ке. Но чувство такое непривычное: продолжения нестерпимо хочется.
«Это все только для фото, для легенды» — напоминаю себе.
— Хватит? — Спрашивает девушка устало.
И мягко высвобождается из моего объятия.
— Да, — трясу головой.
Возвращаю ей телефон.
— Пойдем к машине? — Ее голос звучит безучастно.
А мне почему-то дико хочется чего-то такого примирительно-позитивного. Как мальчишка, ей-богу.
— Подожди. — Лезу в карман. Нежный бархат электричеством покалывает подушечки пальцев. Достаю коробочку и, вдруг смутившись, просто вкладываю ей в руку. — На, держи.
А сам мысленно ругаю себя: «Трус, чего уж под ноги-то не кинул?»
— Что это? — Девчонка, как обычно, невозмутима.
А на мне будто рубашка горит от ее взгляда.
— Это… Э…
Но коробочка уже открыта. Соня долго рассматривает мой подарок, затем механическим голосом произносит:
— Ого. Как настоящее. Даже не скажешь, что реквизит.
Но кольца с сияющим камушком не вынимает.
— Угу. — Растерянно киваю я, продолжая чувствовать себя последним дебилом.
— Надень. — Внезапно говорит она, протягивая открытую коробочку мне обратно.
— Кто? Я? — Мне хочется метнуться и удрать, но ноги уже успели пристыть к камням.
— Да. — Сумрачное небо рассеивается под ее взглядом. — Я думаю, что ты должен сделать это сам. Тебе нужно вжиться в роль, привыкнуть ко мне.
Меня сейчас удар хватит. Какая-то смехотворная безделушка, а здорового мужика корежит от нее так, что в висках оглушительно начинает пульсировать.
Ну и АД.
Сейчас небо на землю свалится и вспыхнет огнем.
— Тебе ведь там придется смотреть на меня как-то по-особенному, понимаешь? — Говорит Соня, когда я беру коробочку и деревянными пальцами вынимаю из нее маленький золотой ободок. — Я понимаю, что это трудно, но нужно перебороть себя. Представь, что это всё — правда. Забудь о своей реальной жизни на пару дней и перестань брезговать мной.
— Брезговать? — Повторяю, как во сне, лихорадочно сжимая кольцо.
Она протягивает мне свою левую руку:
— Сюда. — Указывает на безымянный палец.
Послушно завожу ее хрупкий, изящный пальчик в тонкий ободок. Внутри меня бунтует лихорадка, рвется свирепой вибрацией наружу фейерверк из злости, робости и нежности.
— Вот видишь. Совсем не сложно. — Голос девушки звучит мелодично, будто шелест морских волн.
А я вдруг выдыхаю так шумно, будто только что переплыл Ла-Манш.
— Очень важно доверять друг другу. — Соня печально улыбается, переводя взгляд с кольца на мое лицо. — Обнимая тебя, я должна знать, что ты не поморщишься и не закатишь от неприязни глаза.
— Как ты могла подумать, что я… брезгую? — Не хватало только начать заикаться. — Откуда, вообще?
Засматриваюсь на ее кисть. Колечко смотрится еще лучше, чем в моих мечтах-видениях.
— Да мне, вообще-то, все равно. — Отмахивается Соня. — Два дня, и ты вернешься к своей девушке, а пока потерпи, пожалуйста. Сам же втянул меня, а теперь напрягаешься. Надо нам бухнуть, что ли, вместе?
«У меня нет девушки» — хочется выпалить, но я до боли прикусываю язык.
— За ужином. — Соглашаюсь.
— Отлично. Так что там у нас с легендой?
Посматривая на сверкающее в редких солнечных лучиках кольцо, она берет меня под руку. Ее платье колышется, приоткрывая острые коленки.
— Нужно придумать, где мы с тобой могли познакомиться. — Говорю хрипло.
В штанах становится непреодолимо тесно — мой боец реагирует на брызжущие от нее во все стороны флюиды.
«Просто у меня слишком давно не было секса — надеюсь, это считается смягчающим обстоятельством?»
Мы приезжаем в отель уже затемно.
«Олимп» — огромный комплекс: гостиница, ресторан, бар, бассейн, концертный зал. Здесь легко затеряться, что, если честно, нам только на руку, ведь встретиться с бывшим дорогим другом раньше времени не хотелось бы.
Быстро оформляемся на ресепшене и поднимаемся в номер. Даю «на чай» носильщику и плотно прикрываю дверь.
Соня уже стоит у окна. Любуется видом. Посмотреть, и правда, есть на что: слева горы, справа маяк, внизу и вплоть до линии горизонта раскинулось серебристо-серое в закатной дымке море. Глядя на расплавленный в воде кусочек бордового солнца, девушка ежится, как от холода, и гладит себя ладонями по плечам.
— Я могу увидеть брата? — Интересуется тихо.
Убранство номера ее не интересует совершенно.
— Конечно. Сейчас пойдем. — Отвечаю, подходя ближе. — Только разберем вещи, переоденемся и примем душ.
До нее меньше метра, а меня тянет все сильней. Подкрадываюсь, осторожно переступая по мягкому ворсу ковра. Боюсь напугать ее, но очень хочется положить руки на тонкие плечи.
— Тогда я первая, — отстраненно говорит она.
Оборачивается. Словно не замечая, обходит меня, берет одежду из своей сумки и скрывается в ванной.
13
Меньше, чем через час, мы выходим из номера и спускаемся на этаж ниже. На мне строгий костюм. На Соне синий брючный комбинезон из тонкой струящейся ткани, на ногах — босоножки на шпильках. Она привычно отстранена и держится в метре от меня. Если мы и дальше так херово будем играть парочку, то спалимся быстро.
— Дорогая, — подставляю ей локоть.
— Конечно, — соглашается она, послушно продевая свою руку через мою.
Проходим почти до конца коридора прежде, чем остановиться у нужной двери. Оглядываемся: никто не должен нас здесь заметить. И, только убедившись, что посторонних рядом нет, стучим.
Кажется, я даже слышу суету, охватившую постояльцев номера, ощущаю вибрацию от топота их ног прежде, чем дверь распахивается, и на пороге появляется одетый в аляповатый клетчатый костюм Макс.
— Что за пидорский прикид? — Ворчу, позволяя своей спутнице первой войти в номер.
Но Швед ничего не отвечает. Он настолько поражен произошедшими с Соней метаморфозами, что растерянно хватает ртом воздух.
— Привет, — плавно покачивая бедрами, она проплывает мимо него.
— Даже не думай. — Цежу сквозь зубы, наблюдая, как жадный взгляд товарища провожает ее бедра.
Вхожу и закрываю за собой дверь.
— Тебе какая разница? — Шепчет он, поправляя в пижонской манере свою прическу. — Я вижу, если нравлюсь женщине. Может, между нами искра пробежала?
— Без вариантов, — бросает Соня через плечо.
Небрежно бросив клатч на кресло, она проходит вглубь номера и здоровается с присутствующими. — Здоро́во!
Все они расположились за столом: Марк Иосифович, уже при параде, в самом дорогом своем костюме и туфлях, полирует позолоченный портсигар, Фил уткнулся в экран своего ноутбука, Егор, задумчиво перебирает разложенные перед ним карты, а Свят внимательно за ним наблюдает.
— Приветствую! Добрый вечер! — Оживляются они, поднимаясь со своих мест. — Ого, вот это преображение!
— Согласна, — насмешливо бросает девушка, направляясь к брату, чтобы обнять, — выглядеть я стала действительно хреново.
Давая им возможность пообщаться, отталкиваю Макса подальше в сторону.
— Ты пасть захлопни, а то муха залетит. — Предупреждаю его.
Швед смеется, но глаз с девчонки не сводит. Шепчет мне:
— А чего ты завелся? Для себя решил ее приберечь?
Если бы я не знал, что этот болтливый придурок вполне безобиден, и если бы он не был нужен мне для дела, сейчас же втащил бы ему.
— Я нашел двух телок на завтра. — Говорю, игнорируя его вопрос. — Будут тебя сопровождать. Одну из них, Агату, ты знаешь.
— Думаешь, я смог бы договориться сразу с обеими. — Макс самонадеянно задирает нос.
«Вот это вряд ли».
— Только после завершения дела. — Оглядываю его с головы до ног. — И не в этом шутовском наряде.
— Что? Чем тебе не нравится мой костюм? — Швецов недовольно выдвигает вперед нижнюю челюсть. — Знаешь, какую кучу бабла я за него отстегнул?
— Это что, сейчас в моде? — Мой взгляд упирается в идиотскую жилетку, надетую под его пиджак.
— А то. — Ухмыляется товарищ. — Я похож в нем на мажора?
Отхожу на шаг и оцениваю попадание в образ. Дорогие часы, франтоватый костюм, блестящий прозрачным лаком маникюр, самодовольная харя зажравшегося папенькиного сынка. Хм, в общем и целом довольно неплохо.
— Расстегни-ка пару верхних пуговиц на рубашке. Больше презрительности, меньше аккуратности. Думаю, можно даже добавить градуса. — Характерным жестом указываю на свою шею.
— А-а… Типа я подбуханный? — Макс кивает, довольно поджимая губы. — Так даже интереснее. Думаю, прокатит.
Бросаю взгляд на часы.
— А теперь к делу. — Подхожу к столу и представляю Соне присутствующих.
В двух словах рассказываю, кто и за что будет отвечать. Она пристально наблюдает за каждым, на Егора смотрит недоверчиво и подозрительно. Несмотря на это, не уточняю, что Лунев мой брат, а также не говорю про его род занятий. Ни к чему ей это знать, все равно, как только провернем это дельце, каждый пойдет своей дорогой.
— Итак, что мы имеем на данный момент? — Складываю руки в замок на груди.
Марк Иосифович прячет портсигар за пазуху, достает платок и вытирает им капли, выступившие на лбу:
— Майор прибыл, остановился здесь, в западном крыле, номер четыреста четырнадцать. Он один, как и предполагалось. Ужинать не стал. Не знаем, планирует ли он сегодня быть на открытии мероприятия, но было бы здорово, если бы я мог ему там примелькаться.
— Хорошо. — Киваю. — Приглашение у вас? Значит, не теряя времени, отправляйтесь.
Закрытое мероприятие проходит в восточном крыле здания, на цоколе. Под него, чтобы не привлекать особого шума, отведено одно небольшое, но весьма роскошно оформленное помещение. Желающие принять участие делают взносы и обязуются не разглашать о турнире никакой информации. Разумеется, попасть туда тоже не просто, нужно иметь серьезные связи в определенных кругах.
— Фил? — Обращаюсь к следующему члену команды, когда Марк Иосифович встает и уходит.