– Мне кажется, я ясно дал понять, что хочу быть здесь с тобой, – заметил генерал, снова переключаясь на обычный бесстрастный голос. – Если ты устала, значит, вечер закончен, едем домой. Идти можешь? Или… – он вдруг лукаво улыбнулся. – Или мне понести тебя на руках?
Глава 18
Если Мэл и удивился тому, что мы вернулись к повозке так рано, то вида не подал. Мы заняли на заднем сиденье свои обычные места, но на этот раз Шелтер не стал переплетать наши руки, чему в данном случае я обрадовалась.
Повозка тронулась в обратном направлении. Опустившуюся на мир темноту разрезал яркий свет ее передних фонарей. Я смотрела в темное окно и видела лишь невнятные силуэты, мелькавшие за ним.
Шелтер долго молчать не стал. Его вопрос прозвучал, едва мы отъехали:
– Может быть, все-таки объяснишь, что случилось? Мне казалось, ты наслаждаешься вечером не меньше, чем я. И не надо снова рассказывать о том, что ты устала. Если бы дело было в усталости, ты не сидела бы сейчас ко мне спиной.
Я удивленно оглянулась на генерала. Действительно, сама того не заметив, я так старательно смотрела в окно, что повернулась к нему почти всем корпусом. Стало немного неловко. В конце концов, со своей стороны Шелтер сделал все необходимое, чтобы я хорошо провела время. То, что кто-то из подчиненных – Моран? Винт? – нашептал кому-то правду обо мне, не его вина.
И все же обижалась я на него. Объясняться при вознице было как-то неловко, но Мэл смотрел только вперед, как будто пассажиры на заднем сиденье для него вовсе не существовали. Поэтому я рискнула спросить, разворачиваясь к своему спутнику:
– Генерал Шелтер, что в ваших краях означает «залететь»? В контексте отношений мужчины и женщины.
Его брови удивленно прыгнули вверх. Кажется, он ожидал каких угодно слов, но только не такого вопроса.
– М-м-м, это то же самое, что для тебя «понести», – объяснил он без тени смущения. – То есть забеременеть.
Я кивнула. Да, примерно так я это и поняла. Нервно ломая пальцы, заставила себя задать следующий вопрос:
– Что происходит с наложницей, которая… э-э-э… «залетит»? Что означает «выбить из нее эту дурь»?
Вот теперь генералу стало неуютно. Настолько, что даже я заметила, хотя он остался почти так же невозмутим. Но за прожитые под одной крышей две с половиной недели я научилась определять оттенки его эмоций по тому, куда он смотрит и как дышит. Сейчас Шелтер перевел взгляд на затылок возницы и резко втянул в себя воздух.
– Вот, значит, чего ты наслушалась, пока я отходил. Интересно, от кого?
– Это неважно. Можете объяснить?
Он сжал челюсти, его глаза слегка сузились, выдавая закипающую злость и раздражение. У него была возможность просто отмахнуться от меня, велеть не задавать глупых вопросов, но Шелтер предпочел объяснить:
– В Магистрате не приветствуются побочные дети от наложниц. К бастардам от низкородной, но свободной женщины относятся терпимей, разве что маги стараются их избегать.
– Почему? То есть, почему именно маги?
– Считается, что чем больше у мага детей, тем сильнее дробится его сила, уходя к наследникам. Это, кстати, еще одна причина, по которой девушек из коллекции держат в доме не менее месяца после того, как Магистр окончательно теряет к ним интерес. Чтобы исключить вероятность отпустить беременную. У Магистра есть два наследника, рождения дополнительных детей он всячески избегает.
– Чтобы не потерять силу?
– Именно.
– Но… разве с этим можно что-то сделать? – удивилась я. – Рождение детей в руках Тмара.
Шелтер повернулся и посмотрел на меня со странным выражением на лице. То ли с жалостью, то ли с сочувствием.
– Это не совсем так. Есть разные варианты… Зелья, операция обычным медиком или магом… Зелья и маг, конечно, самое безопасное и наименее болезненное, у женщины остается шанс иметь детей в будущем, но стоит дороже.
Я смотрела на него, вновь ожидая, что вот-вот он признается, что пошутил. Это, конечно, будет самой дурацкой на свете шуткой, но пошутил же он тогда про дракона…
Однако Шелтер смотрел на меня без тени улыбки. И вновь что-то темное шевелилось на дне его глаз. Темное и пугающее. Подавленная злость? Затаенная боль? Я не могла понять.
– Это чудовищно, – выдохнула я едва слышно.
– Варнайцы так не считают, – спокойно возразил генерал. – По крайней мере, многие из них… Но чудовища вообще редко воспринимают себя чудовищами. Все относительно, как я уже говорил. Это мало чем отличается от забивания камнями женщины, забеременевшей вне брака. Варнайцы хотя бы относятся так только к рабыням, наложницам. И то смертельные случаи караются законом. А с гражданкой Магистрата никто не посмеет так поступить. Такое решение может принять только она сама.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, короткие ногти больно впились в ладони. В чем-то он, наверное, был прав: убить нежеланного нерожденного ребенка и убить незаконного нерожденного ребенка вместе с матерью – эти два жестоких обычая могли поспорить друг с другом за звание самого отвратительного. Просто я успела решить, что в Магистрате подобные зверства не допускаются. А оказывается, они запрещены только в отношении полноценных граждан.
– Вы ведь тоже маг? – тихо спросила я, ненавидя саму себя. – Вы так делали?
– Ты могла бы уже понять: я не держу наложниц и никогда не держал, – холодно ответил Шелтер. – Предпочитаю свободных женщин, которые спят со мной или ради собственного удовольствия, или из любви к звонкой монете. Обычно такие женщины умеют обезопасить себя от неуместных последствий. О том, чтобы хоть одна забеременела от меня, мне ничего неизвестно.
Я уже открыла рот, чтобы задать еще какой-то вопрос, но тут раздался громкий хлопок, повозка вдруг резко вильнула, меня кинуло на Шелтера, а он перехватил, крепко обнимая и пытаясь зафиксировать на месте.
– Держись! – успел крикнуть генерал, прежде, чем повозка накренилась, и нас резко дернуло в другую сторону, а потом куда-то еще.
Нас обоих болтало то туда, то сюда, мир кружился, Шелтер то наваливался на меня всем весом, то отлетал в другую сторону, и уже я наваливалась на него. Я снова приложилась головой обо что-то твердое, но на этот раз не потеряла сознание, только искры из глаз посыпались. Рядом что-то скрипело и скрежетало, я услышала, как выругался Мэл, а потом все резко стихло.
– Цела? – спросил где-то рядом голос Шелтера прежде, чем я успела окончательно осознать произошедшее.
Я его не видела, но ощущала – он продолжал сжимать меня в объятиях, куда крепче, чем во время танцев. Мы все еще находились на заднем сиденье повозки, но вокруг стало почему-то очень темно. Настолько, что я ничего не могла разобрать, пока несколько раз не моргнула и глаза не начали привыкать.
– Мира? – снова настойчиво позвал Шелтер, слегка тряхнув меня.
– Цела я, цела, – заверила я тихо.
И тогда он отпустил. Перегнулся через меня, дернул ручку дверцы, но та и не подумала открыться. Генерал приглушенно выругался и попытался открыть дверь со своей стороны, но та тоже не поддалась. Он велел мне подвинуться, развернулся сам и с силой ударил по двери ногой. Один раз, другой… На третий дверца все же распахнулась.
Я все это время смотрела вперед, на Мэла. Он лежал на руле, не шевелясь.
– Что с ним? – успела я спросить, прежде чем Шелтер дернул за руку.
– Потом! Вылезай! – отрывисто скомандовал он.
Генерал выбрался из повозки сам и буквально вытащил меня, поскольку я все еще едва шевелилась, не понимая, что происходит.
Времени объяснить ситуацию ему не дали. Только я успела выпрямиться, как на другой стороне дороги мелькнула вспышка.
– На землю! – велел Шелтер, больно толкнув в плечо.
Зато выбора не осталось: я потеряла равновесие и шмякнулась на покрытую мелкими ветками и сухой хвоей траву, краем глаза замечая резкое движение Шелтера и вырастающую перед нами из ниоткуда стену. Впрочем, почему из ниоткуда? Она выросла из земли.
Мгновение спустя что-то громыхнуло, стена разлетелась на десятки осколков, которыми меня и накрыло. То есть, должно было накрыть, если бы Шелтер не успел накрыть собой, защищая от в перспективе весьма болезненных ударов. Секунду спустя упавшие рядом осколки взмыли в воздух, и их швырнуло туда, откуда прилетело чужое заклятие.
Генерал вскочил сам и дернул вверх меня, поднимая на ноги.
– Беги в лес, Мира, – почти прорычал он на ухо и подтолкнул вперед – Спрячься!
Все еще слегка оглушенная происходящим, я сделала несколько шагов к густо растущим деревьям, как Шелтер и приказал, только потом на секунду замерла, чтобы подхватить длинный подол платья. И не удержалась – обернулась через плечо, увидела, как вокруг генерала закручивается огненный вихрь, а к нему приближаются пять фигур в бесформенных балахонах с накинутыми на голову капюшонами. Они плыли по воздуху, как призраки.
Казалось, что все вернулось назад. Не было никакого дворца Магистра и дома генерала Шелтера. Не было вечерних чтений и совместных трапез, не было танцев на балу и даже прогулки по лесу, когда я так уютно лежала в его руках. Словно все это мне привиделось, пока я бежала по лесу, пытаясь спастись от варнайцев, вернуться домой.
Я снова бежала сквозь лес, не разбирая дороги, натыкаясь на ветки, которые норовили то выколоть глаза, то разорвать платье. Только само платье, а еще туфли на ногах, и убеждали меня, что с прошлого раза, когда я заблудилась ночью в лесу, прошло немало времени.
Как ни странно, из-за обуви я и пострадала. Да, туфли, которые Мег прислала мне к платью, имели достаточно удобный для танцев каблук, но на беготню ночью по лесу они не были рассчитаны. В темноте я наступила на что-то, нога неудачно подломилась, я вскрикнула от пронзившей ее боли и повалилась на землю.
Попытка встать закончилась приглушенным стоном: я очень постаралась не шуметь.
– Меня как будто прокляли, – прошипела я, растирая ногу чуть повыше поврежденного места, надеясь унять боль.