашайтесь, — подначил ее Шургин. — Красивая жизнь — это то, ради чего ВАМ стоит жить.
— Прекратите препираться, — повысила голос Клара. — Алекс, как ты можешь приставать к женщине, муж которой находится при смерти?
— Они не жили вместе, — мгновенно парировал тот.
— Кстати, — Шургин посерьезнел, давая понять, что перепалка завершилась и пора снова возвращаться к делам. — Что у вас там с семейной жизнью? Почему вы решили разойтись именно сейчас? Денис настаивал? Признавайтесь, это может оказаться важным. Так почему?
— Нипочему, — Диана принялась рассматривать свои ногти. — Почему все разводятся?
— Полагаю, вашего мужа потряс ваш характер.
— Олег! — прикрикнула Клара.
— Ладно, ладно.
— Мы с самого начала не были влюблены друг в друга, — неохотно призналась Диана. — Но в этом нет ничего криминального.
— Тогда с какой стати вы поженились?
Она сморщила нос и постаралась ответить честно:
— Мне пора было замуж, а Денис просто… очень увлекающаяся натура. Мы познакомились весьма романтично, он потерял голову.
— Да… — протянул Шургин, не в силах обуздать иронию. — Процедуру расторжения брака следует максимально упростить, так как предложение руки и сердца редко делается в здравом уме и твердой памяти.
— Если вы будете комментировать каждое мое слово…
— Извините.
Он не мог понять, что на него нашло. Ее прямой взгляд и задранный кверху нос вызывали в нем неистребимое желание задираться.
— Олег просто пытался узнать, — мягко сказала Клара, — не ссорились ли вы с мужем в последнее время? Может быть, что-то казалось вам странным, или злило, или беспокоило…
— Я не знаю, почему его хотели убить, — покачала головой Диана. — Полагаю, это связано с его бизнесом.
— А сокровище? — тотчас встрял Алекс.
— Ни о каком сокровище, ни о каких деньгах, тайниках и тому подобном я не знаю. Однако тот тип, который привязал меня к стулу, сказал, что я должна отыскать сокровище, которое спрятал мой муж.
— Я полагаю, нам нужна дополнительная информация, — подвел итог Шургин. — Но сначала решайте: идете вы в милицию или нет.
— Нет, — быстро ответила Диана. — Я боюсь. У Дениса были какие-то неприятности с милицией. Я могу влипнуть по полной программе.
— Возможно, вас ищут, — предупредил он. — Кстати, вы никому не одалживали свою машину?
— Нет, она была на стоянке, а ключи от зажигания лежали дома. Я не ездила почти целую неделю.
— Кто же та женщина, которая оказалась за рулем и попала в аварию?
— Понятия не имею.
— Занятно. Я позвоню в больницу и попытаюсь разведать обстановку.
— Не надо! — В глазах у Дианы впервые появилось реальное чувство. Испуг. — Вдруг это ловушка? Вдруг вас вычислят? А через вас отыщут меня…
«Черт побери, она боится, — понял Шургин. — Она боится до смерти. Как я до сих пор этого не понял?»
— Это же не вы сидели привязанным к стулу много часов, — словно отвечая на его невысказанный вопрос, пояснила она.
— Но та женщина наверняка важный свидетель, — настаивал он.
— Вы же говорите, пациентка была в тяжелом состоянии? Значит, не скоро сможет что-то рассказать.
— Хорошо, начнем с другого.
Алекс, который сидел с очень серьезной физиономией, немедленно уточнил:
— Что начнем?
— Расследование, — ответил Шургин. — Для того чтобы реально помочь… Диане, — он с большим трудом выдавил из себя ее имя, — необходимо выяснить, кто и почему за ней охотится.
— У нас есть половина ответа на вопрос «почему», — пробормотала Клара, затушив одну сигарету и принявшись за следующую. — Существует сокровище, которым некто хочет завладеть. И он думает, что Диана может ему в этом помочь.
— Допускаю, что речь идет о редком камне, которым владела тетя Люба, — подхватил Шургин. — Нужно ехать в Тихорецк. Проверить квартиру, поискать завещание или письмо, поговорить с людьми. И еще. Хорошо бы вам завернуть домой и посмотреть, не оставил ли ваш муж чего-то подобного.
Диана уже звонила в больницу и выяснила, что Денис по-прежнему находится в критическом состоянии.
— Однако за квартирой наверняка приглядывают, — сам себе возразил Шургин. — Поэтому лучше туда отправиться не вам, а кому-нибудь из нас. — Он перевел взгляд с Алекса на Клару и заключил: — Мне.
— А если вас поймают? — Диана постаралась скрыть панику.
Она умела подавлять эмоции и вводить мужчин в заблуждение. Она до смерти боялась, что, как только проявит слабость, ее тут же унизят. Бывают женщины, которым смолоду на жизненном пути встречаются одни козлы. В конце концов, бедолаги становятся излишне жесткими и недоверчивыми. С ними трудно найти общий язык даже самым приятным представителям мужского пола. Их трудно чем-нибудь удивить и в чем-то убедить. Их невозможно заставить расслабиться. Они разучились наслаждаться отношениями, потому что ждут от них только плохого.
— Поймают меня? — хмыкнул Шургин. — Зачем им меня ловить? Никто не знает, что я с вами как-то связан.
— Дядя знает, — возразил Алекс. — Мы же приходили к нему, забыл?
— Не забыл. Но твой дядя мигом открестился от Дианы. Будь он в ней заинтересован, вел бы себя по-другому.
Диана хотела что-то сказать и уже открыла было рот, но Шургин не дал ей такой возможности. Он начал разрабатывать план действий. Распределять роли. Вспомнил, что ключи от квартиры находятся в сумочке, которую они подобрали у кафе, сумочка — в машине у Алекса, а машина — перед домом Звенигородских.
— Алекс, ты будешь меня страховать, — распорядился он. — Мы отправимся прямо сейчас. А вы, дамы, собирайтесь. Если не возникнет непредвиденных обстоятельств, в пятнадцать ноль-ноль мы отправляемся в Тихорецк.
— Очень хорошо, — откликнулась Диана. — Только, боюсь, Олег Павлович, вы можете чего-нибудь не заметить. Не обратить внимания. Я ведь отлично знаю Дениса, я даже делала уборку в его кабинете. Так что если там что-то не так, я сразу догадаюсь.
— Но вы не должны сейчас появиться дома как ни в чем не бывало!
— Ну, хорошо, — протянула она задумчиво. — А что, если там появлюсь не я? Или не совсем я?
Во дворе, возле свирепо таращившейся на них иномарки, ссорились двое влюбленных. Она — симпатичная особа лет двадцати пяти, в цветастом платьице и туфельках на босу ногу, с густо подведенными глазами и страстным ртом говоруньи, и он — массивный бугай с круглой бритой головой, наряженный в льняной костюм и пионерские сандалии.
— Тамар, ну ты чего, а? — нудил бугай, глядя на свою девушку тоскливым взором. — Чего ты взорвалась-то? Чего я такого сделал?
— Вадик, а ты сам не понимаешь? Ты пришел в гости к моим родным и вел себя чудовищно! Ты не обращал никакого внимания на дедушку!
— Потому что он глухой, — объяснил Вадик. — Сначала я очень даже обращал, но потом он вылил на мои штаны компот, и мне пришлось отсесть от него подальше. А с того места, где я сидел, он меня не слышал. И, кажется, даже не видел.
— А мою бабушку ты назвал старой каргой!
— Она и есть старая кар… То есть она первая начала обзываться. Ну, Тамар, ну перестань сердиться…
— Кроме них, у меня никого нет, — продолжала бушевать неприступная Тамара. — И пока ты не воспитаешь в себе уважение к пожилым людям, я не буду с тобой разговаривать.
— А вообще встречаться будешь? — тотчас уточнил Вадик. — Не разговаривая?
— Тебе бы только паясничать. — На глаза Тамары навернулись слезы. — Для тебя вся жизнь — один большой прикол.
— Неправда это. Ложь это, — возмутился он. — А к старикам я, правда, не очень… До сих пор. Но, раз ты говоришь, что это гуманно и все такое… Вон, видишь, старушку привезли? Даже двух старушек. Хочешь, я им помогу до дому добраться?
— Хочу, — ответила Тамара с вызовом. — Это твое первое испытание. И будь с ними вежливым, понятно?
Неподалеку от иномарки действительно остановилось такси с мрачным водилой за рулем. Две старухи, его пассажирки, всю дорогу молчали как заколдованные. Доставив их по адресу, шофер хотел было вылезти наружу и помочь им выйти, но едва взялся за ручку двери, как получил палкой по рукам.
— Сидите, молодой человек, — заявила та, что была пострашнее и помордастее. Лохмы цвета копоти лезли из-под платка, нелепо накрученного на голову. — Получите деньги, дайте сдачу и поезжайте отсюдова.
— А чего по пальцам-то бить? — вскинулся шофер. — Я руками, между прочим, руль держу! Вот ваша сдача…
Он с ненавистью наблюдал, как старая перечница открыла дверь и начала выбираться из машины. К ней по двору уже спешил нацеленный на доброе дело Вадик. Старуха выбросила из машины ноги в рыжих мужских ботинках и с кряхтеньем вывалилась вся. Согбенная, словно старая коряга, она оперлась на палку двумя руками и животом, дожидаясь, покуда ее товарка выберется тоже. Вторая оказалась помельче и пошустрее, однако наряжены обе были безобразно — в длинные сарафаны и несколько кофт, надетых одна поверх другой. Платки сбились на сторону, придавая бабушкам неопрятны